Александр Рар: «Цель "Восточного партнерства" – вытянуть страны из Евразийского союза»

24 сентября пройдут выборы в Германии. Эксперты прочат победу и пост канцлера Ангеле Меркель. Считается, что после выборов канцлер ФРГ всерьез возьмется за реформирование ЕС. Немецкий политолог Александр Рар в интервью «Евразия.Эксперт» – о будущем Германии и ЕС, трещине между Европой и Америкой, заговоре Польши против Берлина, отношениях ЕС с Евразийским союзом, «Хельсинки-2» и почему застопорился диалог Евросоюза с Беларусью.

- Господин, Рар, ожидается, что Ангела Меркель победит на очередных выборах, которые состоятся в это воскресенье. Какие изменения ждут Германию после выборов?

- Если верить прогнозам экспертов и опросам общественного мнения, то ни у кого нет сомнения, что партия Ангелы Меркель «Христианско-демократический союз» победит и большинством голосов сможет избрать ее канцлером. У социал-демократов оказался очень слабый кандидат, который не тянет на серьезного конкурента госпожи Меркель. Поэтому они по прогнозам получат один из худших результатов на выборах за последние десятилетия.

За третье место в парламенте состязаются четыре маленькие, ненародные партии: «Альтернатива для Германии», свободные демократы, зеленые и левые. Сегодня еще неизвестно, какая из этих партий получит третье место. Это будет иметь значение, потому что госпожа Меркель не может создать правительство только из ХДС – ей нужен партнер. 50% у нее не будет точно, в лучшем случае – 38-39%. Нужна партия, которая даст ей дополнительный процент.

Вся интрига заключается в том, как будет выглядеть следующее правительство: останется ли большая коалиция, или госпожа Меркель сможет создать коалицию вместе со свободными демократами, например, которые заменят социал-демократов в качестве ее младшего партнера.

- Партия «Альтернатива для Германии» начала укреплять свои позиции и, по мнению экспертов, может стать третей силой в парламенте. Есть ли у нее такие шансы?

- Да, у них есть очень хороший шанс получить третье место. Но у них только одна тема – тема беженцев. Если бы кризис беженцев был в разгаре, как полтора года назад, эта партия могла бы получить даже 15-20%. В Германии очень много недовольных миграционной политикой госпожи Меркель. А поскольку средства массовой информации начали все меньше и меньше говорить о проблеме беженцев, частично искусственно, то она исчезает из информационного поля. Люди успокаиваются и уже не отдают свое предпочтение этой партии. Поэтому я думаю, что она получит хороший результат, около 10%, может чуть больше, но никто с этой партией коалицию создавать на федеральном уровне не будет, и она уйдет в оппозицию.

- Будет ли расти популярность правых в Германии в будущем?

-  В других европейских странах резко поднимается популярность правых популистов, и я думаю, что Германия – здесь не исключение, но этот рост будет происходить не такими быстрыми темпами, как в других странах. В Германии есть сильная прививка против любых идей националистического толка.

Немцы себя видят скорее нацией, которая должна смешаться внутри Европейского союза. Националистических тенденций в Германии нет, поэтому у правых партий рост будет не такой высокий как у французских, голландских или восточноевропейских националистов. Здесь будет все достаточно сдержанно происходить.

- Считается, что после победы на выборах госпожа Меркель вплотную займется реформированием охваченного кризисом Евросоюза. В этой связи в Берлине и Париже обсуждается концепция «Европы двух скоростей». Однако страны Восточной Европы выступают против нее. В чем причина?

- Это связано с тем, что появилась трещина между Западной Европой и Соединенными Штатами Америки. Восточноевропейские страны, когда шли на запад, вступали не в Европейский союз, а предпочли идти через дверь НАТО. Попасть под американское «крылышко» для них было важнее, чем заниматься интеграцией, которая проходила под началом Германии и Франции.

Теперь, когда Америка отдалилась от Европы, многие восточноевропейские страны не хотят жить в Европе, которой руководят немцы – из разных соображений, в том числе и исторических. Они хотят американское лидерство, а не немецкое, поэтому начинают косвенно выступать против того, что предлагают Германия, Франция и другие западные страны.

Они не хотят, чтобы Германия руководила Европой, говорила, кому нужно экономить деньги, на что их тратить. Восточноевропейские страны пытаются выстроить свой полюс внутри Европейского союза, а немцы вместе с французами пытаются спасти Европейский союз.

Польша, которая видит себя региональной державой, начинает приближаться к американским позициям, которые немцы не разделяют. Она создает Вышеградскую группу, которая должна стать легким противовесом влиянию Германии и Западной Европы.

- Недавно председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер выступил с программой реформирования Евросоюза. Некоторые эксперты заговорили о плане по строительству супергосударства в Европе. Есть ли будущее у этой инициативы?

- Элиты просто в ужасе от того, что происходит. Они видят, что то, над чем они работали последние десятилетия, конструкт Европы, уже шатается. Сейчас есть две возможности эту Европу спасти. Первая – создать Европу двух скоростей и пригласить те страны, которые хотят участвовать в интеграционных процессах. Другие страны, которые в них не хотят участвовать, будут заниматься построением только экономических связей. Европа превратилась бы в политический корень, но в то же самое время она вернулась бы к прежнему статусу общего экономического рынка, чем всегда и была до 1990-х гг. Против экономического развития никто не выступает.

