Что стоит за призывом Алиева «вернуть» Ереван Азербайджану

8 февраля, выступая на VI съезде правящей партии «Ени Азербайджан», Ильхам Алиев заявил, что его страна должна вернуть себе Ереван, а также ряд других территорий современной Армении (Зангезур, озеро Севан). По его словам, решая вопрос о восстановлении территориальной целостности страны и возвращении под контроль Баку Нагорного Карабаха, ни в коем случае нельзя забывать про азербайджанские «исторические земли», к числу каковых были отнесены территории бывшего «Иреванского ханства». По мнению Алиева, этнические азербайджанцы должны туда вернуться.

Наступательная риторика представителей официального Баку в отношении Нагорного Карабаха не является чем-то новым. К ней относятся, как к неизбежному атрибуту процесса урегулирования сложного этнополитического конфликта.

Азербайджан считает себя проигравшей стороной и при первом удобном случае подчеркивает несколько принципиально важных тезисов.Территориальная целостность страны не является предметом переговоров, Нагорный Карабах может иметь высокий статус, но исключительно в составе Азербайджана.

Военный способ решения проблемы в Баку никогда не исключали, однако рассматривали как «последний довод» в том случае, если переговоры окончательно зайдут в тупик. Вся эта привычная аргументация была озвучена Ильхамом Алиевым и во время его выступления на партийном форуме «Ени Азербайджан». Но одно дело – Нагорный Карабах, чья независимость не признана никем, даже Ереваном, и совсем другое – Армения, страна, имеющая членство в ООН, ОБСЕ, участвующая в евразийских интеграционных проектах ОДКБ и ЕАЭС. Государство, которое позиционирует себя как стратегический союзник России. Из всех закавказских государств только на территории Армении расположены российская военная база и пограничники из РФ.

Означает ли это, что в Баку в феврале 2018 г. решили пойти по тому пути, который ранее избрал экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, то есть начать «разморозку» этнополитического конфликта? Готово ли руководство Азербайджана в случае потенциальной войны не ограничиваться «линией соприкосновения» в Нагорном Карабахе, но и перенести военные действия в район межгосударственной границы за пределами спорной территории? Второй вопрос приобретает дополнительную остроту хотя бы потому, что многочисленные военные инциденты на армяно-азербайджанской границе за пределами бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и примыкающих к ней семи районов, уже имели место. И если карабахская тематика при всех возможных оговорках охвачена переговорным процессом, то армяно-азербайджанская граница остается за скобками, но не в безопасности.

Отвечая на поставленные вопросы, следует иметь в виду несколько принципиально важных обстоятельств.

Во-первых, азербайджанское руководство не впервые обращается к теме «исконных земель». Этот сюжет эксплуатируется не так часто, как борьба за возвращение Нагорного Карабаха, но он активно присутствует в официальных документах, СМИ и национальной историографии.

Еще 26 марта 1998 г. Гейдар Алиев подписал президентский указ «О геноциде азербайджанцев», в котором не только карабахская земля, но и территории современной Армении были обозначены как исконные азербайджанские земли. По справедливому замечанию известного исследователя «исторической политики» в странах постсоветского Закавказья Виктора Шнирельмана, именно этот указ во многом заложил основы государственной программы Азербайджана по интерпретации событий прошлого[1]. Можно найти немало цитат из выступлений первых лиц прикаспийской республики, подтверждающих данный тезис. Так, во время открытия военного госпиталя в Сумгаите в декабре 2012 г. Ильхам Алиев заявил, что «сегодняшняя Республика Армения возникла на исторических азербайджанских землях». Он же в апреле 2011 г. на собрании Национальной академии наук Азербайджана констатировал: «Большинство населения Иреванского ханства составляли азербайджанцы. Зангезурский край – это древняя азербайджанская земля, и он искусственно передан Армении».

Во-вторых, Ильхам Алиев – не академический историк. И споры об исконности интересуют его не в контексте верификации исторических источников или критики несостоятельных научных концепций.

Этот сюжет оказался востребованным в силу соображений практической политики. Форум «Ени Азербайджан» выдвинул Алиева кандидатом в президенты. Незадолго до съезда правящей партии президент прикаспийской республики подписал указ о переносе даты выборов с октября на апрель нынешнего года.

После того, как в результате конституционных референдумов 2009 и 2016 гг. были сняты ограничения на количество президентских легислатур для одного лица, а срок пребывания у власти для главы государства был увеличен с пяти до семи лет, Алиев стремится «цементировать» новую систему. И для ее легитимации крайне важно использовать патриотический фактор. Тем более, что оппоненты действующей власти активно играют на этой же площадке. Британский эксперт по Кавказу Томас де Ваал недавно обратил внимание на то, что официальная власть обеспокоена ростом популярности Ильгара Мамедова, арестованного пять лет назад по обвинению в организации массовых беспорядков в провинциальном городе Исмаиллы.

