Под занавес 2016 г. в Молдове был избран новый президент – Игорь Додон. Несмотря на противодействие прозападного парламента, менее чем за полгода политик добился предварительного согласия Евразийского экономического союза предоставить статус наблюдателя Молдове в ЕАЭС, вернул молдавские вина на российский рынок, а сам вместе с президентом России Владимиром Путиным 9 мая возлагал цветы к Могиле Неизвестного Солдата в Москве. При этом, совсем недавно прежний президент Молдовы Николай Тимофти вовсе отказался участвовать в праздновании 70-летия Победы в Москве. О том, во сколько обойдется Молдове поворот на восток, и какие выгоды она при этом извлечет, корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН Андрей Девятков.

- Андрей Владимирович, в ЕАЭС одобрили получение Молдовой статуса наблюдателя в Союзе. Есть ли перспективы у этой инициативы в условиях парламентской формы правления и, соответственно, необходимости утверждения парламентом подобных документов?

- После утверждения положения о государствах-наблюдателях при ЕАЭС, которое должно произойти на одном из ближайших заседаний Высшего Евразийского экономического совета, Молдова получит этот статус официально. Никакого соглашения, в том числе того, что требует ратификации, в данном случае не подписывается. Со стороны Молдовы достаточно обращения главы государства. Но вопрос в том, что Кишинев  вряд ли им будет пользоваться, пока парламент и правительство не примут соответствующее решение о начале практического взаимодействия с ЕАЭС.

В преддверии намеченных на осень 2018 г. выборов правящая в Молдове Демократическая партия, пытаясь перетянуть на себя голоса правого и правоцентристского электората, позиционирует себя в качестве сторонника европейской интеграции с резкой критикой любого формата сотрудничества с ЕАЭС.

Доходит до демонстративного неучастия официальной парламентской делегации Молдовы в заседаниях Межпарламентской ассамблеи СНГ, хотя Молдова участвует во многих форматах работы в рамках данной организации.

- В последнее время Россия пошла на ряд уступок Молдове в торгово-экономической сфере. Как меняется экономическая ситуация и торговый баланс Молдовы в этой связи?

- Пока, конечно, рано судить об этом. В первом квартале 2017 г., по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, экспорт Молдовы в Россию, согласно данным Национального бюро статистики Республики Молдова, возрос с $43 млн до $61 млн. Однако стоит отметить, что рост может быть связан в первую очередь с курсовой разницей: за последний год курс рубля к доллару поднялся примерно на 10 пунктов.

Поэтому неудивительно, что в первом квартале 2015 г. экспорт составил $54 млн, то есть в нынешнем году скорее восстановились стоимостные объемы экспорта. Реальную ситуацию могла бы показать динамика физического объема экспорта, но пока эти данные недоступны. В ближайшее время объемы экспорта должны возрасти в связи с решением Роспотребнадзора, принятым 10 мая, о допуске на российский рынок вин государственной компании Cricova.    

- Какие экономические возможности ждут Молдову в случае дальнейшего наращивания сотрудничества с ЕАЭС?

- В рамках Зоны свободной торговли СНГ, в которой участвуют все страны ЕАЭС, Молдова пользуется максимально открытым доступом на рынки всех стран ЕАЭС, кроме России, которая применяет с 2014 г. режим наибольшего благоприятствования (что означает повышенные таможенные пошлины от 14%), а также ряд ограничительных мер против отдельных статей молдавского агропромышленного экспорта.

Поэтому основные перспективы связаны с доступом на российский рынок. В этом плане желательно было бы выйти хотя бы на показатели 2012 г., который был наиболее успешным в плане валовых объемов молдавского экспорта в Россию, а именно $655 млн. (по итогам 2016 г. – $230 млн.). Основной прирост может быть достигнут за счет дополнительных поставок фруктов, овощей и вина.     

- Оправдывают ли ожидания торгово-экономические отношения Молдовы с Евросоюзом?

