Александр Рар: «Не могу сегодня представить Европу от Лиссабона до Владивостока»

70 лет назад Черчилль выступил с Фултонской речью, положившей, как многие считают, начало холодной войне между СССР и Западом. Пройдена ли сегодня точка невозврата на пути к новому витку конфронтации?

Ситуация сложная. Между Западом и Россией нет доверия. Нет движения к серьезным военным действиям, но нет и решения ситуации. Запад хочет строить Европу на двух китах: НАТО и Евросоюз, а Россия это отвергает, потому что в этих организациях не участвует.

Единственный выход – идти в сторону общего пространства от Лиссабона до Владивостока. Но политики не знают, как это сделать. Это предлагала России, со стороны ЕС тоже были намеки на возможность такого движения. Но нет представления о первых шагах, нет воли отдельных западных стран идти по этому пути. Есть сегодня скептицизм и со стороны России. Но это единственный выход, чтобы предотвратить конфронтацию в Европе.

На наших глазах происходит новая волна региональной интеграции. Какой вы видите конфигурацию мировых альянсов через 20-30 лет?

Сейчас в мире создаются региональные объединения, которые будут определять силу и бессилие нового мультиполярного порядка. Трансатлантический блок сегодня хотят сформировать элиты в Европе и Америке через Трансатлантическое торговое партнерство (TTIP) и НАТО. Есть стремление держав Евразии – России, Китая, Индии, Ирана –  создать свое объединение.

И есть опасность, что в арабском мире возникнет обширная дуга напряженности из новых экстремистских исламских государств. Нельзя преуменьшать эту опасность. Будущая архитектура Азии будет зависеть от того, какое положение будет занимать Китай. Пока трудно сказать в каком направлении будет дрейфовать Латинская Америка. У нее будет определенная самостоятельность в международных делах, но будет ли Бразилия лидером в этом регионе – пока не ясно.

Почему Россию вы видите в Евразийском альянсе, а не Евроатлантическом?

Полагаю, что в ближайшие 2-3 десятилетия элиты в России и даже скорее на Западе и в США будут стремиться разбежаться по своим домам. Не могу себе сегодня представить Европу от Лиссабона до Владивостока. Элиты работают на разделение, на построение двух блоков – Евроатлантического и «сцепки» ЕАЭС-ШОС-ОДКБ.

Как Россию выталкивают из Европы сторонники TTIP, так и Китай выталкивают из азиатских дел путем создания Транстихоокеанского партнерства (TPP) между США и некоторыми странами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай и Россия вынуждены будут искать новые формы сотрудничества.

Однако пройдут десятилетия и, мне кажется, наступит ренессанс Европы. Сейчас Европа в состоянии постмодерна ищет свой путь в объединении с Америкой на почве универсальных либеральных ценностей. Возможно, через два поколения Европа будет больше ориентирована на себя. Тогда идея «Владивосток-Лиссабон» вновь станет актуальной, но не при нынешней элите.

Как не допустить конфликта между формирующимися глобальными полюсами?

Была надежда, что мир будет единым, будет единая мировая экономика на принципах ВТО. Не получается.

Невозможно выстроить унитарный мир с одними правилами, которые на самом деле пишутся в Америке.

Сейчас образуется мультиполярный мир. Как он будет выглядеть сейчас очень трудно предсказать.

Мир стоит перед вызовами – миграция, перенаселение, нехватка пресной воды и энергоресурсов. Средний класс встает на ноги в развивающихся странах и не будет терпеть этих лишений. Поэтому, будут и революции, и развал государств, но мир вовсе не обязательно скатится в хаос.

Региональные объединения в многополярном мире могут генерировать  стабильность. Территории, где возникнут проблемы с интеграцией, будут нестабильными.

Этот период надо будет пройти, затем мы войдем в новый этап более упорядоченного мира.

Сегодня многие на Западе видят в Евразийском экономическом союзе «СССР-2.0». Это обыкновенные страхи или попытка послать сигнал, что Запад не потерпит интеграции постсоветского пространства?

