К концу 2010-х гг. страны постсоветского пространства находятся в поиске путей и резервов для модернизационного скачка из ямы экономической стагнации. На этом фоне в Центральной Азии запущено несколько программ реформирования, которые на данный момент выглядят наиболее перспективными.

Консервативная либерализация

В Казахстане озвучена программа масштабных экономических реформ. 31 января президент Нурсултан Назарбаев опубликовал соответствующее послание, в котором дал старт третьей модернизации, логически вытекающей из первой – переход от плановой к рыночной экономке и второй – по сути, формирование сегодняшней экономической модели РК.

Представленная программа появилась своевременно. Несколькими днями раньше Елбасы очертил контуры политической реформы, в результате которой должна увеличиться сфера ответственности правительства и чиновников муниципального уровня, усилиться контролирующая роль парламента и т.д. В экспертной и журналистской среде можно было заметить критические оценки данных инициатив – преобразования показались ряду наблюдателей половинчатыми.

Однако не стоит забывать, что радикальная политическая либерализация без экономической реформы, работающей на рост уровня жизни населения, обычно не дает положительного эффекта, а часто может наоборот усугубить ситуацию в стране – соответствующие примеры можно найти и в российском опыте преобразований. Соответственно, третья модернизация Назарбаева – это, вероятно, не только цель, но и средство для дальнейшей трансформации системы государственного управления. Дальнейшая демократизация будет возможна в случае, если казахстанская экономика продемонстрирует в результате реформ новые темпы роста, но какие есть основания ожидать такого положительного итога?

Сильная сторона предложенной реформы в том, что она нацелена не на институциональную ломку сложившего хозяйственного механизма, а на эволюционное развитие существующей модели.

Так, в послании подчеркивается, что несмотря на сокращение присутствия государства в экономике, этот процесс не должен коснуться обязательств по социальной защите. Сохраняется и важная роль традиционных секторов экономики – сырьевого, транспортного, аграрного – хотя приоритетными теперь будут считаться такие области как 3D-принтинг, онлайн-торговля, мобильный банкинг, цифровые сервисы. Нефть и газ теперь будут выполнять роль не локомотива экономики, а, скорее, стабилизатора на случай кризиса в инновационных, более рискованных областях.

Другими словами, предложенные идеи Назарбаева – это консервативная либерализация, как бы ни парадоксально смотрелись рядом эти слова. Подобная модель должна уберечь население Казахстана от шоков, которыми обычно сопровождаются серьезные экономические реформы, но при этом обеспечить стратегическое лидерство в регионе в условиях не самой лучшей экономической конъюнктуры.

Обновление институтов

Актуальности вопросу регионального лидерства Казахстана добавляет тот факт, что по соседству – в Узбекистане – запущена своя программа экономических и политических реформ. Толчком к запуску этих преобразований, в отличие от казахстанского случая, стал не столько стратегический расчет прежнего руководства страны, сколько появление нового человека на посту президента Узбекистана. Этот факт добавляет специфики политическим и экономическим инициативам – преемственность к предыдущему курсу здесь играет не столь важную роль, хотя тоже присутствует.

Свои преобразования нынешний президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев запустил буквально с первых же дней руководства страной. В настоящее время они выразились в нескольких нормативных актах, комплексной «Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017-2021 годах» и ряде отдельных анонсированных мер.

В целом в этой программе реформ есть много совпадений с казахстанской стратегией – расширение государственно-частного партнерства, снижение контрольных функций государства, совершенствование судебной системы и т.д. Однако при внешней схожести узбекской и казахской моделей реформ как «раскрепощения экономики», по своей сути эти две стратегии имеют важные расхождения.

В отличие от «третьей модернизации» Назарбаева, реформы Мирзиёева ближе по своей логике к советской перестройке, когда новый руководитель государства привносит в экономическую модель давно назревшие институциональные новшества.

То есть Узбекистану необходимо не просто содействовать экспорту своей продукции, а проводить полноценную валютную реформу, чтобы курс национальной валюты формировался по отношению к иностранным валютам исключительно рыночными механизмами; чтобы у индивидуальных предпринимателей было право без образования юридического лица приобретать иностранную валюту на внутреннем рынке; чтобы были запрещены практики представления льгот и преференций отдельным предприятиям во время внешнеэкономической деятельности. Не просто помогать льготными кредитами малому и среднему бизнесу, а убирать из Уголовного кодекса имеющиеся ограничения на ведение предпринимательской деятельности. Не просто повышать эффективность сложившейся судебной системы, а создавать институт бизнес-омбудсмена и принимать другие меры для достижения полной защиты частной собственности.

Ни одна из предложенных программ реформирования не хуже и не лучше другой – каждая из них имеет внутреннюю природу и сформулирована в соответствии со спецификой национальных экономических систем.

Почему это важно для России?

Реформаторские инициативы Казахстана и Узбекистана еще раз демонстрируют безосновательность стереотипа о «прогрессивном Западе» и «догоняющем Востоке». Даже если рассматривать ситуацию исключительно на постсоветском пространстве, то мы не найдем на западных границах региона успешных модернизационных инициатив, отвечающих вызовам сегодняшнего дня. Мы можем увидеть примеры провалившейся модернизации по привнесенным извне рецептам (Украина, в некоторой степени Прибалтика), разочарования и последующего пересмотра курса евроинтеграционных реформ (Молдова), суверенной, статической модели, в рамках которой идет поиск скрытых резервов (Беларусь).

Россия в данном контексте находится в неопределенном состоянии. С одной стороны, идет постепенная структурная перестройка экономики. С другой, никто из серьезных экономистов не отрицает необходимость своей программы широких экономических реформ и поиска новых точек роста. Дискуссии о том, какие именно необходимы преобразования идут уже не один месяц, но единства мнений по-прежнему нет. Между тем, времени дальше затягивать этот вопрос практически не осталось – выборы президента РФ должны пройти в марте следующего года.

Соответственно, в 2017 г. фактически стартует избирательная кампания, в рамках которой действующему руководству страны необходимо представить свой ответ на самый острый для России вопрос – как добиться стабильно позитивных темпов роста экономики?

Опыт реализуемых сейчас в Узбекистане и Казахстане реформ для России получается как раз кстати и с точки зрения институциональных нововведений, и с точки зрения механизмов сохранения стабильности и поступательности экономического и политического развития в условиях преобразований. Этот эмпирический опыт близких стран, думается, будет для России гораздо полезнее теоретических советов международных финансовых структур.

Сергей Рекеда, директор Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства МГУ имени М.В.Ломоносова