- Судя по статистике ЕС, в стоимостном выражении экспорт Молдовы в ЕС вырос в 2014 г. на 20,5%, в 2015 г. – на 5,5% и в 2016 г. – на 7,7%. Согласно данным Национального бюро статистики Республики Молдова, индекс физического объема экспорта вырос на 16% в 2015 г. и на 11,5 %  в 2016 г.

Молдова расширяет экспорт по таким группам товаров, как зерно, семена подсолнечника, сахар, алкогольные и безалкогольные напитки. Также на рынки ЕС ориентированы предприятия с европейскими и азиатскими инвестициями, производящие кабель и автокомпоненты, а также текстильные производства с обоих берегов Днестра, металлопрокат из Приднестровья.

Однако по ряду позиций, прежде всего по фруктам, Молдове сложно находить свои рынки в Европе. Потери на российском рынке по этой группе товаров составили около $100 млн в год, и их очень трудно заместить европейским рынком из-за высокой конкуренции. И особенно это бьет по малым фермерским хозяйствам.

Также не получается быстро нарастить поставки алкогольных и безалкогольных напитков, хотя динамика положительная. В плане поставок вина основные потери Молдова понесла не в 2013 г., а в 2005-2009 гг., когда Россия закрывала свои рынки, вследствие чего объемы поставок упали втрое и потом уже не смогли восстановиться даже при открытии рынков. Также уменьшился экспорт животноводческой продукции, и пока молдавский ветеринарный контроль не будет признан в ЕС, молдавские производители несут определенные потери, измеряемые несколькими десятками миллионов долларов. 

Поэтому ситуацию сложно оценить однозначно. В целом можно отметить, что «восточные рынки» очень значимы для Молдовы, но они не имеют теперь экзистенциального значения для молдавских производителей, которые все больше ориентируются сегодня на рынки ЕС и третьих стран. Идеальным вариантом для Молдовы была бы ситуация, при которой она имела бы открытые рынки как в ЕС, так и в России. Здесь важны отношения не только с Россией, но и с ЕС, который должен задуматься об увеличении квот и снижении ценовых ограничений для молдавской агропромышленной продукции.

- Власть в Молдове сейчас занимает разные позиции относительно интеграции с ЕС и ЕАЭС. Как относятся к такому расколу политические и бизнес-элиты республики?

- Необходимо различать жесткую риторику политических деятелей, практикуемую ими особенно в период предвыборных кампаний (которые в Молдове однако не заканчиваются) от их реальных позиций «в сухом остатке». И Додон, и правящая Демократическая партия в целом заинтересованы в открытых рынках для торговли и миграции как на Западе, так и на Востоке. Этого однозначно хотело бы и молдавское бизнес-сообщество, а также большинство граждан.

Отличие только в следующем: Додон готов хотя бы поставить перед Брюсселем вопрос о совмещении двух зон свободной торговли – DCFTA [Deep and Comprehensive Free Trade Areas, Углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли – прим. «ЕЭ»] и ЗСТ СНГ. Он готов сделать ряд символических шагов в сторону Москвы в сфере исторической и образовательной политики, энергетического сотрудничества, в приднестровском вопросе.

В этом Додон вызывает определенные опасения у руководства западных стран, а также тех правых сил в Молдове, которые считают европейскую интеграцию страны ее национальной идеей, строя ее во многом на образе России как враждебного Другого.

А вот парламентское большинство и правительство, ориентируясь на свои политические и финансовые интересы, выражает полную геополитическую лояльность Западу. На практике это означает, что ни о каком совмещении зон свободной торговли согласно ожиданиям Москвы или других уступках (например, по мерам доверия в отношениях с Приднестровьем) речи идти не может. За счет такой позиции правящая Демократическая партия обеспечивает себе определенную лояльность правого и правоцентристского (и теперь даже про-унионистского, выступающего за объединение с Румынией) электората и элитных кругов.      

