8-9 июля состоится очередной саммит НАТО в Варшаве. Ключевой темой встречи обещает стать обсуждение мер Альянса по противодействию «российской угрозе» на восточном фланге. Польша и страны Балтии воспринимают саммит как шанс заполучить дополнительные гарантии безопасности и военные базы на своей территории. О том, чего ожидать от саммита и о состоянии диалога Россия-НАТО в интервью «Евразия.Эксперт» рассказал заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН и профессор МГИМО Дмитрий Данилов.

 - Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг сказал, что грядущий Варшавский саммит станет «прорывным» и «переломным» для инфраструктуры Альянса на Востоке. На Ваш взгляд, что это может означать на практике?

 - Для начала стоит объяснить контекст. Задолго до украинского кризиса в НАТО существовала проблема, связанная с определением внутренних балансов. Часть стран НАТО, прежде всего – новые страны-члены, балтийские государства выступали за то, чтобы НАТО усиливало функцию коллективной обороны, традиционную для военного союза. Они говорили, что именно в такое НАТО они вступали и именно этого ждут от союзников.

На Лиссабонском саммите НАТО в 2010 г. данная точка зрения не возобладала. Было решено, что Альянс все-таки должен сосредоточиться на решении других задач –планировании так называемых неконвенциональных угроз.

Украинский кризис в этом отношении очень серьезно перевернул ситуацию. Функция сдерживания России, которую всегда подозревали и открыто обвиняли в имперских традициях и экспансионистских амбициях, стала направляться указанной группой новых стран-членов Альянса. На саммите НАТО в Уэльсе в 2014 г. было решено переформатировать военно-политическую и военную активность Альянса. 

Была принята центральная установка, что главная угроза безопасности теперь исходит от России.

Соответственно, под нее надо разрабатывать практическую политику. НАТО решило воссоздать Объединенную оперативную группу повышенной готовности (VJTF) и разместить ее на восточных рубежах Альянса. НАТО последовательно идет по пути интенсивного усиления своей инфраструктуры. Однако восточные страны Альянса не до конца удовлетворены этими мерами. Они заявляют, что, учитывая угрозы, якобы исходящие от России, необходимо обеспечить постоянное военное присутствие НАТО на их территории, имея в виду размещение передовых сил повышенной боевой готовности.

Ряд стран НАТО, прежде всего, Германия, по-прежнему занимают прагматичную позицию. Они понимают, что этот путь означает не просто серьезные трения, а возвращение к прямой конфронтации между НАТО и Россией на линии соприкосновения со всеми вытекающими последствиями. В политическом плане это означало бы фактический отказ от правовой основы отношений Россия-НАТО – от Основополагающего акта 1997 г., в котором декларируется обязательство Альянса не размещать на постоянной основе свои войска на территории новых членов организации. Разрушение политико-правовой основы двусторонних отношений однозначно бы означало окончательный возврат к прошлому. На такой вариант Альянс вряд ли готов пойти. Решения в НАТО принимаются консенсусом.

Поэтому главный вопрос Варшавского саммита как раз и состоит в том, где пройдет линия балансирования между различными интересами внутри НАТО.

В первую очередь, это касается политики на восточном направлении и Украины. Естественно, страны Балтии и их соседи говорят о том, что ситуация на Украине показала их правоту, и другого пути нет. Другие страны говорят, что это не первый кризис европейской безопасности, так что в любом случае надо предпринимать меры по его урегулированию.

Именно поэтому на сессии Совета министров иностранных дел НАТО 19 мая Столтенберг заявил, что в отношении России нужно проводить сбалансированную политику. С одной стороны, будут оборона и сдерживание, с другой будет диалог. Это показывает понимание в НАТО, что дальнейшее движение по пути, так скажем, несдержанного наращивания потенциала на восточных границах означает конфронтацию. В том числе, не просто замораживание, но и возможную эскалацию существующих в Европе конфликтов, от Украины до Приднестровья. Это все понимают, поэтому вряд ли экстремальная линия ряда восточных государств НАТО возобладает на саммите в Варшаве.

