Кончина президента Узбекистана Ислама Каримова заставляет по-новому взглянуть как на Узбекистан, так и на всю Центральную Азию. Безусловно, политический транзит в этих странах был ожидаем. Однако когда он начался, то вызывал большую тревогу.

Гарант стабильности уходит

Во многом тревога вызвана относительно быстрой кончиной Президента Узбекистана И. Каримова, который, перенеся инсульт, скончался через несколько дней. Опасения связаны и с тем, что президенты в ряде стран Центральной Азии находятся у власти уже четверть века и прочно ассоциируются со своими странами. Трудно представить кого-то другого во главе этих государств. Однако эпоха политических гигантов постсоветского времени подходит к концу.

Сам Каримов – знаковая фигура для своей страны, во многом благодаря которой был создан независимый Узбекистан. Это сегодня признают даже многие из тех, кто никогда не был сторонником режима Каримова. Президент Узбекистана и выстроенная им государствнная бюрократическая система сыграли большую роль в недопущении радикалов во власть в 1990-е гг. и блокировании их деятельности в 2000-е гг.

Сегодня политику и наследие Каримова одобряют в основном жители крупных городов, урбанизированных районов, которые действительно осознают важность стабильности, достигнутой при нем, и видят в светском государстве ценность.

Именно эта стабильность, несмотря даже на произошедшие в 2005 г. в Андижане события, сегодня главное достижение первого президента Узбекистана.

«Система Каримова» продолжает работать

Узбекистан на рубеже 80-х и 90-х гг. представлял собой очень сложный элемент советской системы, который отличался клановыми и региональными противоречиями, низким уровнем экономического развития при высокой степени хлопкозависимости, низким уровнем жизни, подорванной репутацией в общесоюзном масштабе, что было связано с расследованием коррупционных дел.

Наряду с этим республика характеризовалась неравномерным распределением населения, перенаселенностью ряда районов. Наконец, главными вызовами стали исламский радикализм и требования провозгласить Узбекистан исламским государством.

Однако Каримову, порой даже в очень сложных обстоятельствах (пример –  события в Намангане в конце 1991 г., когда он фактически рисковал жизнью перед толпой возбужденных радиклов во главе с Тахиром Юлдашевым), удалось взять ситуацию под контроль.

В результате получилось выиграть время и приступить к построению системы, которая формально называлась демократическим Узбекистаном. Фактически же система была основана на балансе кланов, постепенном формировании единого бюрократического аппарата и укреплении как режима личной власти, так и семейного финансового ресурса.

Что касается экономики, то политика Каримова в этой области была тесно увязана с внешнеполитическим курсом. Экономическую программу Каримова можно определить, как попытку диверсификации экономики с опорой на внутреннее развитие и промышленное производство. Главными элементами экономической политики были относительно успешное снижение «хлопкозависимости», стремление к импортозамещению и поддержка собственного производства.

Экономика растет, но проблемы остаются

На определенном этапе развития такая политика дает некоторый эффект, который не обошел стороной и Узбекистан. Однако наряду с политикой протекционизма не было ресурсов обеспечить сколько-нибудь сносный уровень социальных гарантий. Тем не менее, темпы роста национальной экономики были довольно высоки.

В конце 1990-х гг. темпы роста экономики составляли 4-5% в год вплоть до 2003 г., а затем еще больше, порядка 7-9% в год вплоть до 2015 г. (годовой прирост – 6,8 %). По прогнозам МВФ, которые были понижены, ВВП Узбекистана в 2016 г. вырастет на 5%.

За последние годы был введен в строй целый ряд газоперерабатывающих производств, осуществлен ряд важных инфраструктурных проектов. Например, запущено совместное с китайцами скоростное железнодорожное движение. Особое внимание вызывает железная дорога, которая связывает основную часть страны с Ферганской долиной, что очень важно в условиях социальной нестабильности в регионе.

Дорога позволяет перебрасывать грузы гражданского назначения, войска и военную технику. В строительстве этой дороги активно участвовали китайцы, в частности, был привлечен кредит китайского Эксимбанка в размере $350 млн.

Тем не менее, проблемы в экономике, характерные для Узбекистана в 90-е гг., только высоким темпом роста, который имеет тенденцию к сокращению, не решить. Кроме того, выбор в пользу опоры только на свои силы имеет ряд ограничений.

Руководство страны в последние годы, наряду с некоторой политической либерализацией и постепенно подготавливаемым дрейфом в сторону усиления полномочий парламента, совершило также ряд шагов в экономике, говорящих о курсе на постепенное открытие страны инвестициям. В качестве приоритета декларируется поддержка малого и среднего бизнеса.

Пока же отсутствие рабочих мест, низкая локализация в производстве, отсутствие социальных лифтов, огромный разрыв между городом и деревней, неравномерное региональное экономическое развитие оказывают серьезное влияние на экономическое положение Узбекистана и социальную ситуацию в стране.

Сегодня по показателю ВВП на душу населения, по данным Всемирного банка, Узбекистан занимает 125 место. Иностранные инвесторы в стране находятся в очень специфических условиях, которые далеки от благоприятного инвестиционного климата.

