«Евразия.Эксперт» завершает публикацию цикла бесед с главным экономистом Евразийского банка развития, доктором экономических наук Ярославом Лисоволиком разговором о роли Евразийского союза в мировой экономике. Сможет ли союз развиваться без Украины, в чем глобальное конкурентное преимущество ЕАЭС, почему Китай заинтересован в сотрудничестве и что такое МВФ и ВТО для Евразии – добро или зло?

- Сегодня часто можно встретить пессимистичные оценки результатов работы Евразийского экономического союза. Вы согласны с тем, что интеграция пока не оправдала ожиданий?

- Важно понимать, что запуск ЕАЭС происходил в очень сложный период и для мировой, и для региональной, и для российской экономики. Мировая экономика, с точки зрения большинства экспертов, переживает полномасштабный кризис уже не первый год. В этих условиях получить сверхдостижения очень сложно. И те результаты, которые Евразийский союз генерирует сейчас, несмотря на сложные условия, дорогого стоят.

Важно понимать и то, что преодоление системных диспропорций, например, крен в торговлю полезными ископаемыми, занимает очень долгое время.

Если посмотреть на европейский опыт, то там расцвет интеграции произошел через несколько десятилетий после начала объединения.

- В ближайшие годы, видимо, не стоит ожидать подключения Украины к евразийской интеграции по причине политической нестабильности. Высказывается мнение, что это перечеркивает евразийский проект. Якобы задача ЕАЭС была изначально – вовлечь Украину в интеграцию, чтобы сделать проект полноценной системой. Вы согласны с такими оценками?

- Есть география, которая неизбежно заставит две крупнейшие страны региона – Россию и Украину – взаимодействовать. Это будет не через год и не через два, но это неизбежно произойдет. Я думаю, многие это понимают.

Взаимодействие с Украиной будет важно не только с точки зрения того, что украинский рынок – это очень емкий рынок. Во многом от решения украинского вопроса будет зависеть возможность продвижения к эффективному взаимодействию с Европейским союзом.

Евразийский экономический союз – это не конъюнктурный проект. Важно понимать, что это ответ на вызовы. Вызовы связаны и с деструктивными экономическими процессами 1990-х гг., и с вызовами географии.

Наше соседство друг с другом создает конкурентное преимущество. Мы находимся между Европой и Азией. Если у нас есть эффективная интеграционная группировка, наши страны в большей степени могут перетягивать на себя торгово-инвестиционные потоки между Западом и Востоком.

То же самое – китайский проект Шелкового пути. Если это будет эффективная интеграционная группировка с понятными правилами, предсказуемая, больше материальных потоков и больше инфраструктуры из Азии в Европу пойдет через наши страны. Если Китай пытается наладить взаимодействие между Востоком и Западом, то развитие Евразийского экономического союза становится для него очень важным.

- Как это вписывается в глобальную экономическую картину?

- 10 лет назад в своей книге я писал, что есть три звена, которые опоясывают весь мир: транстихоокеанское звено между Азией и Америкой, звено между Америкой и Европой и звено между Европой и Азией. На тот момент было понятно, что транстихоокеанское и трансатлантическое звенья уже формируются. Но есть единый континент Евразия, а трансконтинентального взаимодействия между Европой и Азией нет – здесь глобальная цепочка разрывается.

И сейчас наконец-то за счет реализации и Евразийского экономического союза, и Шелкового пути, и других проектов в этой сфере начинается формирование третьей цепочки, звена в глобальной конфигурации.

Дивиденды от этой интеграции еще не просчитаны. Но совершенно ясно: если интеграционные процессы заработают в масштабе всего Евразийского региона, то это может существенно изменить расстановку сил в масштабах всей мировой экономики.

- Вы работали в МВФ и пристально изучали ВТО. Не секрет, что МВФ очень серьезно критиковали за те меры, которые в азиатском кризисе они применяли в 1990-е гг. Потом в России был болезненный опыт. Способны ли эти организации конструктивно поучаствовать в развитии евразийского пространства или они скорее конкуренты?

- МВФ – это организация, которая не стоит на месте, в том числе благодаря активности Китая и других развивающихся стран. Их доля [голосов при принятии решений Фонда – прим. «ЕЭ»] растет не так быстро, но растет.

Со временем мы увидим отход от доминирования Запада в МВФ. Это будет касаться и новых глав этой организации, которые раньше всегда были представителями Западной Европы.

МВФ реагировал на критику азиатских стран по поводу своих действий в период азиатского кризиса. МВФ стал больше внимания обращать на политическую устойчивость в стране во время реализации своих программ.

Стратегией России и стран Евразии должно быть использование МВФ и ВТО в качестве инструментов. И задача экономической дипломатии – досконально разобраться, как использовать этот инструмент и иметь своих представителей в этой организации, которые бы максимально эффективно могли продвигать национальные интересы.

Думаю, что по отношению к ВТО мы должны продвигаться в этом же направлении, одновременно разрабатывая свои собственные институты, организации, такие как Евразийский банк развития – это тоже своего рода партнер этих институтов и организаций и в какой-то степени альтернатива.

То же самое можно сказать и о других банках развития, которые сейчас появляются. Это здоровый процесс сосуществования различных моделей и  институтов, которые дополняют друг друга, но где-то и конкурируют.

Беседовал Вячеслав Сутырин