Тем не менее, раз саммит проводится в Варшаве, Польша предпримет все усилия для продвижения своего понимания существующих проблем и способов их решений.

Польша как раз заинтересована в том, чтобы обеспечить постоянное присутствие Альянса на Востоке и взять на себя центральную роль в рамках его действий на восточном фронте, у границ России.

В таком случае политический вес Польши увеличится, в том числе в качестве партнера США и в свете развертывания американской системы ПРО.

 - В НАТО кипят дискуссии, как именно укрепить восточные рубежи. Польша рассчитывает добиться расположения военных баз на своей земле. В США и Германии, тем не менее, периодически появляются мнения, что сдерживать Россию можно и без новых баз. Стоит ли ожидать, как прогнозируют отдельные эксперты, символических шагов Альянса вроде отправки дополнительных рот, бригад и батальонов на Восток или именно качественного усиления всей инфраструктуры?

- Качественное усиление уже идет. Подчеркну, вопрос тут, размещать силы на постоянной или ротационной основе? Если на постоянной, то это полностью разрушает сложившуюся в Европе ситуацию во взаимоотношениях Россия-НАТО, включая военную обстановку. Это противоречит всем достигнутым ранее договоренностям, создает совершенно новую военную среду.

Считаю, что решение о постоянном базировании войск принято не будет. Будет принято решение о присутствии на ротационной основе.

В общем-то, подобные планы уже подтверждены. Увеличение ротационного присутствия будет предусмотрено, причем, скорее всего, в форме многонациональных сил НАТО. Если разместить многонациональные силы, а не просто американские базы, это создаст дополнительные гарантии, поскольку все страны-участники такого размещения – и неважно, сколько их, один солдат или 500 – фактически подтверждают, что в случае инцидентов они напрямую будут вовлечены по статье 5 Устава НАТО о коллективной обороне.

Ни о каком символическом присутствии речи не идет. Опять-таки, это не зависит от количества военнослужащих. Вероятно, Альянс условится направить дополнительно четыре батальона в восточную зону. Некоторые страны НАТО уже подтвердили готовность направить свои силы в состав данных контингентов. Среди них Германия, которая взялась увеличивать военные расходы и численность Бундесвера. Делается это тоже и для выполнения задач Альянса на Востоке.

Важно здесь не количество солдат или батальонов, а сама инфраструктура присутствия на Востоке.

В том числе – силы «особо быстрого» реагирования, или как их называет Альянс – «острие копья» (Spearhead Force). Инфраструктура будет, к примеру, включать аэродромы для решения экспедиционных задач и переброски этих сил на дальние расстояния и постоянные склады вооружений. То есть это совершенно новые элементы военного планирования и военного строительства НАТО.

Кроме того, эти силы ведь не будут сидеть в казармах на табуретках. Их нужно готовить, так что неизбежно будет перестраиваться учебно-боевая подготовка НАТО. Количество и интенсивность учений с соответствующими легендами, направленными на Восток, будут увеличиваться.

Все эти последствия потребуют ответных мер со стороны России, объективно и независимо от российских политических целей. Это усилит военную опасность в центре Европы.

Если дополнительные силы НАТО будут размещены, во-первых, будут предусмотрены планы их дальнейшего развертывания, во-вторых, будут перестроены программы оперативного сотрудничества между НАТО и его союзниками. Здесь можно говорить о многих государствах. Таких, как Молдова, где очень заметен рост военных учений. Или о странах северного фланга, Швеции и Финляндии, напрямую замкнутых на балтийский пояс НАТО. [Генеральный секретарь НАТО Йенс] Столтенберг совершенно откровенно об этом говорил на недавней пресс-конференции.

Кстати, Швеция и Финляндия участвовали в министерской встрече 19 мая. Все это свидетельствует о том, что речь идет не о калькуляции числа многонациональных натовских касок в шести восточных странах Альянса. 

