13 апреля Минск перечислил «Газпрому» более $700 млн недоплаты за поставленный газ. Так кто же выиграл в газовом споре – Минск или Москва?

Взаимоотношения в газовой сфере всегда похожи на драматический сериал. Каждую зиму мы смотрим серию про героически проскакивающую отопительный сезон Украину. Отношения «Газпрома» с Европой вообще «мыльная опера» – постоянные скандалы, но всем понятно, что главные герои никогда не расстанутся.

Вчера мы видели завершение еще одного такого фильма: «Российско-белорусский нефтегазовый конфликт 2016/17». Он хоть и закончился «хеппи-эндом», но заставил зрителей понервничать. Завязка истории заключается в том, что «Газпром» и Беларусь в начале 2016 г. стали считать стоимость российского газа по-разному.

Газовая бухгалтерия или о чем спорили?

Российский концерн продолжал руководствоваться коммерческим контрактом, подписанным в 2014 г. А Минск посчитал исполненным «Соглашение о порядке формирования цен (тарифов) при поставке природного газа в Республику Беларусь и его транспортировке по газопроводам, расположенным на территории Республики Беларусь» от 2014 г. и стал высчитывать для себя «внутрироссийскую» цену на газ.

В результате, «Газпром» в 2016 г. выставлял счет за поставляемый газ исходя из цены $136,7 за тыс. куб. м. и $144,5 в I квартале 2017 г. Минск, в свою очередь, расплачивался за газ по $73 за тыс. куб. м. Разница между этими цифрами оценивалась Россией как накопленная задолженность, достигшая к концу марта 2017 г. суммы $726 млн.

Большую часть 2016 г. стороны давили друг на друга, используя в основном рычаги в нефтяной отрасли. Москва припомнила Минску невыполнение межправительственного соглашения о поставках нефтепродуктов на российский рынок. За весь 2016 г. Беларусь экспортировала в РФ 268 тыс. т., а должна была – более миллиона.

Стоит отметить, что недопоставки были связаны исключительно с экономическими соображениями. Беларусь в 2016 г. более чем на миллион тонн (с 3,2 до 4,3 млн т.) увеличила экспорт нефтепродуктов на Украину, где ее топливо покупали по $403,8 за т. против $367,9 за т. при отправке в Россию.

При этом, из РФ в Беларусь в прошлом году было ввезено 1682 т. нефтепродуктов по $311,9 за т. Российская сторона использовала формальное нарушение с белорусской стороны с тем, чтобы сократить поставки нефти на белорусские НПЗ. Общее снижение в 2016 г. по сравнению с 2015 г. составило 20%.

Источник: Белстат.

Минск в ответ на сокращение поставок попытался повысить стоимость транзита российской нефти в Европу, но по данному вопросу «Транснефть» смогла нивелировать рост до размера стандартной ежегодной индексации.

Потери Беларуси от недопоставки нефти довольно существенны. Это привело к тому, что в 2016 г. РБ сократила экспорт нефтепродуктов с 16,85 млн т. (2015 г.) до 13,02 млн т. В случае сохранения объемов переработки в прошлом году, Беларусь могла бы вывезти нефтепродуктов еще примерно на $1,19 млрд.

Учитывая, что в 2016 г. предполагалось нарастить поставки нефти на белорусские НПЗ до 24 млн т., недополученную белорусской стороной выгоду можно оценивать более чем в $2 млрд.

Драматизма в развитие энергетического конфликта добавляли тщетные попытки  договориться на правительственном уровне. Эти переговоры были заранее обречены на провал, ведь выход из кризиса подразумевал нахождение компромисса, а значит, сторонам нужно было идти на уступки друг другу. Но значимые решения об уступках могут принимать только президенты, а члены кабинетов министров при каждой встрече только повторяли друг другу свои требования.

Что получил «Газпром»?

Кульминацией всей истории стала встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко 3 апреля. Они выступили в роли «добрых полицейских», выполнив ту работу, которая не удавалась их подчиненным. После шестичасовых переговоров они вышли к журналистам и сообщили, что решили все вопросы. На оформление всех нюансов они дали правительствам и компаниям 10 дней. И вроде бы можно выдохнуть, но интрига сохранялась до самого конца, т.е. до 13 апреля, ведь было совершенно непонятно, о чем конкретно договорились руководители двух стран

В итоге, каждый день появлялись новые данные относительно соглашений; но к 13 апреля все элементы собрались в общую картину.