Проблемы нынешнего времени в том, что Запад до сих пор смотрит на Россию как на слабую державу, с которой можно не считаться. Запад помнит, как СССР разваливался. С другой стороны, есть боязнь восстановления России, которому нужно помешать. Поэтому некоторые силы на Западе стремятся поддерживать Украину как гаранта, что «Российской империи» не будет.

Евросоюз активизировал диалог с Беларусью. Это попытка Брюсселя исправить ошибки в восточной политике или надавить на Россию?

Это попытка спасти программу ЕС «Восточное партнерство». Пока результаты программы очень противоречивы. ЕС хочет сохранить свой престиж и не проиграть на этом поле.

Если программа «Восточное партнерство» окончится неудачей, то ЕС фактически отдаст России авторитет на евразийском пространстве.

Киев подписал соглашение об ассоциации с ЕС, но реализуется оно такими шагами, что длиться это будет очень долго. Непонятно, когда страна вновь встанет на рельсы развития. Трудно прогнозировать, куда качнется ситуация, в украинском обществе глубокий раскол. Беларусь, сумевшая сохранить внутреннюю стабильность, вдруг стала важным фактором в этой игре. Почему Брюсселю не попытаться вновь предложить Минску диалог? Однако важно вести этот диалог вместе с Россией, чтобы не допустить повторения аналогий с украинским кризисом.

Последний визит главы МИД ФРГ Ф.-В.Штайнмайера в Москву и последовавшие заявления – это попытки не допустить эскалации кризиса? Или это стремление сформировать позитивную повестку в отношениях между Западом и Востоком, учитывая председательство Германии в ОБСЕ?

Пока Штайнмайер просто пытается вернуться к нормализации, наладить каналы коммуникации.

Идей как жить дальше пока нет. ОБСЕ не может стать площадкой, где родятся новые подходы и соглашения. Американцы не хотят усиления ОБСЕ, так как боятся потерять влияние в НАТО.

Потребовался Кубинский кризис, чтобы подготовить почву для разрядки в холодной войне. Что может подтолкнуть стороны к нормализации отношений сегодня?

Кубинский кризис оказался очень важным событием. Он сформировал уважение между СССР и США. Стороны поняли, что с атомным оружием играть нельзя. Решили создать линию «красного» телефона для взаимных предупреждений, меры по укреплению доверия. Тогда это было выстроено, а сейчас здесь делается недостаточно.

Причина, опять же, в том, что, в понимании Запада, Россия проиграла холодную войну, а Запад ее выиграл. Следовательно, победу одержали западная идеология, политическая и экономическая системы, которые заслужили право быть универсальным образцом для подражания.

Владимир Путин сегодня доказывает, что Россия готова играть ведущую международную роль, но так просто ей эту «привилегию» не дадут. Трудно представить, что у текущего кризиса есть военный путь решения – это практически исключено. Но плана выхода из кризиса сейчас нет.

Запад считает себя победителем и хочет расширять НАТО и ЕС. Россия хочет утвердить свое место в Европе, представляя ее архитектуру по  образцу Венского конгресса, когда ведущие державы садятся за стол переговоров и договариваются о нормах взаимодействия. Запад пока против.

Ситуация сегодня находится в решающей фазе. Большую роль играет психология. На Западе многие верят, что РФ должна извиниться за Украину, и тогда появится шанс на нормализацию. Я в это не верю, нужно новое начало, переосмысление всего комплекса отношений.

Когда Запад переступит свой барьер и поймет, что Россия не такая слабая и не разваливается, что ее нельзя покорить санкциями, и что она играет большую роль в Сирии, в других регионах, тогда можно будет перевернуть страницу и начать выстраивать новые отношения.  Они не будут добрыми, конфронтация еще долго будет сохраняться, но все равно придется идти в направлении укрепления доверия.

Вполне возможно, что выход на новые рубежи переосмысления ситуации  должен произойти через «шоковое» происшествие, подобное Кубинскому кризису, который охладил горячие головы с обеих сторон. Украинский кризис пока не достиг уровня напряжения, когда все стороны схватились бы за голову и поняли, что необходимо более доверительное взаимодействие и понимании своей ответственности перед миром.

Беседовал Вячеслав Сутырин