В Беларуси продолжаются социальные протесты против Декрета №3. 5 марта митинг и шествие прошли в Бресте. Несмотря на приостановление президентом действия декрета, 10-12 марта марши и акции были организованы в Молодечно, Бобруйске, Орше и Рогачеве. Среди участников акции можно было видеть как простых граждан, так и активистов радикальных анархических и ультраправых групп, а также координаторов радикальной оппозиции. Каковы реальные причины протеста и возможно ли перерастание митингов в майдан?

Численность и состав митингов

Акции протеста начинались с Минска, где собрали в основном оппозиционных активистов, блогеров и журналистов. Однако это послужило толчком для организации подобных акций в регионах, где состав участников качественно изменился. Оппозиционеры, блогеры и журналисты в них составляли явное меньшинство. Большинство же было представлено пенсионерами, рабочими и всеми теми, кто был затронут либо действием Декрета №3, либо попросту оказался в тяжелом социально-экономическом положении.

С 17 февраля акции проходят каждую неделю, расширяя свою географию и численность. При этом можно наблюдать любопытную географическую и социально-экономическую особенность. Акции проходят в основном на востоке страны.

В Западной Беларуси акции прошли только в Бресте, Молодечно, Барановичах и Пинске и не носили столь массового характера. Гродненская область на сегодняшний день отличилась тем, что практически не затронута протестами. Акция 19 февраля в Гродно собрала меньше 100 чел., большей частью из которых оказались активисты оппозиционных партий, блогеры и оппозиционные журналисты.

В то же самое время на востоке страны массовые акций стабильно собирают до 2000 чел. в Витебске и Гомеле, 1000 чел. в Орше и до 500 чел. во всего 35-тысячном Рогачеве. Все это связано с определенным сегментом пострадавших, которыми стали выезжающие в Россию на заработки белорусские трудовые мигранты, в основном проживающие в восточных районах Беларуси. Они официально числятся в стране безработными. Поэтому их семьям, согласно Декрету №3, пришло уведомление о необходимости оплатить сбор.

Еще одной особенностью является то, что самые многочисленные акции проходят в мощных индустриальных центрах (Витебск, Бобруйск, Гомель, Могилев) и железнодорожных узлах (Молодечно, Барановичи, Орша).

Все это свидетельствует об определенных проблемах в данных сферах: деиндустриализации, кризисе на производствах, а также сложностях с транзитом, идущим через железную дорогу.

Динамика проводимых акций также показывает, что пик численности участников еще не достигнут. Несмотря на приостановку действия Декрета №3, люди по-прежнему выходят на акции, а активность регионов не только не уменьшается, но и увеличивается. Эффект майдана, который сдерживал граждан от активных общественных действий, сходит на «нет». В этой ситуации в акции включаются те граждане, которые до этого находились вне политики.

Чего требуют участники акций?

Про природу акций мы писали в предыдущих статьях. Сейчас постараемся выявить те проблемы и требования, которые выставляют участники. Казалось бы, что Александр Лукашенко на особом совещании 9 марта принял решение о временном прекращении действия Декрета №3 и отправки его на доработку. Однако это никоим образом не изменило поведение людей.

Декрет для многих участников оказался только предлогом выступить с требованиями и протестами. На площадях городов звучали левые, социалистические лозунги. Люди высказывали свое недовольство по поводу де-факто идущей в стране тихой деиндустриализации, свертыванием социального государства и либеральными реформами.

В Бобруйске некоторые протестующие в эмоциональном порыве апеллировали к опыту Сталина и Машерова. Многие указывали на опыт послевоенного восстановления народного хозяйства. Все это демонстрирует ценностную базу большинства, которое не отделяет себя от советского прошлого и желает качественного функционирования социального и индустриального государства без приватизаций, шоковых терапий и финансовых диет.

Следует отметить определенный парадокс. Левые настроения, лозунги и идеи при этом используются далеко не левыми партиями и политиками. Большинство протестов пытаются возглавить оппозиционные активисты правой, либеральной направленности, выступающие как раз за те меры и реформы, частичная и выборочная реализация которых уже привела к социальным недовольствам. Для них главной целью является постепенная трансформация социальных протестов в политически бескомпромиссное русло.

Роль радикалов и экстремистов в акциях протеста

Радикальная оппозиция в лице двух блоков: БНК Николая Статкевича и Правоцентристской коалиции Лебедько, Римашевского и Губаревича предприняли удачные попытки оседлать протестные настроения. Все акции протестов были организованы именно этими политическими группами. К ним присоединялись раскрученные блогеры из регионов. Насколько независимы эти силы? Для информирования граждан данные силы активно использовали местный интернет: социальные сети, популярные в регионах порталы и блоги.

Также информация, озвученная  в эфире телеканала «Беларусь-1» от 6 марта, свидетельствует о курировании как минимум части протестов извне. В частности, с территории Украины.

Настораживает и тот факт, что после задержания за незаконную организацию акций лидеров Правоцентристской коалиции, жесткие требования в отношении белорусских властей высказал руководитель правящей в Евросоюзе Европейской народной партии (ЕНП) Жозеф Доль.