- И эксперты, и сам Игорь Додон говорили, что важнейшим событием в политике современной Молдовы станут предстоящие парламентские выборы. Каковы сейчас расклады и вероятность победы сил, нацеленных на нормальные отношенияс с Россией и интеграцию с Евразийским союзом?

- Основная интрига сейчас состоит в том, удастся ли правящей Демократической партии изменить избирательную систему страны с пропорциональной на смешанную. Это позволило бы ей остаться у власти за счет получения мандатов в округах, так как при пропорциональной системе Демпартия наберет не больше 10% голосов.

Скептическую позицию относительно этой инициативы парламентского большинства заняли Евросоюз и ряд оппозиционных партий в Молдове. Додон же принципиально поддержал идею изменения избирательной системы, настаивая лишь на том, что она должна быть в итоге смешанной (а не полностью одномандатной, как изначально хотела Демпартия).

[Крупнейший молдавский бизнесмен Владимир] Плахотнюк, у которого сосредоточены основные рычаги управления страной, проводит сейчас активные встречи в США с послами западных государств. Если ему удастся пройти этот кризис, то итогом будет то, что после выборов 2018 г. принципиально ничего не изменится. Однако, скорее всего альянс Демпартии с Либеральной партией, занимающей откровенно русофобские позиции, заменится на ту или иную версию неформального альянса Демократической партии и Партии социалистов, которые будут находить взаимопонимание по ряду принципиальных вопросов и вести политическую борьбу по ряду второстепенных и символических позиций.

За счет ухода Либеральной партии и расширения участия Партии социалистов во властной системе Республики Молдова политика молдавского руководства станет по каким-то направлениям менее конфликтной в отношениях с Россией.    

- В случае поражения проевропейских сил на парламентских выборах возможно ли вступление Молдовы в ЕАЭС? Будет ли это угрозой отношениям республики с ЕС?

- Для вступления Молдовы в ЕАЭС есть несколько ключевых ограничений. Во-первых, даже если представить, что В. Плахотнюку и правящей коалиции не удастся осуществить все политические маневры, то их заменят правые политические силы, концентрирующиеся сейчас вокруг М. Санду и А. Нэстасе. Стоит вспомнить, что на президентских выборах в конце 2016 г. М. Санду, несмотря на то, что она больше технократ, чем политик, набрала около 50% голосов.

В Молдове, несмотря на дискредитацию европейской идеи молдавскими политиками, находившимися у власти с 2009 г., европейская интеграция остается желанной перспективой не менее чем для 40 % электората и большей части элиты.

А в такой стране как Молдова этого вполне достаточно, чтобы выводить политизированных граждан на улицу и устраивать бойкот любым решениям, которые будут казаться им «предательством национальных интересов».

При этом, не стоит забывать о влиянии не только ЕС и США (которые скорее далеко, хотя и внимательно следят за происходящим в Молдове), но в первую очередь Румынии, которая серьезно нарастила свое культурное, экономическое и политическое присутствие в Молдове в последние годы.

В свою очередь, правые силы охотно спекулируют на неразрешенности приднестровского конфликта, а также факте того, что Москва применяет против Молдовы ряд ограничительных мер в торгово-экономической сфере на протяжении уже долгого времени. 

Таким образом, с точки зрения интеграции в ЕАЭС Молдова – проблемная страна, там постоянно происходят политические пертурбации, которые не дадут Кишиневу быть надежным партнером в плане взятия на себя и выполнения каких-то серьезных интеграционных обязательств.

Во-вторых, Молдова крайне зависима от внешней финансовой помощи – льготных кредитов и грантов. Эта помощь по линии МВФ, ЕС и в двусторонних форматах достигает ежегодно €300-400 млн. В свете той помощи, которая Россия уже оказывает Приднестровью, крайне сложно представить себе, что Москва готова будет взять на себя основную часть подобных расходов.

Беседовала Юлия Рулева