Досрочные выборы в Азербайджане: ждать ли обострения карабахского конфликта?

11 апреля в Азербайджане пройдут президентские выборы. Эта кампания представляет значительный интерес в силу нескольких причин. Предстоящие выборы – досрочные. Если бы они проходили в «штатном режиме», то голосование состоялось бы 17 октября 2018 г. Однако в начале февраля азербайджанский президент Ильхам Алиев издал распоряжение о его переносе. Согласно оценкам официального Баку, это решение было принято из-за подготовки к мероприятиям, приуроченным к столетию первой республики, провозглашенной в процессе распада Российской империи в мае 1918 г.

Между тем официальная риторика не предотвратила широкого экспертного обсуждения причин такого шага президента Ильхама Алиева. Имелись ли какие-то тайные механизмы для принятия этого решения? Постановка такого вопроса неизбежна, поскольку серьезных политических оппонентов внутри страны у И. Алиева сегодня нет. Оппозиция по-прежнему раздроблена. После того, как 17 марта Центральная избирательная комиссия завершила регистрацию кандидатов, ряд оппозиционных структур заявил о бойкоте выборов. Эта тактика применяется не впервые, но результат (негативный для оппозиционеров) неизменен. Критики власти склонны видеть корень проблемы в пресловутом административном ресурсе и неготовности президентской команды к настоящей внутриполитической конкуренции. Спору нет, правящая партия «Ени (Новый) Азербайджан» – доминирующая сила в республике.

Однако было бы большим упрощением сводить всю сложность ситуации исключительно к этому фактору. За все время правления Ильхама Алиева (он впервые был избран президентом в 2003 г.) оппозиция так и не выдвинула по-настоящему ярких и интересных лидеров, способных предложить содержательную альтернативу развития страны.

По многим острым вопросам, и прежде всего по перспективам разрешения нагорно-карабахского конфликта, оппозиционеры повторяют риторику власти.

И те, и другие выступают за территориальную целостность Азербайджана. Оппоненты Ильхама Алиева много говорят о необходимости борьбы с коррупцией, но ведь и сам президент время от времени проводит показательные чистки во властных рядах, со скандалом увольняя в отставку чиновников общенационального и местного уровня. При этом нынешние конкуренты азербайджанского лидера (те, что решились на участие в избирательной гонке) по части популизма и национализма его значительно превосходят.

Чего стоят одни только прозвучавшие в недавних теледебатах обещания кандидата Рази Нуруллаева заручиться поддержкой Пакистана (ядерной державы!) в деле возвращения Нагорного Карабаха. У других кандидатов в прошлом и настоящем были не менее экстравагантные инициативы, вроде предложения Гудрата Гасангулиева переименовать его страну в Республику Северный Азербайджан и добиваться единства с иранскими азербайджанцами. Эта риторика напоминает избирателям прикаспийской республики о начале 1990-х годов, когда страной правили активисты Народного фронта.

В этом контексте действующая власть со всеми ее изъянами и проблемами выглядит как более приемлемый вариант.

Экономическая ситуация в стране, хотя и дает определенные поводы для беспокойства, в целом также выглядит стабильной. Азербайджан не первый год пытается преодолеть свою узкую специализацию поставщика энергоресурсов. На этом направлении еще многое предстоит сделать, но в любом случае положение дел не выглядит катастрофичным.

Во внешней политике Баку долгие годы осуществляет «политику качелей», аккуратное балансирование между ведущими мировыми центрами силы. У Азербайджана конструктивные отношения и с Россией, и с Западом, и с Ираном, и с Израилем. При этом он воздерживается от односторонней ориентации на различные интеграционные структуры, будь то ЕС, НАТО или ЕАЭС. В этом плане трудно предположить, что Запад пойдет на введение санкций по причине недостаточной транспарентности выборов. Разве что, как это было уже в прежние годы, дело ограничится дежурной риторикой относительно неполного соответствия прикаспийской республики демократическим стандартам. Это тем более вероятно, что США после прихода в Белый дом Дональда Трампа заняли жесткую позицию в отношении Ирана.

Азербайджан долгие годы рассматривался в Вашингтоне как светское государство, представляющее собой противовес Исламской республике.

Впрочем, Баку, развивая совместные энергетические проекты с США и странами ЕС, не готов к тому, чтобы играть роль разменной монеты в геополитических комбинациях. Отсюда заинтересованность Азербайджана в поддержании равновесных отношений с Ираном, свидетельством чему являются недавние переговоры Ильхама Алиева и Хасана Рухани в Баку, где было достигнуто соглашение о строительстве железнодорожного участка «Решт-Астара».

Россия также видит в Азербайджане под предводительством И. Алиева предсказуемого партнера, заинтересованного в сохранении как внутренней, так и региональной стабильности.

В отличие от США Москва ни разу не ставила успех выборов в прикаспийской республике в зависимость от демократических стандартов и уровня конкуренции. На первом плане для России кооперация по борьбе с терроризмом (страны граничат на дагестанском участке) и сотрудничество в решении проблем Каспия.

Важнейшим вопросом для этой страны остается неразрешенный нагорно-карабахский конфликт. И неслучайно проведение досрочных выборов многие связали с возможными обострениями на линии соприкосновения.

Тем более, что официальные представители Баку, включая и первое лицо, не раз заявляли о возможностях силового решения этой проблемы. В этом контексте завершение предвыборных баталий для сосредоточения на главном направлении выглядит логичным.

Однако карабахский конфликт – это не только военный, но и не в меньшей степени политический формат. И это также единственная точка постсоветского пространства, где Россия и Запад не противостоят друг другу, а кооперируют. В этом контексте брать на себя ответственность за «разморозку» конфликта чревато. И азербайджанские власти не раз доказывали, что отделяют воинственную риторику от практических действий. Другой вопрос, что переговоры могут и будут дополняться «силовым тестированием», а это создает потенциальные риски.

Но вряд ли избирательная кампания сама по себе здесь играет критически важную роль. Колебания между переговорами и инцидентами на линии соприкосновения сторон происходят уже не первый год. И пока мирный процесс не станет содержательным диалогом конфликтующих сторон, этот тренд, скорее всего, сохранится, с выборами или без них.

В этой связи большего внимания заслуживает другая особенность нынешней кампании. Это первые выборы после референдума 2016 г., по итогам которого президентские полномочия были продлены с пяти до семи лет. И «ускоренные» процедуры, скорее всего, призваны цементировать эти изменения. Меньше времени на дискуссии, меньше сюрпризов, слухов и инсинуаций. Завершив формализацию нового президентства, можно сосредоточиться на решении всего спектра стоящих перед страной задач. Но это будет уже новая глава в новейшей истории Азербайджана.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета