Менее чем через месяц в Китае начнется саммит стран БРИКС, однако решение китайско-индийского пограничного конфликта еще не найдено. Обострение, возникшее в начале июня, было вызвано началом строительства китайскими инженерами дороги на территории, которую оспаривают Китай и Бутан. Союзница Бутана – Индия – вмешалась в спор, выставив на границе свои войска. Пекин в ответ усилил свою военную группировку. Возможна ли очередная китайско-индийская пограничная война? Какие силы заинтересованы в развитии конфликта между двумя азиатскими гигантами? На эти вопросы корреспонденту «Евразия.Эксперт» ответил ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин.

- Василий Борисович, конфликт долгое время был заморожен. На Ваш взгляд, является ли данный приграничный спор настоящей причиной обострения отношений между Индией и Китаем?

-Надо учитывать, что в России многие факторы не видны, потому что малыми гималайскими государствами – Непалом и Бутаном – мало кто занимается. Но складывается общее впечатление, что кризис во многом вызван конкуренцией между Китаем и Индией и их борьбой за влияние на менее крупные страны Южной Азии. Индийцы довольно нервно реагируют на постепенное усиление влияния Китая на эти страны.

Бутан до 2007 г. вообще не имел самостоятельной внешней политики и руководствовался индийскими рекомендациями. Там до сих пор находится индийская военная база и влияние Индии на Бутан очень велико. В то же время там есть силы, выступающие за более самостоятельную внешнюю политику, в том числе в отношениях с Китаем.

Возможно, кризис связан с этим – понадобилось показать, что Индия по прежнему сильна, что она готова жестко отстаивать бутанские территориальные интересы, что она необходима Бутану для обеспечения территориальной целостности.

- Конфликт обострился, когда китайские рабочие начали строить дорогу на границе. Могло ли это быть провокацией со стороны Китая?

- К сожалению, здесь нет третьего независимого наблюдателя, но насколько я понимаю, китайцы начали строить дорогу в районе участка границы, который не демаркирован должным образом, есть разночтения о его прохождении. В то же время есть основания предполагать, что в других условиях китайцам это легко бы сошло с рук, так как там бывают проблемы такого рода.

Была проблема в том, что индийская армия, выдвигаясь для того, чтобы им помешать, нарушила китайско-индийскую границу в районе Сиккима, которая как раз демаркирована должным образом. Я не думаю, что китайцы стали бы провоцировать эту ситуацию по двум причинам.

Во-первых, Китай сейчас всецело поглощен подготовкой к XIX съезду Компартии. Это важнейшее событие, которое происходит раз в пять лет, и на котором формируется состав руководства страны, определяется программа развития государства на будущее. Обычно Китай в преддверии таких событий ведет себя осторожно и пассивно.

Во-вторых, им предстоит саммит БРИКС в Сямэне, где должна принимать участие и Индия. Явно не в китайских интересах – поставить под угрозу проведение саммита под собственным председательством. Я думаю, что с китайской стороны имел место не вполне четкий просчет ситуации, но Индия эти действия использовала для того, чтобы максимально самоутвердиться и показать свою силу.

В свою очередь, для Китая это тоже создает проблему – они и рады договориться, но не могут перед съездом потерять лицо, нанести ущерб авторитету своего руководства. Обе стороны понимают, что другого выхода, кроме как договариваться, нет, и прилагаются усилия в этом направлении. Видимо, пока сложно добиться компромиссного решения.

- Вы сказали, что Индия хочет показать свою силу. В связи с обострением конфликта Китай напомнил Индии о пограничном столкновении  сторон в 1962 г., когда Индия потерпела поражение. Что Индия может ответить сегодня?

- Индия, конечно, совершила огромный скачок в своем развитии в военной области, это мощная военная держава. Но Китай обладает гораздо более значительными ресурсами. Он пока не направлял их серьезным образом в сторону Индии. Например, в Тибете на постоянной основе у Китая довольно ограниченные по численности силы, нет ракетных бригад, которые могли бы держать под прицелом индийскую территорию. Только небольшие по численности горно-пехотная и механизированная бригады.

