Весной 2017 г. из небытия киноархивов белорусской общественности был представлен фильм 1962 г. выпуска «Люди с черными душами», рассказывающий про темную страницу белорусской истории – коллаборационизм. Фильм этот, томившийся на полках 55 лет, теперь снова стало возможным увидеть в онлайн формате сети интернет. Кандидат исторических наук Антон Денисов специально для «Евразии.Эксперт» сделал попытку взглянуть из ХХI в. как на проблемы, поднимаемые в фильме, так и на само явление документального кинематографа в БССР.

Взгляд без пропаганды

Писать о таких фильмах – дело очень непростое. Непростое в первую очередь потому, что темы, затронутые в этой картине, не оставляют людей равнодушными.

Тем не менее, я постараюсь взглянуть на него с нейтральных позиций. Фильм «Люди с черными душами» обличает белорусских националистов, которые сотрудничали с нацистским режимом, а затем обосновались за границей и занялись антисоветской деятельностью. Интересна эта картина тем, что представляет яркий образец советской пропаганды. Я употребляю это понятие без негативного оттенка.

В фильме мы видим хорошо подобранные кадры, уверенный голос диктора, динамичную подачу материала. Показаны кадры оккупационного периода, отрывки из показаний свидетелей и обвиняемых, которые являются еще более ценными благодаря тому, что переведены в цифровой формат.

В момент выхода эта картина вызвала всеобщий резонанс и многих потрясла. Кроме этого, фильм является еще и документом эпохи. 1962 г., правление Никиты Хрущева, то, что стали именовать «оттепелью», оптимизм и новые проекты. Мелькают планы строящегося Минска, его центральных проспектов. Но почему эта картина вышла именно тогда?

Сейчас вся эта информация не является чем-то новым. Чего мы не знаем? Того, что Радослав Островский, Франц Кушель, Абрамчик и многие другие сотрудничали с нацистами? То, что были созданы белорусские коллаборационистские организации? Что они использовали всем известную символику? Что позже, в эмиграции, они работали на Запад и пытались наладить некую сеть антисоветского сопротивления в БССР, что закончилось полным крахом? Пожалуй, последнее является самой весомой причиной. Претензия этих людей на авторство некоего альтернативного национального проекта строительства Беларуси и подтолкнула советские власти к выпуску этой документальной ленты. По мнению коллаборационистов, Беларусь могла быть только антисоветской и никакой другой. 

Прививка от «обелителей»

После краха СССР во многих национальных республиках возникла идея пересмотреть роль националистов и даже реабилитировать их в глазах общества. А кроме прочего, воспользоваться теми самыми рецептами, которые они предлагали на протяжении всего ХХ в. Здесь примешивается и подавлявшаяся ранее национальная гордость, и исторические комплексы, и желание реванша. Такие тенденции есть и в Беларуси.

Но нужно четко понимать, что, отрицая советский период, Советский Проект и социалистическое нациестроительство на его основе, националисты неизменно спотыкаются на том самом временном отрезке оккупации 1941-1944 гг., геноциде, плане «Ост», испытывают перманентный невроз и занимаются самооправданием.

Несмотря на постоянную практику проверки фактов, скептицизм к простым истинам и многочисленные дискуссии по самым разным вопросам, в Германии запрещен ревизионизм. В Германии нельзя оспаривать вопрос уничтожения евреев нацистами. Нельзя отрицать Холокост. Ревизионисты всегда занимают маргинальное место, доступ в серьезные научные круги им закрыт. Точка.

Можно дискутировать и пересматривать многие явления и исторические процессы. Однако неизменным остается одно – это преступления нацистов, которые происходили на всей оккупированной территории. Но градус и тяжесть этих преступлений был не везде одинаковым. Одно дело – Западная Европа, другое дело – Восточная. Чем дальше Третий Рейх углублялся на Восток, тем выше становился уровень жестокости. Как и интенсивность сопротивления.

Белорусские «Петены», западные «Абрамчики»

Тема коллаборационистов и Холокоста (или Шоа, как будет удобней) занимает особое место в европейской социально-политической и культурной реальности. На французах, норвежцах или датчанах до сих пор лежит тень неявной вины за творившиеся с их молчаливого согласия, на их территории, преступления. А уж имена Петена или Квислинга давно стали синонимами национальных предателей, хотя режим оккупации там был относительно мягким, будничным. Однако именно поэтому бросаются горькие упреки.

