В последнее время участились дискуссии о рисках новой войны на Балканах. Это излюбленный жанр ток-шоу, однако сегодня такой вариант не кажется фантастикой и многим экспертам. Особенно принимая во внимание глубокие расколы внутри региона и пресс внешних угроз (кризис ЕС, миграционный кризис и т.п.). В этом смысле у Балканского полуострова «взрывоопасная» история – целый ряд крупных войн в Евразии, включая Первую мировую, начинались именно отсюда. Новый конфликт на Балканах сегодня может разворачиваться по четырем сценариям, если исходить из современных военных теорий. Какова их вероятность?

Сценарий №1. «Традиционная» война

Традиционная война предполагает классическое столкновение регулярных вооруженных сил двух или более стран. Нужно отметить, что в ходе урегулирования Югославского кризиса были предприняты усилия для минимизации такого конфликта. Была проведена демилитаризация. Дейтонское соглашение 1995 г. (Приложение 1B –  Соглашение о стабилизации в регионе, статья IV) установило потолок вооружения для стран региона[1].

Смена режимов в 1999-2000 гг. в Хорватии и Сербии открыла путь к еще более значительному сокращению вооруженных сил. Одно из требований для вступления в ЕС заключалось в урегулировании территориальных споров и демаркации границы. Наиболее характерные примеры – урегулирование спора между Хорватией и Черногорией по полуострову Превлака и Хорватией и Словенией о Пиранском заливе (последнее, однако, не удалось осуществить в полной мере).

События последнего времени заставили СМИ говорить о новой милитаризации. В 2014 и 2015 гг. в связи с государственными праздниками состоялись военные парады в Сербии и Хорватии. 

В 2016 г. страны предприняли заметные усилия по перевооружению армий. В 2017 г. Сербия должна получить от Беларуси и России 14 самолетов МИГ-29, а также ЗРК «Бук». Будут модернизированы сухопутные силы. Хорватия приобрела 16 многоцелевых вертолетов Bell OH-58 Kiowa, а к концу года ожидается приобретение эскадрильи истребителей западного образца. Завершаются закупки САУ PzH2000 из Германии (12 штук), закуплены 306 БТР и бронеавтомобилей (118 Patria, 4 Cougar, 147 M-ATV, 37 Maxxpro).

Многоцелевые вертолеты Bell OH-58 Kiowa. Источник: avia.pro.

Планируется увеличить число учебных мероприятий (до 550 в год) и количество подготовленных резервистов (с 956 до 2000 в год). Кроме того, равнинный рельеф восточной Хорватии и центральной Сербии является подходящим для традиционной войны.

Однако численность сухопутных сил стран региона находится на минимальном уровне (Сербия – 13 250 чел., Хорватия – 11 250 чел.). Военный бюджет Сербии составляет 58,2 млрд динаров (€468 млн) и является самым низким за последние 3 года.

Закупка тяжелых вооружений и самолетов производится небольшими партиями и сегодня связана скорее с необходимостью модернизации и стандартизации, чем с наращиванием резервов. Так, ВВС Сербии сегодня имеют в своем распоряжении 3 МиГ-29, оставшихся с советских времен. Основу ВВС Хорватии составляют 9 МиГ-21, модернизированных в 2014 г. Украиной.

Многоцелевой истребитель МиГ-29. Источник: defence.ru.

Нужно отметить, что с начала 2000-х гг. страны стараются не рассматривать друг друга в качестве противников. В Стратегии национальной безопасности Хорватии (2002 г.) утверждалось, что после свержения Слободана Милошевича  Сербия и Черногория являются «потенциальным партнером». В документе 2010 г. отмечалось, что вовлечение соседей Хорватии в программы ЕС и НАТО является приоритетом. Сегодня Сербия и Хорватия, а также Босния и Герцеговина, Черногория, Македония вполне могут принимать участие в учениях НАТО и военно-дипломатических мероприятиях. А лидеры государств подчеркивают, что не желают возникновения локальной гонки вооружений. Так что сегодня стабильность обеспечивается наличием политических режимов, имеющих взаимопонимание по основным вопросам.

Сценарий №2. «Партизанская» и «карательная» войны

Данные два типа конфликта определяются как столкновение регулярной армии  (или «легитимных государственных сил») с иррегулярными формированиями. Во многих смыслах эта форма является для Балкан традиционной. Начиная с Первого сербского восстания (1804-1813 гг.) без нее не обходился фактически ни один конфликт. Традиция партизанских действий (гайдучества, четничества) присутствует у всех народов.