Все это может легко измениться, если отношения ухудшатся. Надо понимать, что у Китая в несколько раз больше экономика и военный бюджет, и он на порядок успешнее в сфере военных технологий. Многое из того, что есть у Индии и чем она гордится – это импортное вооружение, в лучшем случае – произведенное по лицензии. Китай в этом плане вполне самостоятелен.

Китайский контроль над Тибетом дает ему колоссальные стратегические преимущества, потому что с китайской стороны вдоль линии соприкосновения находится почти не заселенная пустынная местность, где нет важных экономических центров. А с индийской стороны уже через несколько сотен километров начинаются основные густонаселенные районы. Из Тибета можно держать под прицелом основные центры Индии, в то время как из индийских систем оружия лишь небольшая часть достанет до основных густонаселенных экономических районов на востоке Китая.

Сейчас войска туда иногда перебрасываются в ходе учений, но если произойдет переориентация китайского военного строительства, смена приоритетов, развертывание китайцами на постоянной основе баллистических и крылатых ракет средней и малой дальности, то для Индии это может иметь довольно печальные последствия.

Еще одним негативным фактором является то, что в Индии находятся политические структуры тибетской эмиграции, которые ставят под вопрос китайскую власть в Тибете. Но все же китайская власть там довольно сильна, и организованного вооруженного сопротивления там нет. Бывают иногда беспорядки, но нет партизанской войны. В северо-восточных штатах Индии повстанческие движения есть, и, по крайней мере, в прошлом они поддерживали контакты с Китаем.

Поэтому возможностей резко осложнить жизнь друг другу у обеих сторон масса, и я бы сказал, что у китайцев их больше. Но Китаю совершенно не нужно, чтобы Индия в результате этого кризиса качнулась в сторону тесных отношений с США. России это тоже не нужно. Я думаю, что в общих интересах компромиссно решить эту ситуацию в максимально дружеском ключе, чтобы ни одна из сторон не выглядела победителем или побежденным. И возможно вести диалог, чтобы исключить подобные ситуации в будущем.

- По вашему мнению, искать решение они, скорее всего, будут на саммите БРИКС?

- Мне кажется, они будут искать решение до саммита, потому что если они его не найдут, не уверен, что все пройдет хорошо. Думаю, что они попытаются до встречи на высшем уровне выйти на какое-то решение и дальше его закрепить.

- Индия и Пакистан недавно присоединились к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Что ждет это объединение в условиях китайско-индийского конфликта?

- Все будет зависеть от того, как удастся решить ситуацию. Если стороны сделают правильные выводы и не только решат, но и создадут механизмы для предотвращения подобных инцидентов в будущем, то все может закончиться к общей пользе. Для ШОС тут найдется своя роль, потому что она и развивалась на основе институтов по укреплению взаимного доверия.

Индийцы в прошлом проявляли интерес к российско-китайскому опыту по снижению напряженности в районе границы. В первой половине 1990-х гг. Россия и Китай провели сокращение вооружений и войск, создали механизмы мониторинга. Потом это было формализовано в соглашении 1997 г. о сокращении войск в районе границ. У России и других стран СНГ есть успешный опыт договоренности с Китаем, обеспечивший военное доверие, полностью сработавший, несмотря на наследие холодной войны и вооруженные столкновения в 1969 г. Это стало возможно благодаря ясному осознанию новых реалий мировой политики.

В идеале между Китаем и Индией по пограничному вопросу надо стремиться к чему-то подобному. Площадка ШОС может сыграть свою роль.

- Как ситуация повлияет на региональную безопасность, особенно в контексте Пакистана?

- В Пакистане в ходе этого инцидента произошла неприятная история. В определенный момент пакистанские СМИ и социальные сети начали распространять фальшивые новости о якобы произошедшей китайской атаке – артиллерийском ударе по индийскому пограничному посту. Эти новости сопровождались фотографиями, относящимися к другому инциденту. Имела место явная попытка неких сил в Пакистане способствовать разжиганию этого конфликта.

Есть две стороны, которые стремятся, чтобы этот конфликт усугубился – Пакистан и в еще большей степени США. Пакистан видит в этом конфликте возможность получить безусловную и растущую китайскую поддержку, а США видят в этом шанс затянуть Индию в свои схемы, направленные против Китая. Но я думаю, что и индийской, и китайской сторонам это понятно.

Беседовала Юлия Рулева