Западные страны Евросоюза хотят поставить Европу на «разные скорости», восточные страны этому противятся, опасаясь быть окончательно отброшенными на периферию. О проблемах и перспективах Восточной Европы и о текущих отношениях с Брюсселем «Евразия.Эксперт» рассказал руководитель Центра этнополитических и межгосударственных конфликтов, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Павел Кандель.

 - Павел Ефимович, на юбилейном римском саммите Евросоюза в конце марта на официальном уровне признали концепцию «многоскоростной Европы». Против нее выступают восточноевропейские страны. Чего хочет добиться Брюссель «многоскоростной Европой»?

 - Строго говоря, данной концепцией хотят легитимизировать реальное состояние Евросоюза. ЕС внутренне неоднороден, он состоит из нескольких регионов, различающихся по уровню социально-экономического развития и готовности к дальнейшей интеграции. Готовности – и субъективной, и объективной.

Брюссель хочет найти формулу, которая позволит Евросоюзу дальше существовать и развиваться, ослабив ныне раздирающие союз противоречия. Совершенно логично, что страны Восточной Европы выступают против этого, ведь именно они станут жертвами этой концепции. Они же «отстающие», они – получатели финансовой помощи из Брюсселя.

 - Жертвами в каком смысле? Эксперты Еврокомиссии говорят, что они наоборот только выигрывают – теперь никого не будут грести под одну гребенку.

 - В известном смысле так и есть. Страны Центральной и Восточной Европы в подавляющем большинстве категорически против приема мигрантов, вопреки требованиям Брюсселя. Если «многоскоростная Европа» будет окончательно утверждена, им скажут: «Не хотите? Ладно, без вас обойдемся». Но понятно, что подобные мероприятия сопряжены с расходами. И возникает вопрос – кто будет платить?

Поэтому, естественно, если отдельные страны отказываются от приема мигрантов, Брюссель может сказать, что тем самым они отказываются и от поступлений части денежных средств из фондов ЕС. Схема еще не совсем определена, она находится в режиме дебатов. Решения пока нет.

 - Поможет ли «многоскоростная Европа» справиться с кризисными явлениями в Евросоюзе?

 - Авторы надеются, что поможет. Что будет в реальности – вопрос другой.

 - Есть ли представления о том, как новый подход будет проявляться на практике? Странам дадут больше свободы, освободят от некоторых директив?

 - Видимо – да. Возьмем сегодняшнюю реальность: в Евросоюзе пока еще 28 стран, в еврозоне – меньше. В том числе, некоторые страны Восточной Европы не спешат перейти на евро. Уже видна разница. В Шенген тоже далеко не все входят, и в этом тоже проявляется разница.

 - Польша и Венгрия давно и успешно игнорируют миграционную политику Брюсселя. Официально не приняли ни одного беженца и ни одного мигранта с Ближнего Востока. Чехия недавно тоже заявила, что больше брать никого не будет. Насколько долго может продолжаться сопротивление?

 - Думаю, оно будет продолжаться. Собственно, указанные страны заявляют, что они не хотят и не могут переселять к себе мигрантов. И вообще они считают, что это – вредная политика. И я бы с ними даже согласился: данная политика не идет на пользу Евросоюзу. Тем не менее, Евросоюз пытается ее осуществлять.

 - У Евросоюза есть рычаги, чтобы принудить отдельные страны к солидарности? В прессе появляются слухи о готовящихся ультиматумах.

 - Не знаю, дойдет ли до ультиматумов, но рычаги есть – прежде всего, фонды ЕС, в которые государства Западной Европы в основном вкладывают, являются донорами, а Центральная и Восточная Европа – реципиентами, получателями.

Коль скоро государства заявляют, что в вопросах миграции они не солидарны с Брюсселем, Брюссель может сказать, что он не солидарен с ними в вопросе о фондах, и сокращать свою помощь.

 - Почему этого до сих пор не произошло? Пик наплыва мигрантов пришелся на 2014-2015 гг. Идет 2017-й год: карательных действий Брюсселя нет, наоборот – отдельные страны стали ругать меньше и тише.

 - Евросоюз – очень сложный механизм. Непросто принять согласованное решение, тем более, решение, удовлетворяющее всех – отчасти поэтому пока нет реакции Брюсселя. Отчасти и потому, что пик кризиса уже пройден. Никто не может поручиться, что завтра не произойдет нового обвала, но на данный момент ситуация стала менее острой. Пока Эрдоган «держит» границу и выполняет обязательства, взятые перед ЕС. Но как долго это будет продолжаться – никто не знает.

 - Вышеградская группа стремится продвигать альтернативную повестку для Евросоюза. Как Вы оцениваете влиятельность этого блока?

 - Вышеградская группа, безусловно, влияет на решения Евросоюза. И чем больше стран сплачиваются вокруг группы, по тем или иным вопросам, тем более влиятельной она становится.

Польша вообще видит себя лидером Центральной и Восточной Европы – это ее вековая мечта. На этом Польша стремится повышать свой удельный вес в Европе и мире.

При этом польское влияние преувеличено – с поляками далеко не во всем согласны даже коллеги по Вышеградской группе. Но что касается миграции, то здесь в группе полное совпадение позиций.

 - У вышеградских стран есть шанс воспользоваться кризисными явлениями, чтобы вернуть часть суверенитета и перестать быть периферией ЕС?

