Таджикские власти не оставляют попыток достроить Рогунскую ГЭС. В качестве возможных инвесторов теперь рассматриваются Саудовская Аравия и Катар, известные своей поддержкой салафитской версии ислама.

В фокусе – Персидский залив

С начала этого года Душанбе заметно активизировал дипломатические контакты с арабскими монархиями Персидского залива, стремясь привлечь в страну новые инвестиции. Наиболее перспективной с точки зрения Душанбе сферой сотрудничества является гидроэнергетика, хотя не лишними будут инвестиции и в другие отрасли экономики, такие как добывающая промышленность, металлургия, строительство, сельское хозяйство. Главной целью при этом является достройка Рогунской ГЭС, которая позволит решить целый ряд экономических и энергетических проблем.

12 января посол Республики Таджикистан (РТ) в Саудовской Аравии Заробиддин Косими встретился с заместителем председателя, исполнительным директором Саудовского фонда развития Юсуфом ибн Ибрагим аль-Бассом, обсудив с ним «расширение сотрудничества и увеличение объемов финансовой поддержки проектов развития в Таджикистане». В начале 20-х чисел января Саудовскую Аравию посетил председатель нижней палаты таджикского парламента Шукурджон Зухуров, который на встрече с министром финансов королевства Сауди Мухаммадом аль-Мазият поднял вопрос о выдаче Таджикистану льготного кредита для достройки Рогунской ГЭС.

6 февраля президент РТ Эмомали Рахмон посетил Катар, где провел переговоры с эмиром шейхом Тамимом ибн Хамадом Оли Сони, а также финансовыми и инвестиционными кругами эмирата.

Предмет переговоров все тот же – привлечение инвестиций в гидроэнергетику, легкую и пищевую промышленность, добычу полезных ископаемых, производство стройматериалов, переработку сельхозпродукции и туризм. Гидроэнергетика в списке приоритетных отраслей отнюдь не случайно стоит на первом месте. Достройка Рогуна в последние годы превратилась для Душанбе в идею-фикс.

Где взять деньги?

Привлечь инвестиции из нефтяных монархий Персидского залива Таджикистан пытается не первый год. В январе 2016 г. президент РТ нанес визит в Саудовскую Аравию, обсудив с представителями королевства возможность привлечения инвестиций в ключевые отрасли экономики. В марте 2016 г. Э. Рахмон посещал Объединенные арабские эмираты, где встречался с вице-президентом шейхом Мухаммадом ибн Рашидом Аль-Мактумом, а также генеральным директором одной из крупнейших арабских инвестиционных компаний «Мубодала» Халдуном Халифом Аль-Мубораком. Активные связи поддерживались Душанбе в этот период с Катаром и Кувейтом. Но к видимым результатам эти дипломатические усилия пока не привели.

Стоит напомнить, что около года назад инвестиции на достройку высокогорных ГЭС в тех же монархиях Персидского залива пытался найти президент Кыргызстана А. Атамбаев. Дипломатические контакты с ними Бишкек интенсифицировал после того, как достраивать Верхне-Нарынский каскад ГЭС и Камбар-Ату-1 отказалась Россия.

В декабре 2015 г. А. Атамбаев посетил Катар и Кувейт, где обсуждал возможность реализации совместных проектов в гидроэнергетике. А в январе прошлого года в Дохе состоялась встреча киргизского посла в Катаре Н. Ниязалиева с министром энергетики и промышленности Мохаммедом Салехом аль-Сада, на которой также обсуждалось сотрудничество в энергетике. Но инвестиций Кыргызстан так и не получил.

Деньги на достройку ГЭС и Таджикистану и Кыргызстану мог бы выделить Китай, для которого такие инвестиции большой проблемой не являются. Но вкладываться в эти проекты Пекин не спешит, чему есть несколько объяснений.

Во-первых, это грозит испортить его отношения с двумя ключевыми государствами Средней Азии – Узбекистаном и Казахстаном, с которыми его связывают крупные проекты по добыче и транспортировке нефти и газа. Во-вторых, участие КНР в достройке ГЭС позволило бы ему влиять на распределение поливной и питьевой воды, сделав доминирующей силой в этом засушливом регионе. Резкое повышение геополитического веса Китая могло бы привести к обострению отношений с Россией, чего ни Москве, ни Пекину не нужно.

К чему приведет достройка Рогуна?

Если деньги на достройку Рогунской ГЭС все же удастся найти, последствия этого будут далеко не однозначными. Даже оставляя за скобками вопрос безопасности, единого подхода к которому выработать так и не удалось, очевидно, что Рогун может вновь осложнить отношения Таджикистана с Узбекистаном, которые после избрания президентом Ш. Мирзиёева только-только стали налаживаться.

Ташкент пока предпочитает проблему Рогуна не комментировать, считая, по-видимому, что шансов на такой вариант развития событий немного. Но если ГЭС все же будут достраивать, то все попытки урегулировать накопившиеся между двумя республиками проблемы могут пойти прахом.

В экономическом плане Рогун позволит Таджикистану избавиться от проблем с электричеством и повысить его независимость от соседей по региону. Более того, республика сможет начать масштабные поставки электроэнергии в Афганистан и Пакистан, диверсифицировав структуру своего экспорта.

Но если инвесторами выступят Саудовская Аравия или Катар, это приведет к усилению зависимости Таджикистана от монархий Персидского залива, активно продвигающих салафитскую версию ислама. По мнению экспертов, вероятно также обострение отношений Таджикистана с Ираном, для которого оба потенциальных инвестора являются соперниками.

Впрочем, после того, как Иран принял у себя лидера запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения М. Кабири, этот вопрос, похоже, Душанбе особо не беспокоит.

Геополитически ввод в строй Рогуна усилит связи Таджикистана с соседними странами Среднего Востока, что, в целом, совпадает с контурами американского проекта «Нового Шелкового пути». В сочетании с ростом китайских инвестиций это может привести к снижению взаимосвязей республики со странами СНГ. В условиях, когда Душанбе думает над тем, стоит ли ему вступать в ЕАЭС, арабские инвестиции могут стать весомым аргументом в пользу отрицательного решения.

Александр Шустов, кандидат исторических наук