Речь идет о качественной перестройке военной активности НАТО, которая нацелена не только на сдерживание России, но и на передовое присутствие у ее границ. Из этого понимания Россия и будет исходить.

 - Вы упомянули, что НАТО применяет «комбинированный» подход в отношении России. Пытается ее сдерживать, одновременно напоминает, что «двери для диалога открыты». Нет ли противоречия в этом подходе? И к чему он может привести?

 - Противоречие есть, и очень серьезное. Действительно, НАТО заявляет о готовности к диалогу. Но не до конца понятны цели этого диалога. НАТО ясно сказало business as usual is impossible, то есть вести дела с Россией как раньше невозможно. При этом ответа НАТО на вопрос, а как же вести дела с Россией, нет. Очень важно перед Варшавским саммитом определиться, как взаимодействовать с Россией. Получается, с одной стороны оборону укрепляют, как говорится, «заточенную против России». Одновременно заявляют о желании разговаривать. А разговаривать о чем? Сначала надо определиться с целью разговора и с конструктивом, потому что в неконструктивном диалоге смысла нет.

НАТО лукавит, говоря о том, что оно выступает за диалог. На самом деле, сколько бы НАТО ни говорило, в том числе, устами генсека, о том, что оно заморозило только практическое сотрудничество с Россией и заморозило Совет Россия-НАТО, это не так.

Во-первых, была сокращена российская миссия при НАТО в связи с требованиями Альянса. Во-вторых, теперь только три российских дипломата имеют право свободного входа в штаб-квартиру Альянса – российский представитель при НАТО Александр Грушко, его заместитель и помощник. Остальные должны заказывать пропуска. На политико-дипломатическом языке это означает простую вещь – политический процесс и диалог в таком режиме невозможен. Он прерван по инициативе НАТО. Поэтому стоит ожидать, что Альянс восстановит формат политического диалога. Пока этого нет. Россия, естественно, не будет на этом настаивать, поскольку отмена данных решений зависит именно от штаб-квартиры Альянса.

Какие решения будут приняты на Варшавском саммите – России это тоже интересно. Альянс утверждает о готовности вести диалог с Россией для того, чтобы быть более транспарантным. Чтобы не было сюрпризов для России. Для этого Альянс готов провести еще одно заседание Совета Россия-НАТО перед саммитом. Однако остается неясным вопрос – быть транспарантным в чем? В том, что натовцы хотят показать, что они продолжают концентрировать усилия на восточном направлении? Что они перестраивают систему военного планирования? Что они по-прежнему не готовы к сотрудничеству с Россией в практических областях общего интереса, которые развивались до украинского кризиса?

Такая транспарентность Россию явно не устраивает, потому что она означала бы молчаливое согласие со всем, что делает НАТО. Зачем тогда «освещать» своим присутствием натовские мероприятия? В этом плане показательна реакция министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, который сказал, что раз было принято решение о проведении заседания Совета Россия-НАТО, неплохо было бы сначала проконсультироваться с Россией, договориться о повестке дня, понять, нужно это или не нужно, и уже потом заявлять о достигнутом консенсусе. Россия не хочет создавать в политическом поле иллюзию нормализации отношений, потепления и постепенного прогресса на фоне того, что НАТО будет решать в Варшаве. Поэтому России важно, чтобы натовские партнеры сказали, какие решения они полагают принять в Варшаве.

 - До саммита остается месяц. Можно ли за этот срок как-то разрядить обстановку? Хотя бы по вопросу участившихся приграничных инцидентов в морском и воздушном пространстве. 

 - Не думаю, что за это время удастся решить многие вопросы. Россия ожидает заседания Совета Россия-НАТО и будет смотреть на действия Альянса. Что до инцидентов, то все заинтересованы в купировании военных рисков. Это актуальная тема, отсылающая ко временам холодной войны. Это важно в ситуации усиливающегося взаимного сдерживания, но недостаточно для того, чтобы развернуть ситуацию и направить взаимоотношения в иное русло. Но, конечно, и НАТО, и Россия будут иметь это в виду как важную тему для будущих переговоров.