В Македонии истекает срок десятидневного ультиматума правящей партии ВМРО, выдвинутого лидером оппозиционного Социал-демократического союза Македонии (СДСМ) Зораном Заевым после драматических событий в македонском парламенте. Оппозиция требует предоставить ей право на формирование правительства. Отказ выполнить это условие означает новое обострение продолжающегося более трех лет противостояния. Лидер оппозиции Заев обещает социально-экономические перемены и скорое вступление в ЕС и НАТО. Правящие силы заявляют об «албанской угрозе», которая может привести к большой войне на Балканах с участием крупных внешних игроков. Такую возможность недавно допустил в эксклюзивном интервью «Евразия.Эксперт» влиятельный македонский политолог Филип Петровски. Предлагаем аналитический репортаж с места событий научного сотрудника Института славяноведения РАН Александра Пивоваренко, недавно вернувшегося из Македонии.

События в Македонии являются ярким, но не единственным выражением кризисных явлений, захлестнувших Балканы в последние несколько лет. Только за последние две недели политические осложнения произошли сразу в нескольких регионах: Хорватии, Сербии, Албании, Косово. С одной стороны, мы наблюдаем кризис политических институтов. С другой стороны, кризис имеет гуманитарное и внешнеполитическое измерение. Разумеется, нельзя игнорировать и этнический компонент, традиционный для этого региона.

Политическое противостояние в македонской республике длится с апреля 2014 г. В острую фазу оно вошло после парламентских выборов декабря 2016 г., не выявивших очевидного победителя. В первые месяцы 2017 г. основные стороны (правящая Внутренняя македонская революционная организация – ВМРО, оппозиционный СДСМ, албанские партии «Демократический союз за интеграцию» (ДСИ) и «Беса») вели переговоры о формировании правительства. Сопровождавшиеся визитами европейских и американских эмиссаров, они завершились распадом действовавшей последние 8 лет коалиции ВМРО – ДСИ, после чего ДСИ достиг договоренности с СДСМ.

Одним из условий для создания коалиции называется предоставление македонским албанцам (более 25% населения) уступок, имеющих значение в региональном масштабе, и ставших известными как Тиранская платформа.

Параллельно переговорам происходила мобилизация уличного потенциала. В конце февраля-начале марта 2017 г. в Скопье и еще 26 городах прошли первые митинги сторонников правящей партии. В ходе этих акций заявило о себе движение «За единую Македонию». Митинги показали, что не одна оппозиция способна выводить людей на улицы – правящие силы также располагают социальной базой, способной мобилизоваться на случай «уличного сценария».

Управляемый хаос

Водоразделом на текущей фазе противостояния может стать инцидент 27 апреля, когда было сорвано заседание македонского Собрания (парламента). Даже спустя 2 недели мировая пресса уделяет внимание событиям этого дня. Довелось в тот день присутствовать в македонской столице и автору данной статьи. Несколько наблюдений на правах очевидца.

Ожидание больших событий возникло уже днем 27 апреля, когда в Скопье заговорили о готовящемся «перевороте». Около 8 часов вечера с экстренными выпусками новостей вышли македонские телеканалы, показавшие кадры толпы, ворвавшейся в здание ассамблеи и избитых лидеров оппозиции (депутатов ВМРО в зале не было). В числе пострадавших находились лидер СДСМ Зоран Заев, его заместитель Радмила Шекеринска, лидер партии «Альянс Албанцев» Зиядин Села и депутат ДСИ Талат Джафери, который и должен был стать спикером.

Демонстранты в здании македонского парламента. Скопье, 27 апреля 2017 г. Источник: vkrizis.ru.  

Акция имела все признаки планирования. Бросалось в глаза явное наличие координаторов, направлявших действия активистов и обеспечивавших подвоз «реквизита» (палатки, тенты и установленный у входа в парламент генератор с репродуктором, откуда играли патриотические песни). Многие участники подходили организованными группами, а после окончания событий около здания парламента было начато дежурство, которое длилось до поздней ночи.

Были люди в характерной одежде: политические активисты, одетые в одинаковые черные футболки, члены самообороны, ветераны и резервисты армии и полиции, которых можно было опознать по элементам униформы.

Один из активных участников был облачен в майку хорватской ультранационалистической организации ХОС, печально известной по войне 1990-х гг. (вообще хорватские и македонские националисты демонстрируют солидарность еще со времен борьбы против режима королевской Югославии в 1930-е гг.). Утром его фотография появилась в оппозиционных левых изданиях как доказательство экстремистской направленности лиц, находившихся в тот вечер у здания ассамблеи.

Сама толпа, численность которой составляла до 3 тыс. чел. (достаточно много по местным масштабам), делилась на две части: зеваки, расположившиеся на площади у основного входа и в прилегающем сквере с памятниками и колоннадой (там же находился один из координационных центров и располагалась пресса) и «активная часть», где присутствовали люди в балаклавах и в характерной спортивной одежде. Она действовала с боковой стороны здания, откуда на санитарных машинах эвакуировали парламентариев под прикрытием полиции.

