Холодные объятия. Как далеко Украина уйдет на Запад?

2017 год, по оценкам экспертов, не должен был быть годом Украины и украинского кризиса. Большинство международников в прошлом году сходились во мнении, что тема Украины будет и дальше уступать место ближневосточной проблематике, проблемам внутри ЕС и новому позиционированию США на международной арене. Отчасти так и произошло. Однако Украина остается одним из серьезнейших узлов противоречий в общеевропейском и мировом контексте. Как изменилась ситуация вокруг Украины с приходом Дональда Трампа, почему провалилась совместная декларация Украины и ЕС, и как далеко Киев уведет страну на Запад?

Что изменилось при Трампе?

Во-первых, очевидна  попытка украинской администрации преодолеть тот негативный шлейф, который был характерен для отношений Киева и Вашингтона после скандалов с Полом Манафортом (экс-советник В. Януковича и глава предвыборного штаба Д. Трампа) и критикой в адрес Д. Трампа. Безусловно, опасения украинской стороны после прихода к власти нового президента США не были безосновательными. Можно было рассчитывать, что новая администрация закроет глаза на поведение европейских партнеров, и не будет вспоминать прошлые «обиды»; но Украина явно не обладает той степенью суверенитета и значимости перед Вашингтоном, чтобы избежать ответа.

С другой стороны, тот факт, что в окружении президента США верх взяли неоконсервативные силы и то, что американская администрация пока не отступает от негативного вектора в отношении России, сыграло на руку Киеву. Конечно, впечатление, которое Петр Порошенко производил в Конгрессе США при Бараке Обаме, он при республиканцах уже не произведет. Его еще в меньшей степени будут воспринимать как партнера, и будут диктовать более жесткие условия. Однако на лицо факт того, что США вовсе не собираются отказываться от своего геополитического актива. Свидетельством этого стали как встречи Порошенко с неоконсервативными представителями американской администрации в Вашингтоне, так и слова поддержки, пусть даже общего плана, которые произнес Тиллерсон в ходе своего визита в Киев. При этом роль Киева в дуэте США-Украина будет в еще большей степени зависимой.

Теперь же, в условиях нового издания realpolitik, возможности маневра у Украины совершенно ограничены. При этом Киев готов предложить все что можно, вплоть до покупок пенсильванского угля, чтобы продолжать заинтересовывать своих патронов.

США сохраняют и очень серьезное влияние на внутриполитическое поле Украины: никакие серьезные решения, такие, к примеру, как досрочные выборы в Раду, не могут быть приняты без согласования с Вашингтоном. США также серьезно усиливают антикоррупционную риторику и демонстрируют украинским властям, что не намерены мириться с имеющимся положением в этой сфере. В то же время практически вся украинская псевдооппозиция также апеллирует к США, стремясь дискредитировать президента Порошенко и его команду.

Вторым важным аспектом является то, что США продолжают рассматривать украинский актив через призму давления на Россию, а, следовательно, управляют им во многом исходя из своего понимания отношений с Москвой.

Здесь надежды многих в России на изменение положения к лучшему не оправдались. За прошедшие полгода после избрания Д. Трампа не произошло каких-то резких изменений в отношении Белого дома к Кремлю. Более того, воинственная риторика даже усиливается.

В условиях колоссального давления политической элиты в США, а также объективно существующих противоречий, говорить о том, что личные контакты президентов России и США смогут переломить негативный тренд, вряд ли оправданно. Встреча президентов России и США в Гамбурге, несмотря на ее значительно более долгую продолжительность, чем планировали обе стороны, разве что подтвердила готовность лидеров вести откровенный разговор. Но она дала скорее отрицательный ответ на вопрос о  том, сможет ли сама по себе встреча стать началом процесса потепления отношений двух великих держав. И это отчетливо проявляется в рамках украинского измерения отношений России и США.

Госсекретарь США Рекс Тиллерсон много говорил о коррупции в Украине, а новый спецпредставитель США на Украине Курт Волкер – советует изменить отношение Киева к СМИ. Это показывает, что лишь на основании преданности Украина дивиденды не получит. 