Юнкер занимает жесткую позицию той части элиты в Западной Европе, которая ни в коем случае не хочет потерять Европу [и это вторая позиция]. Я думаю, еще пару лет назад его высказывания вызвали бы жгучий восторг. Сегодня его предложения вызывают сомнения, потому что многим [национальным] правительствам нынешнего Европейского союза кажется, что очень трудно убедить общество следовать курсу, ориентированному на полную интеграцию.

- Как Германия относится к инициативе председателя Еврокомиссии?

- Германия тоже очень прохладно отнеслась к его инициативе. Разные точки зрения высказываются, но в Германии, особенно сейчас в период избирательной кампании госпожи Меркель, никто не выступает с требованием дать больше власти Брюсселю. Это очень непопулярно. В Германии это вызывает меньше отчуждения, чем в других странах, но и здесь критически на это смотрят. Поэтому я думаю, что о той речи Юнкера скоро все забудут.

- Учитывая попытки переформатировать Евросоюз, какой Вы видите конфигурацию Европы?

- Очень трудно смотреть в далекое будущее. В краткосрочном будущем я не вижу распада Европейского союза. Я вижу метания между двумя разными полюсами. Одни силы будут приходить к власти, завоевывая сердца избирателей, которые мечтают о Соединенных Штатах Европы, о большом политическом интеграционном проекте. Но в то же время будет расти и число скептиков. Я думаю, что возобладает идея вернуть Европу на уровень общеевропейского рынка и не расширять дальше, а сосредоточиться на решении социально-экономических вопросов, а не всех и вся.

- Как меняется отношение Евросоюза к Евразийскому экономическому союзу и России в свете сложных отношений с президентом США Дональдом Трампом?

- К сожалению, никакого прогресса я не вижу. Превалирует исходящая из Америки трансатлантическая точка зрения о том, чтобы европейцы равнялись на США и не мечтали об общем европейском доме без них с Россией. Американцы через свои очень влиятельные инструменты эту идею объединения Европы с Россией в общее пространство просто вытряхивают из голов. Очень трудно такие инициативы поддержать или серьезно обсуждать в средствах массовой информации. Есть тенденция, несмотря на все споры с Америкой, пытаться сохранить отношения с ней в надежде на то, что [Дональд] Трамп уйдет и придет «нормальный» президент.

А с Россией я не вижу никакого серьезного сближения. В экономическом плане это сближение естественно будет, никуда мы не денемся, но в культурном, политическом, цивилизационном плане я его уже не вижу, хотя видел еще несколько лет назад и надеялся на это.

Мы видим одну интересную вещь. Всемирный банк и другие институты международной экономики готовы сейчас со стороны Запада вкладывать большие деньги в развитие отношений с китайцами в построении Шелкового пути. Но абсолютно нет ни одной разумной, прагматичной идеи создать общую платформу отношений между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом. Это означает, что в Европе не хотят работать с Россией.

- Возможно ли сделать это, обойдя Евразийский союз стороной? Ведь проект китайского Шелкового пути тесно связан с Россией?

- Влиятельные силы в Европе будут стараться. Но, конечно, есть такие факторы как география и национальные интересы государств – вещи, которые мы часто забываем. Думаю, что сами китайцы будут двигаться на запад только в связке с Россией. Это Запад должен понимать, но сегодня не понимает.

- Каковы перспективы идеи «Хельсинки-2», нового большого соглашения между Западом и Востоком? Есть ли политическая воля в Европе для этого?

- К сожалению, про это вообще больше никто не говорит. Я тоже пытался протолкнуть идею возвращения к обсуждению системы безопасности Европы. Европа не может, с моей точки зрения, быть построена только на двух китах – НАТО и Европейский союз – без России.

Нужно придумать новую форму для Европы, чтобы откорректировать ошибки и изъяны в нынешней системе безопасности, но европейские элиты от этого отказываются. Ответ, почему они отказываются, очень простой: «Советский Союз был мощным государством, а Россия – это не Советский Союз. Зачем нам с ней считаться?» Это страшный и абсолютно неправильный подход, но он, к сожалению, за последние годы усилился.

Это видно в «Восточном партнерстве» Европейского союза. В первую очередь, поставлена цель сблизиться с такими странами как Украина, Беларусь, Молдова, Азербайджан, Армения, вытянуть эти страны из российской орбиты, Евразийского союза, а Россию изолировать.

До тех пор, пока такая установка существует, и европейские элиты от нее не отходят, никакого позитивного продвижения в системе безопасности не будет. Все построено на психологии: мы сильные, а тот слабый. С моей точки зрения, это очень опасная ситуация.

- Вы упомянули Беларусь. Каков сейчас диалог Германии с Беларусью?

- Я думаю, что диалог Германии и Европейского союза с Беларусью застопорился. Если бы в Европе больше интересовались традиционной Европой, геополитикой, экономическими вопросами, которые должны были бы подниматься в процессе Хельсинки-1, то все было бы намного лучше.

Сегодня существует только один подход – ценностный. Пока страна не приняла западную демократию, ее рассматривают как европейского изгоя. От Беларуси ждут, чтобы она безальтернативно двигалась к западным формам демократии.

Когда Беларусь будет делать определенные шаги к ним, ее будут поощрять: снимать санкции с белорусских лидеров, проводить общие мероприятия. Но тут иллюзий питать не нужно, у Запада довольно четкий настрой. Со своими идеями Беларуси трудно пройти в Европейский союз. Ее ждут такой, как я описал и никакой другой.

Беседовала Юлия Рулева