В конце апреля в столице Кыргызстана Бишкеке прошел международный экономический  форум «Развитие Экономического пояса Шелкового пути – интенсификация сотрудничества». Вопрос сопряжения амбициозного китайского проекта с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), с одной стороны, внушает большие надежды на развитие промышленности, с другой стороны – вызывает опасения. О возможностях и опасностях сопряжения двух региональных проектов корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал член экспертного совета по укреплению национального единства и религиозной политики при президенте Кыргызской Республики Денис Бердаков.

- Денис Михайлович, какие основные идеи были высказаны на состоявшемся форуме?

- ЕАЭС достиг такого уровня, когда он консолидировано и осмысленно может принимать решения о выработке внешней торгово-экономической политики. Речь идет о создании зон свободной торговли и специальных комиссий, которые могли бы облегчить взаимодействие бизнеса в тех или иных странах.

Сейчас в Китае прорабатывается вариант совместной работы и сотрудничества – это первый ключевой пункт. Здесь для меня важно было услышать, что это не будет зона свободной торговли – ранее были такие высказывания и идеи. Это бы обесценило создание всего Евразийского экономического союза, потому что ЗСТ с Китаем убивает любую другую зону свободной торговли.

Я был рад услышать, что с Китаем будут создавать не ЗСТ, а скорее рабочие группы, которые, во-первых, будут облегчать взаимодействие бизнеса в плане юридических документов. Во-вторых, будут создавать площадки для обсуждения. В-третьих, будет обсуждаться освоение средств, которые готов выделять Китай на инфраструктурное развитие «Экономического пояса Шелкового пути» в рамках ЕАЭС.

На форуме шла речь о том, что сейчас создается фонд в рамках ЭПШП [Экономический пояс Шелкового пути – прим. «ЕЭ»], средства которого страны ЕАЭС смогут осваивать, подавая заявки. Он будет работать на развитие инфраструктуры и каких-то заметных проектов.

Третий пункт. Есть инициатива создать некий аналог «Алибабы» за $300 млн для оптовых покупателей. Китай готов выводить электронную торговлю на новый уровень. Это очень интересно сопрягалось с тем, что говорил президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев в своем послании к лидерам стран ЕАЭС в начале 2017 г. (в этом году Кыргызстан председательствует в ЕАЭС) о цифровизации всей экономики, что облегчает и ускоряет ведение бизнеса на всех этапах.

- В каких проектах «Экономического пояса Шелкового пути» примет участие Кыргызстан?

- Проект Шелкового пути для Кыргызстана пока не очень открыт. К сожалению, у нас экономика пока не позволяет участвовать в масштабных проектах на уровне России или Казахстана, которые прорабатывают сейчас более 100 проектов. Есть ряд небольших начинаний, например, сборка тракторов, производство цемента, производство посуды.

Пока нет мощных прорывных проектов, хотя Китай является крупнейшим кредитором и грантодателем для развития инфраструктуры Кыргызстана. Почти $2 млрд кредитов было предоставлено. Около $300-400 млн были выделены в качестве грантов за последние 5-7 лет.

- Как вы оцениваете то, что Китай так сильно нарастил инвестиции в Кыргызстан?

- Я бы не сказал, что сильно. Уровень Китая и Кыргызстана абсолютно разный. Для Кыргызстана это большие деньги, а для Китая – капля в море. Но для Китая это важно.

Кыргызстан как страна, напрямую граничащая с Китаем, обладает огромным потенциалом для торговли между ЕАЭС и Китаем.

- В мае в Пекине пройдет международный экономический форум «Один пояс, один путь». Анонсирована встреча президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина. Чего можно ожидать от их переговоров?

- Разговоры давно ведутся, но конкретных предложений не так много. Китаю некуда продавать свои товары, начиная от промышленных – цемента, стали, стекла – и заканчивая бытовыми товарами и электроникой. Они пытаются создавать внутренний рынок, но не хватает покупательного спроса. Есть понимание того, что ЕАЭС – это удобная площадка, так как там пять стран, а таможенная граница одна. Товары будут лучше циркулировать внутри Союза, а значит – больше продаваться. Китаю это так выгодно, что он даже готов на инвестиции в инфраструктуру, например, коридор из Западного Китая в Европу, хотя бы Восточную.

О каком-то технологическом сотрудничестве речь, честно говоря, не идет. Страны ЕАЭС конкурируют между собой в продаже углеводородных ресурсов, леса, металлов. Россия сейчас активно вместе с Казахстаном поставляет сельхозпродукцию в Китай. Это огромный растущий рынок.

В этом плане перспективно работать с Кыргызстаном, потому что Кыргызстан – единственная страна из ЕАЭС, получившая «зеленый коридор», то есть соглашение, в рамках которого Кыргызстан может экспортировать продукцию сельского хозяйства. Пока это еще не доработано до конца, но мы получили уникальную возможность.

Поэтому, вероятно, в ближайшее время крупнейшие российские агрохолдинги будут работать через Кыргызстан на огромный китайский рынок.

- То есть в целом Вы положительно оцениваете перспективы сопряжения ЕАЭС и Шелкового пути?

- Грамотное сопряжение выгодно. Здесь проблема в самом ЕАЭС, который не всегда понимает, куда он идет. Пока не будет технологически развитого ЕАЭС, пока у него не будет единых интеграционных производственных цепочек, научных и информационных цепочек, все это будет напоминать продажу ресурсов с одной стороны и покупку товаров массового потребления с другой. Это сотрудничество выгодно, особенно в рамках сельского хозяйства. Но пока ЕАЭС торгует в основном ресурсами и остатками советского технологического наследия, это будет полуколониальная форма общения между Китаем и ЕАЭС. Пока темпов явно не хватает.

Беседовала Юлия Рулева