Незадолго до ракетного удара по Сирии со стороны США, Великобритании и Франции 3-4 апреля в Анкаре состоялась встреча лидеров России, Турции и Ирана по урегулированию сирийского конфликта. Представители США в переговорах не участвовали, и некоторые западные издания заговорили о том, что Москва, Анкара и Тегеран изолировали Вашингтон от важнейших дипломатических процессов в регионе. Однако, по мнению старшего научного сотрудника Института политических и международных исследований (IPIS), советника министра иностранных дел Ирана Сайида Расула Мусави, США оказались в изоляции исключительно из-за собственных стратегических просчетов. Эксперт рассказал о подробностях саммита в Анкаре, о следующем раунде переговоров, который состоится в Тегеране, и о давлении, которое США оказывают на Россию, Турцию и Иран.

- Господин Мусави, как вы оцениваете итоги трехстороннего саммита лидеров России, Ирана и Турции, который состоялся 4 апреля в Анкаре?

- Я думаю, этот трехсторонний саммит очень важен как на региональном, так и на международном уровне. Основной темой саммита было урегулирование сирийского вопроса. Президенты Путин и Эрдоган также провели встречу в двустороннем формате, в ходе которой был подписан ряд договоренностей и согласованы совместные проекты. Были достигнуты соглашения в областях энергетики, военного сотрудничества и поставки российских С-400 в Турцию. В. Путин и Р. Эрдоган дали старт строительству первой в Турции АЭС.

Президент Путин также провел встречу с иранским лидером Хасаном Рухани. На ней речь шла о региональном и международном развитии. Такую же встречу с президентом Ирана провел и Р. Эрдоган.

- После саммита ряд западных СМИ написали, что Россия, Иран и Турция изолировали США в Сирии. Что вы думаете об этом?

- Изоляция США в регионе не является целью сотрудничества России, Ирана и Турции. США оказались в таком положении из-за своей стратегии и многих ошибок, которые они совершили в регионе.

В начале сирийского кризиса США поддерживали антиправительственные террористические группировки в Сирии. Но Дамаску удалось взять верх над террористами. Результатом этого окажется изоляция США.

- Кстати, после саммита в Анкаре город Дума в Восточной Гуте (одной из четырех зон деэскалации в Сирии) подвергся химической атаке, в результате которой погибли десятки людей. Кто может быть ответственен за это нападение?

- Сложно сказать, кто стоит за этой атакой, для этого необходимо расследование с участием экспертов Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). Представитель России в Совбезе ООН заявил, что Москва готова обеспечить экспертам безопасный доступ к месту происшествия.

- Россия смогла усадить за один стол переговоров Иран и Турцию. Учитывая, что у них разные интересы и позиции по целому ряду вопросов, как это стало возможным?

- Нельзя сказать, что эта заслуга принадлежит России – решение было принято главами всех трех государств. На двустороннем уровне сегодня у этих стран хорошие отношения, особенно в торгово-экономической сфере. По сирийскому вопросу их мнения не совпадают. Но все три страны нацелены на достижение стабильности и мира в регионе, поэтому они сели за стол переговоров в попытках найти общее решение ситуации в Сирии.

- Следующий раунд переговоров по Сирии состоится в Тегеране. Каковы ваши ожидания от этого саммита?

- Следующие переговоры будут очень похожи на предыдущие, каких-либо изменений не предвидится, поскольку цель переговоров остается та же – обсудить то, как достичь территориальной целостности, мира и безопасности в Сирии.

- Запад усиливает давление на Россию, Турцию и Иран. Как вы думаете, как они должны действовать в борьбе с США?

- Думаю, давление США на Россию, Турцию и Иран различается. Не стоит забывать, что Турция является членом НАТО и союзником США, но в сирийском вопросе у Турции есть свои интересы.

В этом отношении Анкара пришла к заключению, что Россия и Иран смогут лучше гарантировать турецкие интересы в южной части Турции. Не думаю, что Турция, Россия и Иран собрались вместе, чтобы бороться с США – нет, цель их сотрудничества прозрачна – это урегулирование сирийского вопроса.