19-20 мая проходит заседание Парламентской ассамблеи ОДКБ. При заключении в 1992 г. Договора о коллективной безопасности мало кто давал оборонному союзу больше 5 лет, необходимых на раздел советского военного наследства. Тем не менее, было бы некоторым преувеличением говорить, что в рамках ОДКБ удалось полностью сохранить так называемое «единое оборонное пространство». Гражданское общество сегодня может помочь решению ряда крупных задач развития для Организации Договора о коллективной безопасности. Какую роль здесь может сыграть Парламентская ассамблея ОДКБ?

Проявившаяся в последние годы разновекторность интересов стран-участниц выражается в формировании тесных, иногда практически союзнических, отношений с третьими странами. Предотвратить это можно только на базе сохранения и развития экономических, социальных и логистических связей в рамках Новой Евразии.

Вопросы обороны и безопасности могут быть тактическим драйвером интеграции, но всегда будут уступать в действенности экономическим и политическим стимулам.

В конечном счете, взаимодействие в силовой сфере есть результат политических процессов, которые не существуют в качестве долгосрочного фактора вне экономики.

Вероятно, ОДКБ будет испытывать в дальнейшем существенные трудности в случае развития в формате чисто военной структуры или даже военно-политической структуры. Объективно ситуация такова, что в ближайшее время будет востребован именно политико-силовой аспект потенциала ОДКБ. И именно на этом направлении, вероятно, стоит рассчитывать на наибольший успех, в том числе и с точки зрения повышения статуса данной организации.

Ключевым достижением ОДКБ как системы отношений было сохранение и развитие общей методологии оценки угроз и критериев для военно-силовой деятельности.

Кажется, увлекшись «макровопросами», касающимися роли военной силы в современном мире, мы упускаем из виду это базовое обстоятельство. В конечном счете, перспективы развития ОДКБ и вообще сотрудничества в области безопасности в пространстве Новой Евразии зависят, прежде всего, от того, насколько прозрачным и общим будет понимание системы угроз и соразмерности реакции на них со стороны стран-участниц.

Ведь любая система безопасности, которая не скованна необходимостью противостояния превалирующей угрозе (как это было с НАТО в период холодной войны), быстро превращается в некий «дискуссионный клуб». И наличие неких военно-штабных надстроек у такой структуры – совершенно не помеха такому процессу.

Принципиально важным является сохранение адекватного горизонта планирования. И тут мы, безусловно, сталкиваемся с необходимостью дополнить политический контроль экспертным видением и позицией элиты и гражданского общества.

Именно так мы сможем добиться того, что горизонт планирования будет устойчивым и не станет зависеть только от настроений высших руководителей, хотя этот фактор будет всегда доминирующим.

Наличие общей, признаваемой всеми участниками процесса методологической базы, дает возможность решить пять важнейших задач:

1. Согласованно и прозрачно расширить пределы военно-силового сотрудничества в отношении угроз, находящихся с формальной точки зрения ниже уровня «вооруженного конфликта». Современный мир таков, что зачастую, когда угроза превратилась в «вооруженный конфликт», реагировать уже бывает поздно. Государствам постсоветского пространства необходимо формировать механизмы согласованного и неконфронтационного реагирования на угрозы низкой интенсивности. Согласованность особенно важна, учитывая сложные связи взаимовлияния на постсоветском пространстве. 

2. Коллективный диалог по вопросам безопасности с другими глобально значимыми институтами. При всех процессах «национализации вопросов безопасности» («заботимся в первую очередь о себе») в современном мире, которые затрагивают и постсоветское пространство, глобальная безопасность продолжает оставаться предметом деятельности, скорее, институтов, нежели индивидуальных государств. И для того, чтобы оказывать влияние на формирующуюся повестку дня, в том числе, и в интересах собственной безопасности, гораздо выгоднее выступать в качестве части некоей коалиции.

3. Экспертная проработка проблематики безопасности. Как показывает практика, без этого все, даже самые решительные и эффективные политические решения, тонут в пространстве бюрократизма, которым Новая Евразия сильна. А, как ни странно, с учетом нашей истории, в том числе и недавней, гарантией от бюрократизации военно-силовой сферы может стать гражданское общество в «подготовленном», если хотите, сегменте. Ведь вопросы безопасности на постсоветском пространстве требуют исключительно высокой степени компетентности и деликатности.

4. Реализация на базе ОДКБ коллективных миротворческих миссий – не только для стран постсоветского пространства, но и для других регионов. В рамках ОДКБ накоплен значительный опыт стабилизирующего участия в вооруженных конфликтах, который именно сейчас, когда целый ряд глобальных военно-силовых институтов (таких как ОБСЕ, ООН, НАТО) оказались во многом дискредитированы, может быть широко востребован. При условии политической внятности и согласованности действий государств-членов. И тут наличие тесных и прикладных связей с организациями гражданского общества может оказаться весьма сильным бонусом.

5. Привлечение к взаимодействию более широкого круга участников, нежели формальны естраны-члены ОДКБ. Весьма полезным может стать такой институт, как государства-наблюдатели при Парламентской ассамблее ОДКБ. Конечно, ОДКБ не стоит рассчитывать на получение статуса в гражданском обществе, сравнимого с тем, что имеет НАТО. Однако очевидно, что есть серьезные нереализованные возможности. В том числе, и с точки зрения установления доверительных отношений с теми государствами, которые когда-то были участниками ОДКБ (прежде всего, с Узбекистаном) и рядом сопредельных государств, имеющих со странами ОДКБ ситуацию взаимо-увязанности и взаимовлияния в сфере безопасности (например, с Афганистаном и Ираном).

Важно попытаться реализовать дуализм, изначально заложенный в ОДКБ, поскольку Организация имеет и потенциал инструмента для разрешения реальных вызовов в сфере безопасности в том формате и при том мандате, который у ОДКБ формально есть (и формальные обстоятельства должны в данном случае играть существенную роль), и потенциал площадки для обсуждения широкого круга проблем безопасности постсоветского пространства, даже если они и выходят формально за пределы мандата Организации Договора. И сам факт диалога на экспертном и экспертно-профессиональном уровне может, как ни странно, оказаться важнее непосредственного результата «здесь и сейчас».