К примеру, в июле 1942 г. оккупационные власти поручили префектуре парижской полиции организовать массовые облавы для депортации евреев. Как писал философ Бернар Анри-Леви, полемизируя с писателем Мишелем Уэльбеком на тему порядка и беззакония: 

«Ею (логикой порядка – авт.) оправдывались соседи злополучной семьи N, сдавая ее в гестапо, вернее, французской «милиции» июльским утром 1942 года. Подумаешь, какое-то еврейское семейство! Вся Франция страдает! Полиция под предводительством доблестных Рене Буске или Мориса Папона из кожи вон лезет, спасая тех, кого можно спасти, раздавая детишкам одеяла! Зачем призывать на себя Гнев Божий, нарушать порядок? Лучше уж маленькая несправедливость, ведь так? Убийственная, бесчеловечная формула. В высшей степени отвратительная». 

Рене Буске был генеральным секретарем полиции при режиме Виши. Папон служил генеральным секретарем префектуры города Жиронда. Скорее всего, эти люди были французскими патриотами. Их обвинили в преступлениях против человечности только спустя более 40 лет. В 1993 г., когда процесс против Буске был окончен, его застрелил на улице Кристиан Дидье. Морис Папон в 1998 г. получил 10 лет тюрьмы, был освобожден досрочно из-за преклонного возраста и в 2007 г. скончался в своей постели. До сих пор  некоторые оспаривают их вину, стремясь доказать, что эти люди оказались втянутыми в преступную практику вынужденно и даже пытались спасать от депортации хотя бы французских евреев или их детей.

Это значит, что вопрос о вине каждого конкретного, явного или неявного пособника оккупантов открыт и может быть пересмотрен, индивидуальная вина должна быть доказана, но как явление в целом – коллаборационизм с нацистами давно уже признан преступной деятельностью.

Возмездие коллаборационистам

Тема запоздалого возмездия нацистским преступникам и их подельникам до сих пор будоражит воображение режиссеров, писателей или политиков и фигурирует в массовом искусстве. Можно назвать и такие фильмы, как «Мизерере» или «Помнить».

Беларусь стала не просто местом оккупации и войны, она стала площадкой жестокой борьбы не только за власть, ресурсы, контроль над территорией, но и за умы людей.

Те, кто примкнул к нацистскому проекту, кто стал пособником в этом проекте, тот подписался под его планами: построение Нового порядка и уничтожение всех тех, кто в этот порядок не вписывается.

Французы могли оправдываться тем, что по началу не разглядели зло, оно им казалось продолжением старой вражды с «бошами», их реваншем за Первую мировую. Потом многие пошли в движение сопротивления.

В Беларуси же все было ясно с самого начала, с первых расстрелов представителей советской администрации, с первых карательных операций, с первых хлопьев пепла, поднявшихся над лагерями смерти, с первыми еврейскими гетто. Те, кто работал не на рядовых постах, а занимал должности повыше, не могли не иметь доступа к информации. А это значит, что они сознательно принимали человеконенавистническую идеологию, одобряли уничтожение своих соотечественников. Чтобы не быть голословным, я просто предлагаю читателям обратиться к сборникам архивных документов, которые уже давно опубликованы в Беларуси: «Хатынский некрополь», «Выжить –  подвиг» и особенно «Трагедия белорусских деревень, 1941–1944: Документы и материалы». Эта книга жжет как огонь каждого, кто берет ее в руки. В сборнике среди прочего есть и донесение того самого Франца Кушаля председателю Белорусской рады о сожжении деревень вместе с населением в Воложинском районе Барановичской области от 6 августа 1943 г. Они все знали.

Никакая высокая национальная идея, никакие надежды на место в Новой Европе не могут оправдать сотрудничество и одобрение преступлений против человечности.

Представляли ли они некую третью силу, которая боролась против всех: советских партизан и войск вермахта? Мягко говоря, это факт сомнительный, придуманный позже себе в оправдание.

Можно сказать, что в Беларуси происходило два Холокоста. Уничтожались евреи, о которых Купала написал свои последние строки «…людзей непавінных, мне родных, блізкіх…». И был геноцид белорусов – массово гибли простые мирные жители.

Я далек от идеализации деятельности партизан и политики советской системы в целом. В исторических, гуманитарных исследованиях на основе фактов можно пересматривать роль, заслуги и вину рядовых участников тех событий. Но одна линия должна быть неизменной. Были оккупанты, которые творили преступления; были те, кто пытался выжить в тяжелейших условиях; были те, кто боролся и пытался спасти других; и были те, кто пошел на сотрудничество с нацистами добровольно, покрыв себя и свои идеалы позором.

Положить эти идеалы в основу национального проекта означает не только посеять внутренние противоречия в его само основание, но и увеличить опасность повторения гонений, репрессий и террора. Эту опасность для Беларуси таит любой проект, который будет претендовать на монополию и подавление всех остальных. Беларусь всегда отличали и спасали от раздоров многоукладность и цветущая сложность культур, идей и этносов. Это единственный возможный путь.

Антон Денисов, кандидат исторических наук (Минск, Беларусь)