В Европе нет единой линии противостояния России – белорусский эксперт

16-17 мая в Минске состоялась международная научно-практическая конференция «Сотрудничество в Восточной Европе в контексте региональных и глобальных вызовов и угроз», участие в которой приняли эксперты из России, Украины, Польши, Германии и Беларуси. Представители экспертного сообщества обсудили наиболее проблемные ситуации в регионе, а также предложили ряд действий по их нивелированию. Текущее состояние безопасности в Восточной Европе, наиболее чувствительные, конфликтные точки и прогноз дальнейшего развития ситуации в интервью «Евразия.Эксперт» раскрыл директор Центра по проблемам европейской интеграции, кандидат исторических наук Юрий Шевцов.

- Юрий Вячеславович, какой вы видите текущую ситуацию с безопасностью в Восточной Европе?

- Присутствует сильное обострение ситуации, в котором одновременно выделяются две линии. С одной стороны, это обострение отношений в целом Запада и России, особенно НАТО и России. Это связано с выходом из строя договоров по сдерживанию вооружений, но этот процесс имеет плановый и, соответственно, контролируемый характер.

С другой стороны, идет процесс обострения страхов, ненависти к России со стороны националистов Восточной Европы, прежде всего, Украины.

Известно, что они остановили основную часть транзита через Россию, между Украиной и Китаем, а также сделали множество шагов, которые не позволили себе ни Польша, ни Литва, ни Латвия, ни США, будучи также членами альянса. Эмоции украинских националистов являются отдельным дополнительным фактором, который способствует обострению отношений в нашем регионе в целом. Эти два направления сходятся воедино и создают основную часть текущих угроз. Кроме этого, существуют еще более глубинные тенденции, которые осложняют отношений в регионе и делают их нестабильными на долгое время.

- Какие именно тенденции вы можете отметить?

- Во-первых, модель социально-экономического развития и геополитической ориентации, которая была принята Украиной. За модель был взят тот шаблон, который в 1990-х гг. использовался практически всеми странами Восточной Европы: закрытие крупной промышленности, которая была привязана к России, переориентация на рынок Евросоюза, «сброс» лишнего населения в Европу. Поскольку Украина – огромная страна для нашего региона, то и последствия от ее перехода к данной модели драматичнее, чем, к примеру, от перехода Болгарии. Одним из главных последствий украинской трудовой миграции, дестабилизирующих наш регион, является то, что украинцы массово оседают в Польше. Никто не может точно назвать цифру, но обычно речь идет о 2-4 миллионах украинцев.

Это означает, что Польша впервые с послевоенных времен начала всерьез терять моноэтнический характер населения.

Для Польши всегда существовала проблема взаимоотношений с культурными меньшинствами, и теперь она опять всплывает. Трудно спрогнозировать, как проявит себя данный процесс, но достаточно вспомнить резню на Волыни, спор о том, является ли УПА преступной организацией, а Бандера – преступником. Сейчас эти вопросы – темы серьезных дипломатических конфликтов. И чем большее количество украинцев будет появляться в Польше, тем быстрее эти относительно подзабытые темы будут всплывать уже с новой силой. Происходить это будет не из-за специальной установки, а в силу того, что народы начинают очень тесно между собой общаться.

Очевидно, что к набору имеющихся внутренних споров будут добавляться новые. Кроме всего прочего, сейчас происходит процесс перехода Европейского союза к новой модели интеграции: отказ от подтягивания уровня развития слаборазвитых стран-членов ЕС к уровню Старой Европы, идет переход к модели многоскоростной интеграции. Скрытые и явные дотации со стороны Старой Европы падают. Уже сегодня можно говорить о сокращении на 24% прямых дотаций.

Становится понятным, что нынешняя Восточная Европа никогда не достигнет уровня Старой Европы, а значит, в какой-то форме между ними будет нарастать противоречие.

Таким образом, можно резюмировать, что мы находимся в регионе, в котором действуют долгосрочные дестабилизирующие факторы, на которые дополнительно накладывается украинская проблема.

- Какие основные конфликтные точки можно выделить в восточноевропейском регионе на данный момент?

- Самая главная конфликтная точка – это Донбасс, а точнее, все, что касается украино-российского соприкосновения. Вторая конфликтная точка – это Калининградская область, анклав, который имеет важное стратегическое и военное значение. Роль его значима настолько, что военная защита Прибалтики обесценивается наличием данного анклава.

В прибалтийских государствах об этом хорошо знают и поэтому стремятся всячески обострять отношения с Россией, чтобы на своей территории разместить американские и иные войска НАТО.

Однако существует военный предел, когда размещение натовских войск на территории этих трех государств переходит от символического уровня к наступательному. Это является в том числе и проблемой Сувалкского коридора. Третья – размещение в Восточной Европе американцами позиционных районов ПРО на территориях Польши, Чехии и Румынии. В России эти системы ПРО военные рассматривают как очень опасные, способные смикшировать российские ответы по НАТО в случае начала войны. Вместе с тем именно поэтому Россия должна быть подготовлена в военном отношении и обладать на границе с НАТО такими быстродействующими ударными средствами, которые будут способны перевести отношения между блоками в сферу больших рисков.

- Каков ваш прогноз относительно развития ситуации с безопасностью в Восточной Европе?

- Ситуация будет обязательно ухудшаться, но у этого ухудшения есть «красная линия». Думаю, до войны дело не дойдет.

Во-первых, сегодня между Россией и Западом нет идеологического конфликта, сегодня мы имеем геополитический конфликт.

Он тоже не вносит позитива, но намного менее опасен, чем конфликт идеологий, как это было в прошлом веке. Я уверен, что сейчас любой президент, у которого живут близкие родственники на Западе, хорошо подумает, прежде чем нажать какие-то кнопки.

Второе – сейчас нет единого Запада. Трамп и Евросоюз играют в свои игры. Нет прежнего консолидированного Запада, противостоявшего советскому блоку. Сегодня трудно спрогнозировать, какую позицию займет Старая Европа. Если нет консолидации, то и свободы у дипломатов для маневра гораздо больше.

Третье – порог противостояния после разоружения 1990-х гг. очень понизился: еще не возвращены самые опасные виды вооружений.

В Восточной Европе и в Европе в целом не сложилось единая линия фронта противостояния с Россией.

Сегодня это очень сложная конфигурация. И элементом, придающим ей сложность, является Беларусь, которая мешает возникновению между двумя морями чего-то подобного Речи Посполитой, консолидированного воюющего антироссийского пространства и радикальных националистов в нем. Беларусь – маленькая страна, но она способна стать одним из факторов сдерживания конфликтности в Восточной Европе.