С 1 января Туркменистан перестал поставлять газ в Иран, объяснив свои действия наличием большой задолженности. Поскольку ранее закупать туркменский газ отказался «Газпром», стратегии Ашхабада по диверсификации внешних рынков сбыта грозит полное фиаско.

Утром - деньги, вечером - газ

С началом нового года Туркменистан неожиданно прекратил поставки «голубого топлива» в северо-восточные районы Исламской Республики Иран (ИРИ), что сразу же вызвало дипломатический скандал. В возникновении конфликта стороны поспешили обвинить друг друга. По мнению Ашхабада, Тегеран не предпринимал достаточных усилий для погашения задолженности. Иран же расценил действия туркменской стороны как неприемлемые, заявив, что спор о долге следовало решать в суде.

В первые дни января Иран и Туркменистан обменялись информационными ударами. «К сожалению, Национальная иранская газовая компания, начиная с 2013 г., не прилагает необходимых усилий для погашения своего долга за ранее поставленный в Исламскую Республику туркменский природный газ, – сообщила пресс-служба туркменского МИДа, – В результате этого образовалась значительная задолженность иранской стороны, которая создает финансовые трудности для поддержания работы в штатном режиме газотранспортной инфраструктуры Туркменистана…».

Главной причиной прекращения поставок по версии внешнеполитического ведомства Туркменистана стала опасность недофинансирования госконцерна «Туркменгаз», работающего «на принципах самоокупаемости и самофинансирования». 

По этой логике непогашение задолженности могло привести к остановке работы газовых скважин, компрессорных станций и других систем, используемых для добычи, очистки и транспортировки природного газа. Поскольку же гасить долги Тегеран не спешил, Ашхабад счел необходимым полностью прекратить ему поставки газа.

Позиция Ирана

Национальная иранская газовая компания (НИГК) в ответ заявила, что прекращение поставок произошло через день после того, как стороны договорились продолжить сотрудничество в газовой сфере на ближайшие пять лет.

Причем проблема долга, с точки зрения Тегерана, выглядит совсем иначе. «В течение последних трех лет Иран полностью погасил задолженность перед туркменской стороной с учетом цены, согласованной в вышеупомянутой сделке, – сообщает НИГК, – Между двумя компаниями начались переговоры о погашении долгов и порядке выплат просроченных задолженностей. Стороны пришли к соглашению в ходе последнего раунда переговоров, однако «Туркменгаз» неожиданно ограничил поставки газа в Иран…».

30 декабря 2016 г. информационное агентство Iran.ru сообщило, что Тегеран вообще сомневается в необходимости продолжения закупок туркменского газа. 

По данным иранских СМИ, ИРИ импортирует из Туркменистана менее 3% потребляемого ею газа, и в случае полного прекращения поставок способна обойтись за счет внутренних ресурсов. 

Северо-восточная иранская провинция Голестан ежедневно импортировала из Туркменистана около 4,3 млн куб. м. газа, которые можно сэкономить путем сокращения его потребления электростанциями, металлургической и цементной промышленностью. Полностью обойтись без туркменского газа позволит экономия 10% электроэнергии.

В октябре прошлого года о том, что туркменский газ Ирану не нужен, заявлял и директор НИГК Хамидеза Араки Тахрани. Конечно, столь резкие заявления, скорее всего, были попыткой оказать давление на Ашхабад в ходе предстоящих переговоров. Но сама по себе жесткая позиция ИРИ достаточно показательна.

При этом наличие перед Ашхабадом задолженности Тегеран признает. В августе 2016 г. замминистра нефтяной промышленности Ирана Амир Хусейн Заманиниа заявил, что ее размер составляет от $600 млн до $1,5 млрд., и точный размер долга необходимо определить в ходе переговоров.

Зачем Ирану туркменский газ?

Парадокс заключается в том, что Иран сам является вторым после России производителем природного газа в мире. Его запасы оцениваются в 34 трлн куб. м., тогда как у Туркменистана, занимающего 4-е место – около 10 трлн куб. м.

Но большинство иранских газовых месторождений расположено на юге страны, и для того, чтобы доставить газ на север, нужно строить магистральные трубопроводы. Поэтому для снабжения газом северо-восточных территорий Тегерану вплоть до недавнего времени было удобнее закупать газ у Ашхабада.

Поставки туркменского газа в Иран начались в 1997 г., когда был запущен 200-километровый газопровод Корпедже – Курт-Куи. В 2009 г., когда газовые отношения Туркменистана с Россией резко обострились, и «Газпром» прекратил закупки туркменского газа, Ашхабад решил расширить ведущие в Иран газопроводы. 

В январе 2010 г. президенты Ирана Махмуд Ахмадинеджад и Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов открыли новый газопровод Довлятабад – Серахс-Хангеран протяженностью 30,5 км, благодаря чему пропускная способность газопроводов в ИРИ выросла с 8 до 14 млрд куб. м в год. В будущем объемы поставок планировалось увеличить до 20 млрд куб. м.

На практике же столько газа в Иран никогда не поставлялось. С марта 2015 по март 2016 гг., например, Туркменистан поставил Ирану 9 млрд куб. м., что почти вдвое превысило показатели предыдущих лет. При этом, Ашхабад неоднократно прекращал поставки из-за неплатежей. Так, в начале 2008 г. Туркменистан приостановил поставки и установил новые цены с учетом мировой конъюнктуры, увеличив их в 9 раз. Иран был вынужден на это согласиться. Но затем Ашхабад потребовал погасить задолженность 2007-2008 гг. в размере $1,8 млрд. В ответ Тегеран пригрозил судом. Тогда противоречия удалось урегулировать.

Очередное обострение газовых отношений может привести к окончательной потере Туркменистаном иранского рынка. Тегеран уже заявлял о планах строительства газопровода с юга на север страны с тем, чтобы ликвидировать зависимость от северо-восточного соседа. 

С начала 2016 г. закупки туркменского газа прекратил и «Газпром». Правда, в 2019 г. должно завершиться строительство газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан - Индия), но он пройдет через Афганистан, и стабильность поставок по нему, как и завершение строительства в срок, не гарантированы. В итоге, у Туркменистана остается только один рынок сбыта – Китай, который, как монопольный покупатель, сможет влиять на цены, а «газовая» зависимость Ашхабада от Пекина еще более возрастет.

Александр Шустов, кандидат исторических наук