С момента начала поставок американского сжиженного природного газа (СПГ) в Европу активизировались разговоры о том, сможет ли СПГ заменить трубопроводный газ из России. У Литвы и Польши уже получилось, и теперь они не знают, что делать со своей «энергетической независимостью». Так каковы реальные  перспективы СПГ на европейском рынке, и в чем причина столь острой политизированности поставок газа? Предлагаем первую статью из нового цикла «Мифы СПГ».

Почему поставки газа политизируются

Политизация энергоресурсов стала повсеместным явлением. Классический случай выглядит так: руководство какой-либо страны вдруг обнаруживает, что природный газ им поставляется преимущественно одной компанией или из одного государства…

Не случайно мы заговорили только о газе, так как он наиболее политизирован в настоящее время. Нефть торгуется на бирже, следовательно, цена по долгосрочным поставкам в большей степени привязывается к рыночным котировкам. Рынок угля имеет давнюю историю и хорошо развит, что ликвидировало политизацию.

К слову, Россия в 2015 г. экспортировала 151,4 млн. т. угля (46,4% от добычи) и ни одна страна импортер не обвинила Москву в использовании «угольной дубинки» или «угольной дипломатии».

Специфика долгосрочных контрактов на поставку газа заключается в том, что продавец и покупатель на двусторонней основе определяют формулу ценообразования.

Например, «Газпром» использует в своих контрактах привязку к стоимости нефти и «корзины» нефтепродуктов с лагом в 6-9 месяцев. Логика в том, что нефтепродукты являются альтернативным газу топливом.

А норвежская Statoil отказалась от нефтяной привязки и в качестве индикатора использует котировки на спотовом рынке газа. Однако в обеих системах можно внести в формулу ценообразования множество факторов, влияющих на цену (объем поставок, условие «бери или плати» и т.д.). Это и приводит к политизации газа.

Выгодно ли диверсифицировать закупки газа?

Но вернёмся к нашему примеру. Неожиданное открытие «опасной зависимости» от одного поставщика газа приводит к естественному желанию диверсифицировать источники закупки газа. И это желание тоже скорее политическое, чем экономическое, так как в современных контрактах есть пункт о разрешении споров, что позволяет потребителю обратиться в арбитраж, если цена поставок ему кажется необоснованно высокой (существенно выше, чем в соседней стране, например). По крайней мере, в Европе органы власти давно попрощались с ролью «ночного сторожа» и с удовольствием занимаются регулированием  коммерческих контрактов.

В Евросоюзе желание ряда стран диверсифицировать источники поставок газа превратилось в часть энергетической политики союза. Заместитель председателя Еврокомиссии Марош Шефчович, ответственный за энергетику, в 2015 г. инициировал «рекомендацию» странам Центральной и Восточной Европы иметь как минимум три источника поставки газа.

И тут мы сталкиваемся с очень распространенным мифом – диверсификация источников поставки газа приводит к снижению цен. Более того, этот миф имеет и более конкретную форму – «наличие СПГ терминала приводит к снижению цен».

Считается, что в случае строительства приемного СПГ-терминала (терминала регазификации сжиженного природного газа) в страну приплывут танкеры и привезут долгожданный, обязательно дешевый газ. Но это не так.

Производители СПГ вкладывают большие средства в разработку месторождений, строительство заводов по сжижению газа, доставку и т.д. Поэтому у них нет никакого желания отдавать свой газ по бросовым ценам.

Литовская мечта о газовой независимости

Наиболее ярким примером заблуждения относительно СПГ терминалов стали Литва и Польша. Терминал в Клайпеде с максимальной мощностью 4 млрд. куб. м. газа в год был введен в строй в 2014 г. Литовские власти сразу же начали говорить об успехах, главный из которых заключался в предоставлении «Газпромом» скидки на российский газ.

На первый взгляд экономическая логика сработала – конкуренция привела к снижению цен. Однако «Газпром» дал скидку Литве после разрешения конфликта вокруг Lietuvos dujos и Amber Grid, из капитала которых концерн в итоге вышел. И было это еще до открытия СПГ терминала в Клайпеде.

Более того, конкуренции по сути не получилось, так как СПГ оказался существенно дороже российского трубопроводного газа, к тому же нужно было платить за аренду плавучего регазификационного терминала.

Даже после того, как Litgas договорился с норвежской Statoil о снижении стоимости обслуживания СПГ терминала и цен на сам газ (при этом срок контракта увеличился на 5 лет) премьер-министр Литвы Альгирдас Буткявичюс открыто сказал, что обновленная цена лишь приблизилась к стоимости трубопроводного газа.

Как Катар Польшу греет

СПГ терминал в Свиноуйсьце, отрывшийся в конце 2015 г., поставил Польшу в еще более сложное положение, чем Клайпеда Литву.

Проблемы начались еще до его эксплуатации. Польская PGNiG в 2009 г. подписала контракт на поставку 1 млн. т. СПГ (1,3 млрд. куб. м.) с Qatargas. В 2013 г. стало известно, что Катар будет продавать газ по цене $738 за тыс. кубометров ($20,5 за млн. БТЕ), в то время как цена «Газпрома» была около $400 за тыс. куб. м.

В 2014 г., к началу действия контракта, Польша не успела достроить СПГ-терминал и стороны договорились, что Катар будет продавать заказанные PGNiG объемы в Азию. Но если цена в Азии будем меньше контрактной с Польшей, то польская PGNiG компенсирует разницу.

Куда сбывать «независимый» газ?

Ощутив столь специфическую реальность энергетической независимости и Литва, и Польша стали думать, как переложить финансовые издержки на другие страны. Они продолжают использовать тезисы о необходимости диверсификации источников поставки газа для всех европейских стран.

На первом этапе Литва стремится убедить Латвию и Эстонию в необходимости закупки газа через свой СПГ терминал. А Польша договорилась с Украиной о расширении трубопровода до 8 млрд. куб. м. газа на украинскую территорию.

Причины, по которым Украине и странам Прибалтики якобы необходимо покупать газ с польского или литовского СПГ терминалов, опять сводятся к независимости или к антироссийской политике. Про «выгодные цены» скромно молчат.

Продолжение следует.

Игорь Юшков – политолог, преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