Не исключено, что в скором будущем изменятся существующие форматы урегулирования украинского кризиса. В этой связи надежды возлагаются на К. Волкера, его контакты с представителем России В. Сурковым, и на то, что Волкер назначен спецуполномоченным именно по урегулированию кризиса, а не будет, как Виктория Нуланд – заниматься евразийскими делами в целом.

Наконец, интересно, что со стороны США очень осторожно говорится о тех пунктах, на реализации которых настаивает Украина. В частности, говорится о возможном расположении международных сил на линии соприкосновения с Донбассом, что вряд ли может устроить украинскую сторону. Таким образом, США обозначают то, что может стать предметом переговоров.

Тем не менее, даже в случае развития текущих тенденций, вряд ли можно ожидать полноценного подключения США к нормандскому формату.

Не следует ждать каких-то прорывов от К. Волкера, как и преувеличивать его связи с влиятельным сенатором Дж. Маккейном и П. Манафортом.

Скорее о новом спецпредставителе США на Украине можно говорить как о аналитике ЦРУ и дипломате, который не будет склонен к сенсациям и сосредоточится на рутинной работе. Но при этом он будет очень сложным переговорщиком.

Перспективы интеграции с ЕС и НАТО

Третий важный вопрос, который стоит на повестке дня в контексте визита в Киев генсека НАТО и саммита Украина-ЕС – это интеграционные тренды Украины. 2017 г. принес украинским властям довольно серьезный имиджевый и психологический успех в виде получения безвизового режима. Конечно, это не полноценный безвизовый режим, о чем много писалось ранее, безусловно, он имеет очень ограниченный характер и внутриполитический эффект от него будет недолговечным. Следовательно, украинская власть постоянно нуждается в новых подтверждениях своей востребованности в западных интеграционных структурах. А здесь кроется много проблем; и как бы много глава МИД Украины Павел Климкин не говорил, что так и не вышедшая в свет итоговая декларация саммита Украина-ЕС является мало что значащей бумажкой, эти слова – хорошая мина при плохой игре.

Саммит подвел итог под важным этапом курса на евроассоциацию. Украина прошла этот этап, как и прошла этап с безвизом. Возникает вопрос – а что дальше? Именно поэтому украинская администрация и стремилась, пусть даже в расплывчатых формулировках, внести пункт о дальнейших интеграционных инициативах и общем векторе на интеграцию с ЕС в декларацию саммита. Но сделать этого не получилось, и союзники дали понять: теперь Киеву следует активнее выстраивать двусторонние отношения с европейскими странами, бороться с коррупцией, укреплять экономику.

Возможности интеграции НАТО и Украины также предстаются отдаленной перспективой. Но тот факт, что Украина в ближайшее время не вступит в НАТО, вовсе не означает, что сотрудничество между Киевом и Альянсом не будет развиваться.

Конечно, по таким параметрам, как техническая, организационная структура и оснащенность армии, наличие территориального конфликта и ряду других факторов Украина не может стать членом Альянса. Что бы об этом не говорили первые лица украинского государства, как бы ни вбрасывалась идея референдума о вступлении в Североатлантический альянс, ни о каком скором членстве речь не идет. Тем не менее, вполне можно ожидать, что сотрудничество по двусторонним линиям и ограниченное партнерство продолжатся. Это может не означать прямых поставок летального оружия, но обеспечит довольно тесную военную координацию.

Сложившееся сегодня положение обусловливает важность выработки новых планов политического решения конфликта на Украине. Однако проблема в том, что по большому счету все эти планы в той или иной степени будут напоминать Минск. Вопрос заключается в деталях формата, нюансах формулировок и порядке выполнения пунктов, что делает урегулирование в краткосрочной перспективе проблематичным. Тем более, имея в виду новые масштабные планы США по использованию потенциала Центральной Европы как двойного противовеса старой Европе и России и готовность ряда стран региона стать таким противовесом.

Александр Гущин, к.ист.н., заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