Весна и лето 2017 г. выдались горячими в плане споров о судьбах Евросоюза. К началу сентября будущее ЕС стало еще более туманным. Франко-германский союз закачался по причине потери популярности Э.Макроном и А.Меркель. Споры о реформировании ЕС продолжаются. Брюссель назвал пять проблем, от решения которых зависит будущее ЕС: «миграционный вопрос», «польский вопрос», «британский вопрос», «экономическая перспектива» и «европейское лидерство». Однако время работает против Брюсселя: доверие к его предложениям у граждан стран-членов ЕС постоянно снижается. Восточноевропейские члены ЕС опасаются, что Париж и Берлин решат проблемы ядра Евросоюза за счет них. В этой ситуации универсальным средством остается педалирование темы безопасности для сплочения союза. Берлин и Париж, судя по решениям последних месяцев, нацелились именно на это. Уже учрежден Европейский оборонный фонд, финансирование которого составит €5,5 млрд. в год, начиная с 2020 г. Деньги пойдут в основном на заказы для военно-промышленного комплекса. Означает ли это поворот ЕС к милитаризации?

Наиболее острой в ЕС сейчас стала именно проблема лидерства, так как от ее решения в конечном итоге зависит сам курс реформ и вообще стратегия развития. Германия в лице Ангелы Меркель предлагает еще более сплотиться под руководством ФРГ и жестко выполнять бюджет. Такие страны как Польша и Венгрия настороженно относятся к любым предложениям Германии, а Польша вообще, по сути, переняла британские идеи «исключительности» внутри ЕС. Британия в контексте брекзита стремится заключить новое соглашение с ЕС на своих условиях, а в отношении экономической стратегии (греческий кризис все же нельзя считать разрешенным) и сдержек миграционного потока вообще нет единого мнения.

В этих условиях Брюссель нашел один подход для решения комплекса проблем – через доктрину безопасности, вокруг которой в ЕС наметился некий консенсус. В августе прозвучало много заявлений на этот счет. Что этот подход означает на практике? Можно выделить ряд центральных компонентов:

• Жесткое следование правилам и нормам ЕС, соблюдение всех критериев ЕС, что позволит создать условия для решения вопросов безопасности и поставить перед всеми участниками общие задачи.

• Отказ от расширения за счет стран, которые по разным аспектам не могут быть названы европейскими (например, Турция, которой уже прямо дали понять о полном закрытии вопроса о возможном вступлении в ЕС), что позволит укрепить единство близких стран и не допустит размывания сложившихся «европейских ценностей».

При этом, утверждая, что в ближайшей перспективе ЕС не будет расширяться, Брюссель признает, что сама идея вступления в ЕС служит инструментом влияния ЕС на своих соседей, которых таким образом можно к чему-то склонять.

• Не допускать укрепления идеи государственного суверенитета (эта позиция высказывается в отношении Польши и Венгрии, которые Брюссель обвиняет в подрыве легитимности в отношении ЕС в целом. К этим странам Брюссель сейчас относится как к тем, кто создает «системные риски» безопасности в управлении ЕС).

• Укрепление легитимности ЕС и единства граждан, что требует улучшения работы парламентского измерения и, как ожидается, повысит сплоченность внутри ЕС, необходимую для решения задач безопасности.

• Активизация внешней политики ЕС и осознание общей безопасности и защиты (а в долгосрочной перспективе речь может даже идти о собственной армии ЕС).

На практике работа в этом отношении началась еще в 2016 г. Так, весной 2016 г. было заявлено о программе структурного реформирования до конца 2020 г., реализация которой требует 142.8 млн евро. Цель программы – институциональные, административные и структурные реформы в государствах-членах. Программа финансируется совместно бюджетом ЕС и национальными государствами и направлена на укрепление взаимодействия между разными уровнями управления.

Братиславская декларация уже в 2016 г. обозначила необходимость общих подходов и поставила ряд задач, связанных с формированием образа ЕС как пространства безопасности, которые необходимо реализовать до 2025 г. (среди них – укрепление единого рынка и упор на инвестиции в цифровую, транспортную и энергетическую инфраструктуру).

Тем не менее уровень тревоги за будущее у европейских экспертов рос в течение весны и лета 2017 г. Так, они посчитали, что к 2060 г. население ЕС будет представлять только 5% от населения земли. При том что средний возраст граждан уже к 2020 г. составит 45 лет. Кроме того, экономические прогнозы говорят о сокращении доли ЕС в мировом ВВП до 20%. Исходя из этих прогнозов, и были поставлены цели развития ЕС до 2025 г.:

1) сохранение максимального единства внутри ЕС;

2) централизация управления через единый рынок, что особенно актуально для сферы безопасности;

3) поощрение сотрудничества между странами-членами ЕС в конкретных областях, прежде всего в области безопасности и обороны;

4) концентрация на определенных направлениях, среди приоритетных названы оборона, безопасность, инновации;

5) совместная работа всех участников ЕС на международной арене (среди направлений опять же приоритетной названа безопасность).

Таким образом, план состоит в укреплении ядра ЕС через усиление еврозоны, единой валюты и сотрудничества, которые рассматриваются через призму безопасности.

Эти идеи в основном поддержаны Францией и Германией, а против них последовательно выступает Вышеградская группа, представители которой все лето создавали разнообразные инфоповоды своими заявлениями и конфликтами с Брюсселем.

А. Меркель и Э. Макрон фактически говорят о начале реформирования ЕС после осенних выборов 2017 г. в ФРГ. Ныне это два самых ярких политика внутри ЕС, которые чувствуют себя увереннее после победы над евроскептиками партиями во Франции и Нидерландах. Кроме того, они все еще возлагают надежду на поддержку граждан ЕС. Согласно августовским опросам общественного мнения, в целом граждане еще доверяют ЕС (более 2/3 называют себя европейскими гражданами, 56% настроены оптимистично в отношении ЕС).

Тем не менее, ситуация остается неустойчивой по многим причинам. Во-первых, Греция не миновала всех угроз, при том что рынки Южной Европы вообще нестабильны. Экономическая ситуация в странах Юга Евросоюза не улучшается. Во-вторых, проблема миграционных потоков в Европу из Ближнего Востока и Африки так и не была решена. А в контексте нынешних противоречий с Турцией ее решить вообще довольно затруднительно. В-третьих, сложно говорить о лидерстве в ЕС, если многие лидеры его стран-членов являются непопулярными, хотя и часто безальтернативными. При этом именно вопросы безопасности остались единственным инструментом, действительно скрепляющим ЕС.

В этом контексте ЕС вынужден «назначить на должность врага» как можно более серьезного противника, иначе не получится сделать риторику безопасности каждодневной. К сожалению, вместо ДАИШ на такую роль Брюссель стремится вслед за США назначить Россию. Это удобно по многим аспектам, главный из которых в том, что Россия в действительности как раз и не представляет реальной военной угрозы для ЕС. Для пресловутого вторжения в страны Прибалтики или Восточную Европе попросту отсутствует рациональное объяснение.

Данный выбор неудачен и в контексте споров об антироссийских санкциях между ЕС и США и роста террористических угроз, разрешение которых на самом деле требует сотрудничества стран ЕС с Россией, от которого они таким образом отказываются. Тем не менее, обнародованные планы Брюсселя еще раз свидетельствуют о том, что ЕС попытается консолидироваться за счет педалирования темы безопасности.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