Что дальше?

Вечер завершился тем, что полиция при помощи шумовых гранат оттеснила демонстрантов от входа в здание и создала оцепление, которое в ночь с пятницы на субботу было расширено и включило целый квартал, в том числе проезжую часть. При этом демонстранты приветствовали действия полиции и аплодировали ей. Учитывая, что 28 апреля в 10.30 утра президент Георгий Иванов назначил экстренное заседание с лидерами всех парламентских партий, создавалось ощущение: полиция создавала почву для введения чрезвычайного положения и экстренных полномочий исполнительной власти. Но встреча не состоялась: ее бойкотировала оппозиция под предлогом того, что два ее лидера попали в больницу.

30 апреля визит в Македонию нанес представитель Госдепартамента по европейским и евразийским делам Хойт Брайан И, после переговоров с которым стороны смягчили позиции.

Как следствие, оцепление в выходные было убрано, и днем 1 мая его сменили отдельные патрули полиции.

События 27 апреля незначительно повлияли на международный контекст ситуации, однако обозначили намерения сторон. Весь 2017 г. дипломаты различного уровня совершают визиты в македонскую столицу Скопье (включая мартовский визит на Балканы главы европейской дипломатии Федерики Могерини), в то время как первые лица македонской оппозиции периодически бывают в Брюсселе. Позиция Брюсселя, говорящего о «соблюдении демократических процедур», сводится к поддержке созданного оппозицией парламентского большинства и Талата Джафери в качестве спикера, который должен войти в должность не позднее конца мая. Стоит ли добавлять, что ультиматум оппозиции, истекающий на днях, обеспечивается в том числе расположением брюссельской дипломатии.

Конфликт идеологий

Углубляющееся противостояние только укрепляет стороны конфликта в правдивости собственной весьма разработанной аргументации – своего рода «экспортной» версии событий, которая используется для поиска внешних союзников. Разумеется, аргументация является прямо противоположной. Например, на утверждение о том, что за десятилетие правления ВМРО была снижена безработица и началось оживление экономики, оппозиция отвечает, что снижение статистических показателей было достигнуто посредством расширения аппарата чиновников. Реальный же инвестор не приходит в Македонию, так как невозможно вести бизнес в созданной «однопартийной мафиозной структуре». Реконструкция центра македонской столицы (проект «Скопье-2014»), призванная облагородить город и придать ему имперское величие, согласно концепции «антиквизации Македонии», контраргументируется описанием коррупционных схем, использованных при закупке стройматериалов и возведении многочисленных памятников.

Правящие силы выпячивают свои достижения по укреплению македонской державности и развивают дискурс о сопротивлении албанско-американской угрозе. Данный дискурс, однако, вступает в конфликт с элементарными фактами. Достаточно отметить, что Македония одной из первых признала независимость Косова, а в последней версии македонского правительства 12 из 26 должностей занимали албанцы.

Тот же Т. Джафери (кадровый офицер югославской и македонской армии, в ходе конфликта 2001 г. перешедший на сторону албанских сепаратистов) был заместителем министра обороны в кабинете Н. Груевского, а в 2013 г. стал министром обороны, сменив другого албанца – Ф. Бесими.

Слабо работает и популярный аргумент о сопротивлении американскому диктату, ведь многие годы на должности министров без портфеля находились 3 американца македонского происхождения (Билл Павлески, Джерри Наумофф, Веле Самак), работавшие до своего прихода в македонское правительство в международных корпорациях. В этом трудно винить сегодняшние элиты: данная конфигурация была в значительной степени заложена Охридским соглашением 2001 г. и всей логикой отношений с Западом, сложившейся после возникновения независимой Македонии.

Однако сегодня можно лишь согласиться с оценкой Н. Бондарева, отметившего, что «сейчас македонские и сербские СМИ усиленно лепят из Н. Груевского образ националиста, славянофила и единственного защитника македонского народа, но он точно так же, как его главный оппонент, готов к альянсу с албанским сепаратизмом». Тем самым, розыгрыш албанской карты представляется вынужденным шагом правящих сил в свете изменившейся для них невыгодным образом ситуации.

Мужество балканского Ганди

Сама атака на парламент ничуть не сконфузила оппозицию. На следующий день поддерживающая СДСМ газета «Слободен Печат» назвала З. Заева «балканским Ганди», а сам З. Заев утверждает, что имело место покушение на убийство.

Зоран Занев (на первом плане) около здания парламента Македонии в Скопье, 27 апреля 2017 г. Источник: Ognen Teofilovski/Reuters.

Упражняясь в написании прокламаций, левые публицисты сходятся во мнении, что насилие в македонском парламенте обнажило экстремистскую сущность партии ВМРО и ставит ее вне закона. Единственным вариантом амнистии для ВМРО называется остракизм в отношении Н. Груевского и демонтаж созданной им системы при переходе партии в оппозицию.