Следует напомнить, что Правоцентристская коалиция Беларуси была создана на съезде ЕНП в Брюсселе осенью 2015 г., что является косвенным доказательством ее зависимости от зарубежных спонсоров, а возможно и курирования из-за границы.

В акциях также принимали участие радикальные группы анархистов, ультраправых и футбольных фанатов. Отметим, что параллельно социальным протестам именно радикалами в большинстве был организован протест во дворе дома №49 по улице Мирошниченко против строительства бизнес-центра вблизи урочища Куропаты (урочище, где выявлены останки 767 чел., убитых либо в результате репрессий НКВД, либо немецкими оккупантами).

Около стройки радикалами ультраправой организации «Молодой фронт» и анархистами был организован незаконный палаточный городок, а также противостояние, в том числе и физическое, в отношении строительства. В акции приняли участие, в том числе люди в форме коллаборационистских подразделений БКА [Белорусская краевая оборона – «ЕЭ»], а также «Тактическая группа Беларусь» (военная группа, состоящая из граждан Беларуси и воюющая в подразделениях добровольческих батальонов АТО в Украине).

В эфире телеканала «Беларусь-1» 12 марта была озвучена запись телефонного звонка руководителя ультраправой группировки «Молодой фронт» сопредседателю оргкомитета БХД [незарегистрированная оппозиционная партия Белорусская христианская демократия], в котором озвучивалась модель сотрудничества ультраправых и анархистов в протестах около Куропат.

И если анархисты приближены к БНК Николая Статкевича, то МФ имеет непосредственную координацию с Правоцентристской коалицией.

Сращивание ультраправой идеологии и анархистских методов протеста не является новшеством и используется в многочисленных политтехнологиях как насильственного, так и ненасильственного сопротивления.

В момент протестов против Декрета №3 радикалы являлись той силой, которая играла на психо-эмоциональной возбужденности протестующих и препятствовала установлению диалога межу местными органами власти и участниками акции. Такую же роль играют и лидеры радикальной оппозиции.

Ошибки властей

Протестные акции показали как стратегические, так и тактические ошибки властей.

1. Власти не сработали на упреждение. Организация протестных настроений досталась деструктивным и радикальным силам. Непонятным остается факт, почему протестные акции не пытались оседлать Федерация профсоюзов Беларуси (ФПБ), Союз женщин, КПБ и прочие. Контролируемый с самого начала социальный протест было бы легче вывести на диалог. Однако протест организовывался радикалами, и поэтому попытки установить диалог с протестующими в дальнейшем пресекались именно этими силами.

2. Попытки организовать переговоры с протестующими были предприняты достаточно поздно. Акции начались 17 февраля. Местные власти попытались организовать переговоры только 5 марта в Бресте. Это повлияло на рост эмоциональности и неконтролируемости протестующих, поддающихся влиянию организаторов из радикальной оппозиции.

3. Акции в регионах не имеют законной санкции. В большинстве случаев заявки на их проведение не удовлетворяются, что является еще одним фактором увеличения негодования протестующих. Также при этом теряется инструмент влияния на протестующих со стороны властей.

4. Радикальные и экстремистские группы, пытающиеся оседлать протесты, стали изолироваться оперативным путем от акций достаточно поздно. Это произошло через две недели после начала акций. Было потеряно драгоценное время, когда организация диалога оказалась бы возможной.

Однако за всеми этими тактическими промахами лежит большое стратегическое упущение. Еще в нашем анализе парламентской избирательной кампании в Беларуси мы показали проблему жизнеспособности белорусского гражданского общества.

Вертикальные организации, построенные по советскому принципу, сегодня забюрократизированы и неэффективны. Сетевая же модель гражданского общества, представленная различными НКО, сегодня находится в руках организаций, подавляющее большинство которых аффилированны с коллективным Западом.

В частности, на 2017 г. Госдепартаментом США был выделен грант в размере $520 тыс. на проведение информационной политики в Беларуси в среде так называемых независимых СМИ, которая должна будет содействовать либеральным реформам на пути к президентским выборам 2020 г. Все это ставит перед Беларусью задачу в ближайшее время провести модернизацию гражданского общества и сформировать суверенную сеть НКО.

Сценарии и последствия протестов

Понимая упущенное время, власти пытаются инфильтровать радикалов и экстремистов, отделить их от простых протестующих и при этом организовать диалог. Уже неделю в оперативном порядке привлекаются к ответственности организаторы и координаторы протестов из числа радикальной оппозиции, а также представители анархистских и ультраправых радикальных групп, футбольные фанаты, оппозиционные и западные СМИ. Для разъяснительной работы задействован весь механизм государственных СМИ, а также идеологическая вертикаль на местах.

Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что кульминация массовых мероприятий только впереди. Скорее всего, она произойдет в период с 15 по 26 марта.

Выделим несколько сценариев.