Если говорить о российских компаниях, работающих на рынке Узбекистана, то кроме Газпрома и Лукойла, назвать остальных довольно сложно. Наиболее крупный проект – строительство Лукойлом Кандымского газоперерабатывающего комплекса. Россия остается крупнейшим реципиентом рабочей силы из Узбекистана, хотя на фоне экономических проблем наблюдается миграционный отток.

Заглядывая в будущее

Эксперты расходятся в оценках будущего Узбекистана. Некоторые являются сторонниками апокалиптического сценария,  подчеркивая возможность нового всплеска протестов в Ферганской долине, социальных волнений по всей стране. Другие говорят о консолидации элиты и преемственности курса.

Впрочем, рассуждать о транзите власти в странах Центральной Азии, в том числе в Узбекистане, можно только в долгосрочном плане. По крайней мере, по нескольким дням или неделям можно сделать вывод только об относительной консолидации элиты. 

Действительно, принято решение следовать Конституции, страна не пошла по туркменскому сценарию. Это говорит о том, что основные игроки договорились. Однако говорить о том, появится ли у Узбекистана новый лидер, сравнимый по влиянию с Каримовым, можно будет только после президентских выборов.

Силовики во главе с Рустамом Иноятовым и и.о. президента Шавкатом Мирзияевым, бывшим премьер-министром, находятся в альянсе. Однако как будет складываться ситуация через несколько месяцев, не вступят ли основные политические силы в конкурентную борьбу, тем более опираясь на клановую структуру – ответ на этот вопрос сегодня вряд ли может быть однозначным.

Самому Иноятову уже 72 года, что тоже нельзя сбрасывать со счетов. Однако он является наиболее сильным и влиятельным человеком в стране, в подчинении которого находятся в том числе и элитные подразделения спецназа. Еще одним политиком национального масштаба является первый заместитель премьер-министра Рустам Азимов.

Во многом именно взаимодействие этого триумвирата определит, кто станет преемником Каримова. Пока Миризяев утвержден парламентом в должности и.о. президента. Однако человека, равного Каримову по харизме, особенно учитывая непубличный характер наиболее сильной в политическом плане фигуры Иноятова и вероятный его отказ от выдвижения на пост президента, нет.

Позиции региональных игроков

В международном плане можно спрогнозировать, что любой руководитель, пришедший после Каримова, будет в строгом смысле слова не пророссийским, не прокитайским, а скорее проузбекским.

Тем не менее, от позиции крупных держав, прежде всего, России и Китая, во многом зависит, как будет складываться и ситуация в Узбекистане и вокруг него. Что касается США, то сомнительно, что до выборов Вашингтон будет проявлять себя особенно активно. Широкомасштабная дестабилизация региона США будет стоить очень дорого как в финансовом, так и в политическом плане. Тем более, это может в еще большей степени подтолкнуть Россию и Китай к тесному взаимодействию.

Вашингтону важно работать как раз на российско-китайские противоречия, и действовать он будет более аккуратно. Пока США явно не готовы выделять большие средства даже в рамках нынешних программ взаимодействия со странами Центральной Азии.

Проект  5+1 (министры иностранных дел центральноазиатской «пятерки» и госсекретарь США) пока является скорее переговорной площадкой. Вызывает определенный скепсис и поддерживаемый госдепартаментом США проект СASA-1000.

Ситуация вокруг Узбекистана может стать индикатором того, насколько Китай и Россия могут как внешние силы поддерживать стабильность в республике, обеспечить стабильность на киргизско-узбекской границе, общий баланс сил в регионе, где вполне вероятно обострение обстановки.

Для России в ее взаимодействии с Китаем в регионе есть ряд важных вызовов. Россия сегодня уже перестала быть первым торговым партнером Узбекистана, уступив это место Китаю, товарооборот которого с Узбекистаном растет, несмотря на все кризисные тенденции в экономике и превышает $3,5 млрд. Кроме того, Узбекистан тесно привязан к Китаю посредством трубопроводов, через него в Китай идет газ, а сам трехниточный (начинается строительство четвертой нитки) газопровод Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай является самым длинным в мире.

Экономическая экспансия Китая, переориентация путей транспортировки углевородородв на КНР, инфраструктурные проекты на территории Узбекистана и других стран Центральной Азии, активизация политики мягкой силы Китая должны побудить Россию активизировать свою политику. Важным представляется уйти от постсоветских штампов и стереотипов, работать с разными группами в элитах, активизировать двусторонние проекты, понимая специфику каждой отдельной страны и не уповать только на интеграционные проекты.

Следует ожидать, что вслед за наращиванием экономических контактов уже началось военно-политическое усиление Китая в регионе. Тем более имея в виду, что ОДКБ, из которого Узбекистан вышел и вряд ли вернется обратно, пока не может решить все проблемы региональной безопасности.

Вероятно, политика государства будет по-прежнему базироваться на принципе отказа от вступления в альянсы. Вместе с тем, интерес может вызвать развитие отношений с интеграционными объединениями без строгого членства. России, в свою очередь, Узбекистан важен как ключевая страна для обеспечения безопасности в Центральной Азии.

Александр Гущин, к.ист.н.,
заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