Беларусь вернула «Газпрому» недоплату в размере $726,2 млн. Это был ключевой момент спора. Для концерна важно было исполнить все условия контракта, заканчивающегося 31 декабря 2017 г. Если бы «Газпром» пошел на снижение цены для РБ в одностороннем порядке, другие страны стали бы обвинять его в политизированных решениях.

Например, украинский «Нафтогаз», с которым «Газпром» судится в Стокгольмской арбитраже, указывал бы на то, что российская компания могла бы предоставить скидку и ему, раз сделала это в отношении Беларуси. Претензии могли бы предъявить и компании из других стран, например, Германии.

«Газпром» пошел лишь на небольшое снижение цены для РБ в 2017 г. Известно, что она снизится со $144,5 до $130 за тыс. куб. м. Но в 2018-2019 гг. цена будет ниже $130 за тыс. куб. м., хотя точный ее размер и формула образования пока не выработаны.

Вероятно, мы узнаем остальные подробности до конца года, так как «Газпрому» нужно будет подписать контракт на новый период до окончания нынешнего. Судя по договоренности разработать предложения по программе формирования общего рынка газа Евразийского экономического союза к 2025 г. в срок до 2018 г., новая формула ценообразования для РБ будет привязана к внутрироссийской цене на газ с повышающим коэффициентом. Долларовая составляющая оттуда, видимо, уйдет окончательно. Но индикатором, по всей видимости, будет тариф не в ЯНАО, а в приграничных [с Беларусью российских] областях.

Что получил Минск?

Несмотря на то, что основное требование белорусского руководства – существенно снизить цены на газ – так и не было выполнено, Беларусь получила существенную компенсацию.

Во-первых, Россия рефинансирует Беларуси долг в размере $750-800 млн. Можно говорить, что Минск в любом случае должен был передать России более $700 млн. Только теперь он отдаст эти деньги не в бюджет РФ, а «Газпрому». А межгосударственный долг погасит позже. К тому же, в РФ прорабатывается вопрос выделения РБ нового займа в размере $1 млрд.

Во-вторых, Россия восстанавливает поставки нефти в Беларусь исходя из расчетов на 24 млн т. в год. Обязательства возврата нефтепродуктов на российский рынок аннулируются.

Рост экспорта начнется со II квартала 2017 г. Причем перерабатывать белорусские НПЗ будут только 18 млн т. нефти. Это позволит получить максимальный объем светлых нефтепродуктов. Технологическая особенность НПЗ РБ состоит в том, что переработка объемов нефти свыше 18 млн. т. приведет лишь к росту выхода темных нефтепродуктов.

Поэтому еще 6 млн т. нефти будут «перетамаживаться». Причем вице-премьер РФ Аркадий Дворкович заявил, что реэкспортом РБ заниматься не будет. Значит, речь идет о следующей схеме: российские компании будут экспортировать нефть через Беларусь, а экспортные пошлины от вывоза 6 млн. т. за границу РБ пойдут в белорусский бюджет.

Учитывая, что экспортная пошлина в РБ повышена с 1 марта до $91 за тонну, бюджет республики получит $546 млн. в год (если экспортная пошлина будет расти, сумма увеличится).

Судя по известным подробностям договоров, долг перед «Газпромом» фактически перешел на государственный уровень. Госбюджет РФ потерял пошлины от экспорта 6 млн. т. нефти, хотя прибыль российских компаний сохраняется, большинство из которых государственные. Соответственно, они выплатят дивиденды в бюджет. К тому же, РФ увеличит кредитование РБ, что в условиях дефицита российского бюджета дается гораздо сложнее, чем раньше.

В ответ Беларусь продолжила интеграционный процесс в рамках ЕАЭС. А. Лукашенко подписал Таможенный кодекс и пакет документов, касающихся развития евразийской интеграции, в том числе координации транспортной политики, цифровой повестки дня, общих финансового и электроэнергетического рынков.

Возможно, белорусский президент убедил российского коллегу, что экономическая поддержка России позволит выбить экономическую базу из-под протестного движения в Беларуси. В. Путин, в свою очередь, мог подумать, что проблемы в Беларуси ему нужны в последнюю очередь.

Игорь Юшков, преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности