В Минске завершилась 26-я сессия Парламентской Ассамблеи ОБСЕ. Сессия впервые прошла в Беларуси, что само по себе стало очень важным и знаковым для республики. Какие выводы можно сделать по итогам сессии и что она дала для Беларуси?

Контекст

В первую очередь следует отметить, что к прошедшей сессии было приковано действительно большое внимание. Не в последнюю очередь это было связано с тем, что она проходила в довольно сложной внешнеполитической обстановке, а также в условиях наметившегося позитивного тренда  в российско-белорусских отношениях. Но, несмотря на успехи того же Форума регионов Беларуси и России, несмотря на очевидное преодоление тех трудностей, которые мы наблюдали по вопросам энергоносителей еще несколько месяцев назад, тема внешнеполитического курса Беларуси по-прежнему остается довольно острой для многих в России.

Зачастую, и в последние дни перед сессией ОБСЕ это проявилось с новой силой, звучат голоса о том, что Беларусь не находится в фарватере российской политики и должна сделать выбор между Россией и Западом. Однако подобные шаги Минска сегодня вряд ли возможны.

Сессия ОБСЕ наглядно продемонстрировала, что Минск добился очевидных успехов на западном направлении своей политики. Их сложно назвать каким-то стратегическим прорывом, но ясно, что политика мягкого проникновения и привлечения, которую использует Запад в отношении Минска, продолжается, и до некоторой степени устраивает белорусские власти.  

Достижения Минска

На сессии ПАСЕ произошло несколько знаковых событий. Прежде всего, Беларусь отказалась поддержать российскую делегацию по вопросу об украинской резолюции о восстановлении суверенитета Украины. Многими в России, судя по публикациям в СМИ, это воспринято довольно болезненно, однако в обстановке недавних успехов на двустороннем уровне вопрос этот, тем не менее, не так сильно акцентировался. Сам факт подчеркнутого нейтралитета Минска вызван несколькими причинами.

Во-первых, Минск продолжает налаживать отношения с Западом (прежде всего – с ЕС) и это, несмотря на сохраняющийся приоритет российского направления, видимо уже не краткосрочный тактический, а стратегический тренд.

При этом Минску удалось сохранить отношения как с Украиной, так и со многими другими странами постсоветского пространства, с которыми у Москвы сложные отношения. Это дает Беларуси свободу маневра и лежит в русле диверсификации политической и экономической активности.

Кроме того, Беларусь по определению не может, как и другие страны региона, поддержать все, что связано с сецессией на постсоветском пространстве. Даже несмотря на то, что объективная реальность, а также открытое волеизъявление в Крыму и обстановка на Донбассе показывают, что те процессы, которые происходили и происходят там, были вызваны объективными факторами, а во многом – и самой  политикой Киева в постсоветский период.

Нельзя не отметить и весомость аргумента о том, что Минск сегодня является переговорной площадкой, которая сама по себе позволила белорусскому руководству избежать каких-то однозначных шагов по украинскому вопросу. Действительно, раз уж площадка функционирует, то ее наличие предполагает некий объективизм ее хозяина и вынесение обсуждаемого на переговорах за рамки остальной повестки дня.

Важным успехом белорусской стороны стала фактическая нейтрализация попыток Литвы продвинуть антибелорусскую резолюцию, а также тот факт, что Литве не удается в полной мере вынести тему строительства Белорусской АЭС (БелАЭС) на всеобщее обсуждение.

Симптоматично, что позиция Литвы не встретила поддержки у многих представителей западных государств, которые ранее не были замечены в явных симпатиях к Беларуси и к Александру Лукашенко. Это свидетельствует о глубокой периферийности политики Литвы и ее места в ЕС, несмотря на всю ее активность в вопросе об БелАЭС.

Также ясно, что остается в силе тактика Запада по вовлечению Беларуси, в рамках которой ради стратегической перспективы Запад не хочет размениваться на отдельные тактические противоречия. 

Безусловно, тема АЭС еще много раз может всплыть и получить более широкое международное звучание, она может использоваться в качестве потенциального элемента давления, но не в нынешней ситуации. Пока же явно видно, что противоречия по АЭС остаются скорее прерогативой двустороннего трека Минск- Вильнюс.

Доказательством того, что сессия для Минска прошла успешно, явилось и то, что принятая резолюция о внутриполитической ситуации и проблемах демократии в Беларуси, России и Азербайджане не вошла в итоговую декларацию.

А. Лукашенко стремился закрепить успех, выдвинув инициативу о запуске переговорного процесса «Хельсинки-2» в Минске. Это заявление стало симптомом того, Беларусь стремится развить успех на европейском направлении и в условиях, когда эффект от минской площадки утихает.

Поэтому Минск выступает с новыми инициативами, даже если для всех очевидно, что пока ни каком «Хельсинки-2» говорить в обозримом будущем не придется.

Выводы

В целом, итоги парламентской сессии ОБСЕ можно с уверенностью считать дипломатическим успехом Минска. Парламентариям удалось не допустить включения двух резолюций по сути антибелорусского содержания в итоговую декларацию. Запад, несмотря на нежелание Минска полностью идти на поводу у МВФ и осуществлять масштабные реформы и приватизацию, а также сохраняющиеся противоречия по линии прав человека (перед сессией ОБСЕ в Беларуси был освобожден ряд оппозиционных активистов, участников мартовских протестов), продолжает курс на налаживание диалога.

В этих условиях в еще большей степени важно осуществить на практике, а не оставить на бумаге, как это было много раз в ходе развития Союзного государства, те договоренности, которые были достигнуты между Москвой и Минском за последние полгода.

Ведь сегодня залогом сохранения стратегического союза между Москвой и Минском может быть только  развитие производственной кооперации и межрегионального сотрудничества, создание единого энергетического рынка, совместное участие в крупных инфраструктурных проектах.

А главным здесь является полное осознание приоритета сохранения Беларуси в качестве союзника России, а вовсе не упование на то, что налаживание отношений с Западом приведет к тому, что этот вопрос решится сам собой и роль Беларуси минимизируется.

Реализация такой «мечты» части российской элиты, которая привыкла называть себя либеральной, действительно приведет к постепенному разрыву связей, чего допустить ни в коем случае нельзя, особенно принимая во внимание тот факт, сколько времени уже было упущено за последние годы.

Александр Гущин, к.ист.н., заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