При этом есть серьезные предпосылки для успеха инсургентов [участников вооруженного восстания – прим. «ЕЭ»], которые кроются в особенностях горной местности, жесткости структуры регулярных сил, сложности пограничного контроля, и внутренних проблемах, ослабляющих государства Балканского полуострова.

Сокращение традиционных вооруженных сил в этом случае не является панацеей, так как на руках у населения остается большое количество стрелкового вооружения, а кампании миротворцев по сбору оружия не всегда приносили нужный результат.

Такой конфликт отвечает и задачам современной войны, где главной целью становится не уничтожение живой силы, а деморализация противника и навязывание ему своей воли.

Таким образом, конфликт с участием иррегулярных формирований может возникнуть практически в любой проблемной точке. Разница заключается в том, что в случае карательной войны инициатива принадлежит регулярной армии и силам, заинтересованным в сохранении государства. Этим условиям на сегодняшний день отвечает Босния и Герцеговина, где существует серьезное давление на Республику Сербскую (РС) со стороны Сараева и европейской администрации. Согласно Дейтонским соглашениям, Республика Сербская не имеет своей армии, однако у нее есть силы МВД и Ветеранской организации, показавшие свой настрой на параде 9 января в честь Дня республики.

В качестве примера «партизанских» боевых действий можно привести сражение в г. Куманово (9-10 мая 2015 г.), где погибли 14 боевиков из Косова и 8 сотрудников МВД Македонии. Противником македонской милиции стала Албанская национальная армия (создана в 2001 г.), выступающая против Охридского соглашения, установившего облик нынешнего македонского государства. Оно показало, что именно албанские иррегулярные формирования (а сегодня и интегрированные в государственные структуры Косова и Македонии), имеющие опыт с середины 1990-х гг., являются серьезным противником для государственных подразделений.

Сценарий №3. «Бандитская» война

Конфликт, предусматривающий борьбу иррегулярных формирований против иррегулярных формирований, может возникнуть в случае серьезного государственного кризиса и распада единых вооруженных сил. Так, он возможен в Боснии и Герцеговине, армия которой (10 500 чел.) состоит из трех бригад – боснийской, хорватской и сербской, которые сегодня де-факто имеют смешанный состав.

Проводя параллели с войной 1990-х гг. и судьбой Югославской народной армии, можно утверждать, что конфликт стал бы для вооруженных сил серьезным испытанием на прочность. Наглядно иллюстрирует такую возможность ситуация с сербским подразделением армии БиГ (Третий пехотный полк), которому не было разрешено участвовать в параде по случаю Дня Республики Сербской, в связи с тем, что Сараево считает праздник неконституционным.

В итоге часть полка (40 чел.) не приняла участия в шествии, но была построена на основании приказа представителя Президиума БиГ (верховный правящий орган) от сербов М. Иванича. Заявление лидера Республики Сербской М. Додика, что его «не интересует армия БиГ, так как она представляет НАТО» показывает понимание, что необходимо рассчитывать на собственные силы и определенную уверенность в своем положении.

Перспективы

Несмотря на смену президентской администрации США, отношения России и НАТО в целом остаются недружественными. Дальнейшее стягивание вооружений НАТО в Румынию и Польшу  повышает заинтересованность альянса в безопасности «ближайшего тыла» [к которому относятся и Балканы – прим. «ЕЭ»]. Это подразумевает углубление интеграции и «деактивацию» субъектов, имеющих потенциал к сопротивлению.

Следовательно, традиционный конфликт на Балканах представляется возможным в случае, если неопределившиеся страны (Сербия, Черногория) по каким-то причинам откажутся от заданного курса. Другой причиной конфликта может стать падение существующих политических режимов в регионе под давлением внутренних и внешних проблем.

Любой из сценариев поставит проблему вовлечения России, от которой потребуется не только поддержка союзников, но и видение постконфликтной картины региона.

Специфические условия балканского региона делают крайне уместным использование партизанских и смешанных методов ведения военных действий, что соотносится с существующими представлениями о современной войне. В этом случае даже не самые передовые в техническом отношении силы получают шанс в борьбе с отлаженной военной машиной.

Александр Пивоваренко, к.ист.н., научный сотрудник Института славяноведения РАН

[1] Дейтонское соглашение. Приложение 1-B. Соглашение о стабилизации в регионе // Международные организации и кризис на Балканах. Документы. Т. 3. Сост. и отв. редактор Гуськова Е.Ю. М., 2000. С. 229-231.