Сфера энергетики сегодня – своеобразная «пороховая бочка» для всей Центральной Азии. С одной стороны, от нее зависит благосостояние стран региона. С другой стороны, строительство новых ГЭС грозит региону нехваткой пресной воды и новыми конфликтами. Противоречия вокруг строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане – зримый тому пример. Запасы нефти и газа, в свою очередь, это не только богатство ряда стран Центральной Азии, но и «яблоко раздора» и повод для вмешательства внешних игроков. Как найти баланс интересов и сохранить хрупкий мир в регионе? Реализация каких проектов может вывести регион из замкнутого круга взаимных претензий? Эти вопросы «Евразия.Эксперт» адресовал известному афганскому аналитику и дипломату, экс-послу Афганистана в Казахстане и Кыргызстане Азизу Арианфару и получил неожиданные ответы.

 - Господин Арианфар, в Центральной Азии остро стоит проблема нехватки водных ресурсов, что обусловливает конфликт интересов ключевых поставщиков воды – Таджикистана и Кыргызстана и ее основных потребителей – Казахстана, Узбекистана, и Туркменистана. Часто встречаются мрачные прогнозы, что конфликта не миновать. Как можно разрешить накопившиеся проблемы без войн?

- В 2010 г. я выступал на международной конференции в Тегеране с обширным докладом как раз на эту тему. Это действительно серьезная проблема, которую нужно решить. Таджикистан и Кыргызстан заинтересованы в строительстве гидроэлектростанций для внутренних нужд и для экспорта электроэнергии в третьи страны (что может привести к нехватке воды в других странах региона – прим. ЕЭ).

В советский период в Узбекистане были построены большие плантации хлопка, страна гордилась, что в год собирается 6 млн. тонн хлопка. Однако плантации хлопка, как известно, потребляют огромное количество воды. Это усугубляет нехватку воды в регионе.

Между Афганистаном и Ираном тоже существуют схожие проблемы. В Афганистане началось строительство ряда гидроэлектростанций, а иранцы этим недовольны.

Я еще в 2010 г. предлагал иранцам задуматься о строительстве искусственных каналов и озер от Персидского залива до Ирана, чтобы восточные и южные провинции этой страны могли быть обеспечены водой. В дальнейшем к этому проекту присоединились бы Туркменистан и Казахстан.

Сейчас у Ирана не хватает финансовых средств, но у другой страны – Индии средства есть. Иран поставляет нефть Индии, у которой образовался нефтяной долг в размере $20 млрд. Но если Индия возьмет на себя строительство искусственных каналов и озер, тем сам самым может расплатиться и со своим нефтяным долгом.

Это очень перспективный проект. Правда, вода соленая, что требует много вложений. Если будут осуществлены такие проекты, огромные объемы воды останутся и для Узбекистана и таким образом, проблема дефицита воды в регионе будет решена. И Таджикистан и Кыргызстан смогут построить гидроэлектростанции.

Есть и еще одно решение. За последние годы объемы добычи урана в Казахстане выросли в разы. В 2009 г. Казахстан вышел на первое место в мире по добыче урана. Уран является стратегическим сырьем для атомной энергетики, и его количество в мире ограничено.

Если в Центральной Азии построить атомную электростанцию, весь регион может получить очень дешевую электроэнергию. Появятся возможности экспортировать электроэнергию в другие страны региона через Афганистан.

- Насколько выглядят перспективными проекты Таджикистана и Кыргызстана в области гидроэнергетики без внешней помощи?

- Без внешней помощи проекты Таджикистана и Кыргызстана в области гидроэнергетики выглядят нереальными, потому что страны не обладают финансовыми ресурсами, не хватает технического и технологического потенциала.

Если речь идет об общих интересах, страны региона могут сотрудничать между собой. Кстати, Иран уже участвует в строительстве гидроэлектростанций на территории Таджикистана. Но здесь есть и политическая сторона вопроса. Когда Иран начал помогать Таджикистану в строительстве ГЭС, отношения между Ираном и Узбекистаном испортились. Торговля осталась на очень низком уровне. К сожалению, сегодня отношения стран ЦА базируются только на двустороннем взаимодействии, сотрудничество в рамках многосторонних форматов отсутствует.

- Казахстан и Туркменистан заинтересованы в поставке своих углеводородов через Каспий на мировые рынки. Как вы оцениваете перспективы транспортировки энергоносителей из Центральной Азии в Европу?

- Прежде всего, прикаспийские страны должны договориться между собой. Кроме того, если не принимать во внимание интересы Ирана и России, сложно будет осуществить энергетические проекты.

Россия, являющаяся крупным игроком на рынке энергоносителей, хочет сохранить свою долю в экспорте газа в ЕС. Прикаспийские страны должны координировать свои действия с Россией. Тем более, в последнее время Россия заинтересована в крупных поставках газа в сторону Китая.

Можно задуматься о региональном проекте, объединяющем все прикаспийские страны. Нужно просто создать общую сеть, то есть, общую геоэкономическую инфраструктуру, чтобы прикаспийские страны могли экспортировать свои энергоносители не только на Запад, но и на Восток. Реализацию этого проекта сдерживает американо-иранское противостояние. С Россией договориться можно, если принять во внимание ее интересы.

- До сих пор не решен вопрос о правовом статусе Каспия. Какие серьезные последствия может повлечь за собой нерешенность этого вопроса? И что мешает разделу Каспия?

- Вопрос о правовом статусе Каспия обязательно нужно решить путем переговоров, военное решение – неприемлемо. В противном случае, пострадают все страны региона. Нерешенность этого вопроса, конечно же, приостановит, как минимум, магистральные, региональные проекты. Но сам по себе раздел Каспия ничего не даст. Страны региона должны выработать общую стратегию и совместно использовать ресурсы водоема.

Есть внешние игроки, которые не заинтересованы в реализации энергетических проектов в регионе. Например Катар не заинтересован в поставке туркменского газа в Пакистан и Индию, потому что сам Катар поставляет газ в эти страны и стремится сохранить свое монопольное положение. С другой стороны, Турция тоже не заинтересована и хочет заполучить туркменский газ.

Вот, например, иранцы достроили газопровод до границы Пакистана, а там давление со стороны США и Саудовской Аравии, арабских стран и теперь Пакистан не может построить газопровод длиной 50 км.

Беседовал Сеймур Мамедов