 - Концепция «разноскоростной Европы» и предполагает, что одни страны делегируют больше суверенитета, предпочитая более сплоченную интеграцию, пока другая часть Европы сохраняет полномочия за собой, тем самым – сохраняет суверенитет, но в меньшей степени участвует в интеграционных программах.

Для «выхода» из периферии надо просто нарастить социально-экономический вес. И это не зависит от того, будет ли больше или меньше суверенитета, «упрутся» страны в вопросе миграции или «не упрутся». Это всецело зависит от социально-экономического развития.

Скажем, Польша очень успешно развивается в последние годы. Пожалуй, это одна из немногих стран Евросоюза, преодолевшая кризис, практически не снижая темпов роста. Венгрия находится в гораздо худшем экономическом положении, не говоря уже о Румынии и Болгарии – беднейших странах Европы. Положение Восточной Европы неоднородное, и возможности государств различны.

 - По сути, Брюссель предлагает выбор – суверенитет или деньги?

 - Скажем так – это незримо предполагается.

 - А Восточная Европа хочет и того, и другого?

 - Да-да, все как у людей. Им свойственно хотеть всего и сразу.

 - Игорь Додон подписал меморандум о сотрудничестве Молдовы с ЕАЭС. Практически сразу из Брюсселя пришло предупреждение: Молдова должна соблюдать условия евроассоциации. Насколько такие сигналы серьезны? Молдове придется выбрать путь или, как Виктор Янукович, пытаться «усидеть на двух стульях»?

 - Додон совершил символический жест, реально ничего не означающий и ни к чему не обязывающий – это просто декларация о намерениях.

Додон показывает, что он верен своей предвыборной программе, делает все возможное для сближения с ЕАЭС и Россией. Реальный выбор будет происходить после проведения парламентских выборов в Молдове. Они покажут, сможет ли партия Додона получить полноту власти.

Если это произойдет, придется уже на самом деле выбирать, либо пытаться совместить курсы – Молдова бы именно этого хотела. Конечно, объективно для Молдовы идеальным вариантом было бы совмещение Соглашения об ассоциации с ЕС с сотрудничеством, либо вступлением с ЕАЭС. Но я сильно сомневаюсь, что Евросоюз позволит подобное. Возможности ЕС повлиять на ситуацию в Молдове достаточно велики – как экономические, так и политические.

 - Например – прекратить давать деньги Кишиневу?

 - Прежде всего! Молдова во многом живет за счет внешних займов, кредитов, помощи Евросоюза, Международного валютного фонда, Европейского банка реконструкции и развития, соседней Румынии и так далее. Речь идет о значительных для Молдовы суммах.

К тому же, более 50% внешнеторгового оборота Молдовы приходится на Евросоюз. На Россию – существенно меньше. Молдове будет непросто переориентировать экономику с одной стороны на другую.

Кроме того, у Брюсселя есть политические средства воздействия: мы же помним, как в Молдове происходили «цветные революции», свергались неугодные правительства. Подобное всегда можно запустить, тем более, когда есть большой потенциал: Молдова расколота примерно пополам, что показывают как последние выборы, так и опросы.

 - ЕС будет всячески мешать Молдове интегрироваться в ЕАЭС?

 - Думаю – да. Хотя, в принципе, если бы были желание и добрая воля ЕС налаживать отношения с Россией и ЕАЭС, то это было бы в интересах самого ЕС. Молдова могла бы стать прекрасным полигоном для отработки модели конструктивного взаимодействия Евросоюза с ЕАЭС. Молдова могла бы в этом плане стать «территорией взаимодействия». Но я пока в Брюсселе не вижу серьезных импульсов в эту сторону.

 - В марте в Кишиневе еврочиновники с местными властями обсуждали программу евроассоциации на 2017-2019 гг. На этом треке есть куда расти?

 - Евроассоциация – это программа. В рамках евроассоциации Молдова должна много чего сделать, по пунктам выполнить рекомендации. Этим страна и будет заниматься с большим или меньшим успехом.

 - Европарламент одобрил безвизовый режим с Украиной. Украинцы ждут «безвиза» к лету. Думаете, у них наконец получится добиться безвизового режима с ЕС?

 - Вероятно, получится. При этом одновременно с безвизовым режимом вводится так называемый «страховочный механизм». Иначе говоря, в любой момент любая страна Евросоюза, которая почувствует опасность от чрезмерного наплыва украинцев, может безвизовый режим отменить. Самостоятельно!

Украинцам же важен хоть какой-то успех на данном направлении, но особых реальных последствий не будет. Безвизовый режим, тем более, не дает права на работу. Как украинцы работали нелегально в Польше, так и будут продолжать работать.

 - О чем говорит молдавский опыт «безвиза»?

 - Люди уезжают и в массовом порядке нарушают безвизовый режим, нелегально устраиваясь на работу. Скажем, в Италии все няньки из Молдовы. Это бросается в глаза. Примерно аналогичная ситуация в Испании. То же самое будет с украинцами.

 - Почему Евросоюз так долго шел к «безвизу» с Украиной?

 - Был ведь голландский референдум [6 апреля 2016 г. подданные Нидерландов проголосовали против ратификации Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом – прим. «ЕЭ»]. Потребовалось «утрясти» вопросы с Нидерландами, вот их столь долго «утрясали».

Беседовал Александр Шамшиев