– Как можно охарактеризовать захват заложников в ереванской полицейской части группой вооруженной группой оппозиционеров? В медиа событие проходит то как попытка переворота, то как изолированный, локальный инцидент.

– Произошел захват полицейской части с помощью оружия. Для этого есть соответствующие статьи в Уголовном кодексе. Служба национальной безопасности уже назвала вооруженную группу террористами. С другой стороны, есть недовольные деятельностью властей люди, которые приветствуют действия нападавших.
Но в любом случае, ни к каким серьезным результатам их шаги привести не могут. Потому что они сами заявляли, что их главная надежда зиждется на том, что народ выйдет и поддержит их. Этого не случилось. Так что нападавшие, наверное, сами уже понимают, что их выступление ни к чему не приведет.

Власти заявили, что не будут выполнять ни одно требование террористов. Основных требований два. Первое - освободить их лидера Жирайра Сефиляна и других сторонников, задержанных властями по разным обвинениям. Второе - отставка президента Армении Сержа Саргсяна. Власти поэтому говорят только о первом требовании, подчеркивая при этом, что выполнять его не будут, а о втором вообще речи не идет. Это со стороны властей не обсуждается.

– Инициатором захвата полицейской части выступает организация «Учредительный парламент». Что он из себя представляет?

– Это радикально оппозиционная группа, объединяющая очень разношерстную массу людей. В том числе - ветеранов Карабахской войны, пользующихся определенным уважением в обществе. Таких как тот же Жирайр Сефилян, один из участников захвата части, Павел Манукян и других. Многие из них больше года проводили акции протеста в Ереване, особенно в последние месяцы. Протесты собирали по нескольку десятков человек. По этому числу уже можно судить о степени поддержки со стороны общества этой политической силы. Однако, нужно учитывать, что эти люди готовы идти на радикальные шаги, что они и неоднократно доказывали.

– Говорят, они засветились ранее в протестах у посольства РФ против единой российской-армянской системы ПВО...

– Там принимали участие некоторые члены «Учредительного парламента». Конкретно упоминался один человек - пресс-секретарь организации Варужан Аветисян. Повторюсь: в «Учредительном парламенте» собрались очень разные личности. У одних антироссийские настроения. Других вовсе не интересует внешняя политика кроме карабахского конфликта, где они считают, что не должно быть никаких уступок с армянской стороны.

Я бы не стал связывать произошедшее с какими-либо внешними силами. Кризис обусловлен внутренней ситуацией в стране, недовольством социально-экономической ситуацией в Армении. Некоторые считают, что эти проблемы можно решить радикальными методами.

– Почему выступление случилось именно сейчас?

– Почти месяц назад был задержан лидер «Учредительного парламента» Жирайр Сефилян. Ему инкриминировалось незаконное хранение оружия и подготовка к силовым акциям, к захвату власти в Армении. Можно предположить, что другие члены «Учредительного парламента» начинали чувствовать, что тучи сгущаются над ними тоже.

Сложилась парадоксальная ситуация: если раньше общество считало, что обвинения в отношении Сефиляна сфабрикованы властями, ищущими повод его посадить в тюрьму, то сейчас получается, что сами активисты подтвердили обоснованность обвинений. Ведь выходит, что оружие у них было, и они собирались захватить власть. В этом смысле, мне кажется, что у активистов было опасение, что по «делу Сефиляна» в скором времени будут арестованы многие из них.

– Комментаторы также связывают захват с «Новой Арменией», одним из лидеров которой тоже числится Сефилян.

– Да. Речь идет о конгломерате политических сил, которые в рамках борьбы против нового Избирательного кодекса и борьбы с властями объединились вокруг одной идеи. Состав там пестрый. Сефилян - слишком своеобразный политический лидер, поэтому нельзя сказать, что остальные соратники были тесно связаны с ним. Хотя сейчас они его поддерживают. Другие лидеры «Новой Армении» Андриас Гукасян и Давид Самасарян пытались даже провести акции протеста на площади Свободы в Ереване, но были задержаны.

– Заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин связал выступление радикалов с проходившей в конце июня трехсторонней встречей лидеров Армении, Азербайджана и России. Он упомянул, что радикалы могли заподозрить грядущие концессии азербайджанской стороне. Это так?

– Важно понимать, что подавляющая часть армянского общества против каких-либо односторонних уступок в карабахском конфликте. Так что в этом вопросе не только один Жирайр Сефилян и несколько его сторонников выступают против – вся Армения выступает против. В стране имеется комплекс проблем, вызывающих общественный резонанс.

Если завтра президент Армении встанет и скажет, что один или несколько районов Карабаха возвращаются Азербайджану, тогда возможна массовая акция протеста.

На данный момент мы этого не видим. Есть определенные слухи, но на основании слухов никто такие вещи делать не будет. Так что пока проводить аналогии с Карабахом не хочу.

Но кризис с заложниками может послужить уроком для армянских властей. Армяне против уступок по Карабаху. Если сейчас никто особо не поддерживает действия группы «Учредительного парламента», то любые попытки шагов, которые армянское общество расценит как односторонние уступки, могут привести к тому, что на улицы выйдут десятки тысяч людей.

– В прошлом году в Ереване бушевал так называемый «Электромайдан». Теперь нападение на полицейских. Обстановку в стране вообще можно назвать стабильной?

– Ситуация пока что стабильна. В «Электрик Ереване», протестах против тарифов на электроэнергию, участвовали максимум 15 тысяч человек. Народ выходил с социальными требованиями. Политических не было. Как журналист я в прошлом освещал политические митинги в Армении с требованиями отставки властей, собиравшие до 100 тысяч. А там 15 тысяч с социальными требованиями - почувствуйте разницу.

Политическая система Армении может быть немножко непривычной для России. Армянское общество готово протестовать, власть готова к протестам. В Армении очень либеральное законодательство по регулированию массовых акций протеста.

Подаешь уведомление и можешь проводить любой протест. Это не Россия с очень жесткой регламентацией. Для армянских властей нормально, что народ по всякому поводу протестует. Иногда глас народа до властей доходит, иногда - нет. Это уже другой вопрос. Но Армения считается одной из самых либеральных стран с точки зрения свободы слова на постсоветском пространстве. В рамках ЕАЭС это точно так.

То, что в России кажется признаком нестабильности, в Армении – нормальное явление. Пока не вижу политической силы, способной бросить серьезный вызов действующей власти.

И опять придется вернуться к Карабаху. По сути это единственный вопрос, способный консолидировать армянское общество. Сейчас не выходят массово на улицы, поскольку не видят среди оппозиции сил или лидеров, за которыми стоит выйти - это один из залогов политической стабильности для действующей власти. Однако в случае с Карабахом общество это может уже и не волновать. Реакция армянского общества на «четырехдневную войну» в апреле показала, что это крайне болезненная тема, и армяне готовы ради нее бороться.

–- В России при комментировании событий в соседних странах также часто принято искать роль внешних акторов, влияния извне. Мне уже встречались мнения, что в случившемся могут быть задействованы иностранные спецслужбы, быть некие попытки подорвать армяно-российские отношения. Вы не замечали признаков подобного?

– Запад, естественно, работает в Армении. Но такая бездарная попытка смены власти не в стиле Запада. Если бы Запад хотел реально что-нибудь сделать, это было бы намного серьезнее и совсем по-другому бы выглядело.

Западные институты активно работают в другом поле - занимаются переформатированием общественного мнения в Армении. Запад пока не ставит перед собой цели смены власти в Армении, потому что армянские проблемы он пока решить не может.

Российская сторона любит многое объяснять происками внешних сил. Зачем происки внешних сил, если в Армении и так полно проблем, которыми общество глубоко недовольно? Проблемы - тяжелая социально-экономическая ситуация в стране, отсутствие реальной политической конкуренции, несмотря на довольно либеральную политическую систему. Недовольство людей не находит отражения в политическом поле. Ведь и так есть люди, считающие, что проблемы можно решить с помощью автомата.

Оппозиционные силы в Армении все больше приходят к выводу, что законными способами они не смогут добиться успеха.

Главным сигналом для властей после этих печальных событий должно стать то, что необходимо создать механизмы, через которые общественное недовольство могло бы находить законный выход. Главным механизмом должны стать нормальные выборы.

– Встречаются и отсылки к печально известному вооруженному нападению на армянский парламент в 1999 году, указывается на дашнакский след.

– Это неправильно. В 1999 г. действительно были замешаны люди, давно вышедшие из партии «Дашнакцутюн», как лидер боевиков Наири Унанян. Но и тогда никакой связи с данным терактком «Дашнакцутюн» не имела. Сейчас тем более нелепо проводить связи с дашнаками. Участники захвата заложников вообще не связаны с «Дашнакцутюн» и даже считают ее своим политическим конкурентом.

– Были ли ранее в Армении похожие силовые акции недовольных властями?

– Нет. 27 лет ничего такого не было. Акция 2016 г. по стилю – атака воруженной группы – очень похожа на события 1999 г. Но тогда последствия для страны были очень серьезными.

Во время мартовских событий 2008 г. были крупные акции протеста, власть решила рассеять участников оппозиционных митингов силой, но у протестующих не было автоматов. Именно этим и объясняется успех по захвату полицейской части –  подобные методы борьбы для Армении нетипичны.

В Армении минимальная террористическая угроза. Армения - мононациональная, монорелигиозная страна. При всей эффективности правоохранительных органов, ни у кого и в мыслях не было, что некая вооруженная группа может решить захватить полицейскую или военную часть.

– Какие главные выводы можно сделать из этой истории?

– Оппозиция теряет веру в то, что можно законными политическими методами добиться изменений в стране и прийти к власти. К сожалению, если у большей части населения будет углубляться апатия к политическим процессам, в радикальной части оппозиции будет находиться больше лиц, думающих, что вопросы можно решать силой оружия.

Если власти не сделают выводов из случившегося, подобные инциденты могут повториться.

– Кого прежде всего имеете в виду под радикальной частью оппозиции?

– Не хочу сейчас называть персоналии. Ведь могут возникнуть совсем новые люди. Группа, задержанная в ноябре-декабре, состояла из не очень известных в армянском политическом поле людей. Общество узнало о них лишь после того, как Служба национальной безопасности распространила сообщение об их задержании, фотографии найденного у них  при задержании оружия. Если Жирайра Сефиляна и его группу более-менее знают из-за многочисленных политических акций, то не исключено, что завтра могут о себе заявить вообще никому неизвестные активисты.

– Как армянское общество и пресса отреагировали на попытку военного переворота в Турции? Какие настроения превалировали?

– Настороженное отношение. Специфика армяно-турецких отношений в том, что за годы независимости Армении в Турции у власти были и кемалисты, и исламисты во главе с Эрдоганом, но коренным образом политика Турции в отношении Армении не менялась. Была единственная попытка при турецком президенте Абдулле Гюле, и то по вине Турции процесс нормализации отношений с Арменией опять сорвался.

Турецкий курс неизменный. Существуют давние исторические проблемы – геноцид армян и турецкая поддержка позиции Азербайджана в Карабахском конфликте. Кемалисты отвергали признание геноцида и начали блокаду Армении в знак солидарности с Азербайджаном. Эту же политику продолжают и исламисты.

С одной стороны, для армянского общества нет особой разницы, кто будет у власти в Турции – кемалисты или Эрдоган. С другой – МИД Армении выразил заинтересованность в том, чтобы в соседнем государстве была стабильная ситуация.