Стоит задуматься, насколько это возможно, учитывая, что ВМРО обладает одной из самых разветвленных партийных структур, а продолжающиеся акции движения «За единую Македонию» говорят о том, что она находится во вполне боеспособном состоянии. Также это означало бы разрушение двухпартийной системы, которая является шаблонной моделью для всего региона и худо-бедно обеспечивает македонскую стабильность.

Так что если внутренний переворот не состоится, то может потребоваться другая «сакральная жертва» для замирения общественности. На эту роль подходит президент Македонии Г. Иванов, который, в отличие от «партийного кадра» Н. Груевского, является человеком пришлым (до  прихода в политику в 2009 г. он был научным работником).

Смирится ли с таким сценарием власть? Сама постановка вопроса означает, что для отдельных фигур в высоких кабинетах нынешнее противостояние становится судьбоносным. Судьбоносным оно становится и для македонской государственности. 

Прежде всего, в связи с тем, что именно правящие силы сегодня педалируют албанский сюжет, говоря об атаке на македонскую государственность, реализуемой посредством «Тиранской платформы» и связях З. Заева с албанскими сепаратистами. Фотография Т. Джафери  шестнадцатилетней давности с албанским флагом и надписью УЧК регулярно появляется на македонских ресурсах и подогревает настроения сторонников защиты македонской идентичности.

Нагнетают ситуацию и сообщения об обнаружении в здании Собрания взрывных устройств, которых было найдено минимум два – 31 января и 2 мая этого года. Алармистским настроениям подвержена и определенная часть населения (в основном, простые македонцы), которая полагает, что своим выходом на улицы предотвращает антиконституционный переворот.

Более того, некоторые из присутствовавших на площади откровенно говорили, что сегодня война является далеко не самым плохим выходом из сложившейся ситуации.

В этой риторике с Македонией солидарна сербская публицистика, которая увидела в попытке инаугурации начало создания третьего албанского государства. 

Сложное соседство

Остается принципиальный вопрос: как будут действовать македонские албанцы? Сравнивая национальный вопрос в Македонии с ситуацией в Косово и Боснии и Герцеговине (особенно в разделенных городах Мостар и Сараево), можно прийти к заключению, что межнациональные отношения находятся в Македонии на несколько более высоком уровне. Албанцы знают македонский язык, имеют свое телевидение. Македонцы без особых проблем посещают старый рынок – албанскую часть Скопье (во всяком случае, в светлое время суток). 

Албанский фактор не является ощутимым на востоке Македонии, склоняющемся к поддержке СДСМ, ввиду отсутствия этнической чересполосицы. Однако на северо-западе Македонии ситуация обстоит иначе.

Постоянной детерминантой в македонском вопросе албанский фактор делает, во-первых, динамика развития албанского национального движения, особенно во второй половине XX в., во-вторых, наличие 25% компактно проживающих албанцев. В-третьих, непосредственная близость края Косово, являющегося оазисом бандитизма и преступности, где на руках у населения может находиться, по меньшей мере, 300 тыс. единиц нелегального стрелкового вооружения[1].  

Сегодня македонские албанцы, с которыми удалось пообщаться, демонстрируют поразительное единодушие с македонской оппозицией, видя корень всех бед в «плохом правительстве». В ночь и на следующий день после событий в парламенте албанское население сохранило спокойствие, а ряд телеканалов дали в эфир сюжеты о межнациональной дружбе. Тем не менее, как пишут отдельные СМИ, албанская молодежь была готова выдвинуться к парламенту на защиту депутатов, однако была остановлена «людьми из политических партий».

Македонская оппозиция не считает национальный вопрос проблемой. По ее мнению, сепаратизм невозможен по причине того, что «албанцы уже имеют все права». На аргументы об албанских флагах в городе Тетово оппозиция отвечает, что в гражданском государстве «каждый имеет право вывешивать свой флаг – албанцы, американцы, русские».

На тезис о губительном характере Тиранской платформы оппозиция отвечает популярным мнением, что все уступки уже были согласованы ВМРО, а осуществить задуманное не дал лишь распад правящей коалиции. Сецессию же не допустит европейское сообщество, отстаивающее принцип территориальной целостности и нерушимости границ. Этнической составляющей в нынешнем кризисе не видят и ангажированные западные эксперты, зато о ней говорит телеканал «Аль-Джазира», поднявший мотивы сегрегации албанского меньшинства правящим режимом в своем большом сюжете 2015 г.

В сухом остатке можно констатировать, что в условиях серьезного внутреннего конфликта, вне зависимости от того, кто возьмет власть, албанцы получают карт-бланш для дальнейших действий.

Сегодняшний ситуативный шовинизм ВМРО дает албанцам основание действовать силовым способом. Либерализм оппозиции и (вероятное) подписание Тиранской платформы сделает албанцев в Македонии значительно ближе к другим албанским землям и создаст предпосылки для будущих действий. Завершение политического кризиса при посредничестве внешних сил, тем самым, не означает окончания кризиса македонской государственности.

[1] Данные на 2006 г. См.: Capussela A.L. Statebuilding in Kosovo. Democracy, Corruption and the EU in the Balkans. London-New York, 2015. P. 152.