В социальных сетях также обсуждается версия, что перенос выборов объясняется тем, что власти готовятся к освобождению оппозиционера, но в то же самое время пытаются сократить для него возможности для ведения предвыборной кампании. Как всякое другое предположение, это не может претендовать на абсолютную истинность. Но крайне важно отметить другое: Ильгар Мамедов, как и другие оппозиционеры, активно поддерживает восстановление территориальной целостности и возвращение Карабаха под контроль Баку. В этом плане у властей и их критиков нет противоречий.

В этом плане показательна реакция оппозиционных политиков и журналистов на события апреля 2016 г. в Нагорном Карабахе. Так, известный обозреватель Рауф Миркадыров, имевший репутацию оппозиционера, в первой своей статье, написанной после освобождения из заключения, заявил, что «применение силы для освобождения семи прилегающих к Нагорному Карабаху оккупированных районов является не просто международно признанным законным правом, но конституционной обязанностью азербайджанского правительства».

При таких обстоятельствах готовность власти к повышению ставок в борьбе с Арменией призвана утвердить в массовом сознании ее восприятие как главного патриота и защитника интересов страны.

В третьих, выступление Алиева обращено не только к внутренней аудитории, но и к тем, кто вовлечен в разрешение нагорно-карабахского конфликта и геополитические процессы в Закавказье. Готовность повышать ставки в борьбе с Ереваном – это сигнал как отдельным странам, международным организациям, так и дипломатам-посредникам из Минской группы ОБСЕ. Неслучайно очередной региональный визит сопредседателей МГ практически совпал с партийным форумом «Ени Азербайджан». У нас есть сила, мы готовы ее применить, и, если вы не заинтересованы в эскалации противостояния в Закавказье, окажите давление на Армению.

И нельзя сказать, чтобы эти месседжи не были услышаны. В докладах влиятельной Международной кризисной группы «красной нитью» проходит вывод о том, что, если не найти компромисс, в том числе путем оказания определенного давления на неуступчивый Ереван, то новая война в Карабахе практически неизбежна. Схожим образом и дипломаты-посредники воздерживаются от жестких оценок военных инцидентов на линии соприкосновения, предпочитая принцип «равной ответственности».

Не входя в ЕАЭС и ОДКБ, Азербайджан, тем не менее, заинтересован в том, чтобы оказывать воздействие на подходы стран – участниц евразийской интеграции.

Ведь у многих из них (в особенности Казахстана) есть свои хорошо налаженные отношения с Баку. Как следствие – крайне осторожная реакция союзников и партнеров Армении по ЕАЭС и ОДКБ по всему тому, что касается нагорно-карабахского урегулирования. И отсюда же недовольство, которое время от времени прорывается у представителей официального Еревана, включая и Сержа Саргсяна по поводу невысокой эффективности евразийских интеграционных структур. Армянская сторона, конечно, была бы заинтересована в более четких и скоординированных действиях России, Казахстана, Беларуси и Кыргызстана.

Впрочем, не стоит забывать и о таком адресате азербайджанских сигналов, как Москва. Баку понимает интерес России к военно-техническому партнерству, взаимодействию по вопросам Каспия и трансграничной кооперации на дагестанском направлении.

Осознают азербайджанские партнеры России наличие более тесной смычки между Баку и Анкарой. Прекрасно понимают они и незаинтересованность Москвы в эскалации карабахского противостояния, которое несет угрозу (как минимум дополнительные риски) интеграционным проектам на постсоветском пространстве. Что это, как не призыв к России обратить внимание на мотивацию азербайджанской стороны и избежать перекосов в пользу Еревана?

Таким образом, внешне эмоциональное выступление при более детальном рассмотрении выглядит намного более рациональным. Скорее всего, громкие заявления не означают автоматического перехода к «разморозке» конфликта. По мнению Расима Мусабекова, влиятельного эксперта, депутата азербайджанского Милли Меджлиса, перенос выборов связан с неким «прорывным решением» по урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе, которое будет предполагать компромисс. Следовательно, знакомый алгоритм, когда жесткая риторика сочетается с обещаниями прогресса в ходе переговоров, продолжается. Остается добавить, что лучше бы такая амплитуда сохранялась исключительно в формате заявлений. Но, к сожалению, на «линии соприкосновения» дипломатические авансы дополняются военными инцидентами и жертвами. Пока же такой «маятник» работает, выйти не то что на компромисс, но на обсуждение мирного решения по существу, не представляется возможным.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

[1] Шнирельман В.А. Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М.: Академкнига, 2003. С. 248-249.