1. Оптимистический сценарий. Постепенное «рассеивание» протеста. В связи с задержанием представителей радикальной оппозиции, а также анархистов и ульраправых с одной стороны, и замораживанием действия Декрета №3 с другой, акция 15 марта в Минске будет представлять больше разговоры рассерженных горожан, выпускающих пар. На акцию придут 5-10 тыс. чел. После ее проведения протест начнет спадать, выдыхаться. В среде участников акций и им сочувствующих произойдет психологическая разрядка.

25 марта на улицы Минска выйдет такое же количество людей. А 26 марта в регионах соберется от 100 до 1000 участников. При этом власть будет и дальше блокировать радикалов, включать административный ресурс идеологической вертикали по работе в трудовых коллективах, а также проводить разъяснительную работу через СМИ.

2. Возрастающе-кульминационный сценарий. Рост протестов будет продолжаться до 25-26 марта. 15 марта в Минске пройдет 10-20 тысячный марш, в том числе, с участием представителей регионов. 18-19 марта в регионах страны состоятся небольшие акции в размере участников от 500 до 1500 чел. 25 марта в Минске акция достигнет количества в 30 тыс. чел. 26 марта регионы массово выйдут на акции в размере от 500 до 3000 чел. 

Кульминация придется на 25-26 марта. После чего произойдет психологическая разрядка. Жизнь людей, «выпустивших пар» и удовлетворенных замораживанием действия Декрета №3, постепенно вернется в спокойное русло. Акции пойдут на спад и закончатся в районе первой декады апреля. Данный вариант возможен при дальнейшем блокировании радикалов и экстремистов, а также контролируемости проведения мероприятий и зависит от глубины уровня протестных настроений, готовности людей протестовать и выходить на мероприятия в дальнейшем.

3. Негативный сценарий. Социальные требования протестующих объединяются с недовольством по поводу задержаний организаторов и координаторов акций из числа радикальной оппозиции, что мобилизует участников. В Минске 15 марта собирается достаточно большая акция в размере 20 и более тыс. чел.

Социальный протест постепенно переходит в политический. В колонны митингующих внедряются представители различных радикальных и экстремистских групп, которые пытаются организовать марш по неразрешенному маршруту. Происходит попытка пройти по проспекту с возможным перекрытием движения и выйти к какому-либо правительственному зданию.

18-19 марта в регионах проходят подобные же солидарные многочисленные акции. 25 марта на акцию в Минске собирается более 40 тыс. протестующих. В ходе акции представители радикальных и экстремистских организаций пытаются создать на одной из площадей Минска палаточный лагерь наподобие организованного в начале марта в Куропатах. Объявляется бессрочный протест. Часть протестующих идут маршем к спецприемнику распределителю Окрестино ожидать освобождения представителей Правоцентристской коалиции.

26 марта в Минске и регионах проходят массовые акции, в которых участвуют, в том числе, радикальные и экстремистские элементы. Для предупреждения дальнейших протестов, инфильтрации радикалов и сохранения ситуации под контролем власти, скорее всего, применят силовой сценарий со всеми вытекающими последствиями. Будут пресекать все несанкционированные акции и привлекать к ответственности их участников.

Однако в данном случае радикалы будут и дальше пытаться проводить мероприятия. В частности, в день единения народов Беларуси и России 2 апреля, в день памяти жертв Чернобыля 26 апреля и в день труда 1 мая. В данном случае акции завершатся окончательно только после 15 мая путем «завинчивания гаек».

Рекомендации органам государственной власти

Что же делать властям для предотвращения нежелательного сценария? Если посмотреть на определенные выше ошибки, то следует в оперативном плане исправить хотя бы часть из них.

1. Сегодня власти подстраиваются под активность протестующих, что из-за нехаризматичности местных руководителей и популизма радикальных оппозиционеров не дает возможности организовать диалог. Исправление ошибки возможно через организацию постоянного диалога с гражданами по насущным социально-экономическим проблемам, а также выезды президента страны на места в регионы. Также будет эффективным проведение телевизионных мостов с президентом и подключение к диалогу структур Федерации профсоюзов Беларуси.

2. Более слаженная работа по изолированию радикальных и экстремистских элементов от протестующих. Это не даст возможности срежисировать акции протеста по деструктивному сценарию.

3. Перехват инициативы в освещении акций государственными СМИ.

4. Более активная разъяснительная работа с привлечением психологов на местах.

В стратегической перспективе:

5. Переформатирование белорусского гражданского общества. Создание суверенной сети НКО, способных аккумулировать и направлять в конструктивное русло возможные протестные настроения в будущем.

6. Реагирование на организацию протестов на начальной стадии, а не в период разгара акций протестов.

P.S.

Пока протесты в стране имеют социальный характер. Однако неэффективность и примитивность белорусского гражданского общества, монополизация сети НКО внешними акторами приводит к управляемости ситуации только в ручном режиме. Организация протестов сегодня перехвачена представителями радикальной оппозиции при поддержке прозападных СМИ. Многие структуры напрямую связаны и зависимы от акторов в Украине и ЕС. При этом имеет место сильная и дееспособная система вертикали власти с мощным силовым блоком. Все это не дает возможности организовывать и использовать социальные протесты в политических целях.

Петр Петровский, научный сотрудник института философии НАН Беларуси