Многие государства приступили к работам в области управляемого гиперзвукового полета. Особый интерес представляет военное измерение новых технологий. Сегодня даже в экспертном сообществе нет устоявшейся терминологии и классификации, тем более ее нет и в международных документах. Вместе с тем по сравнению с появлением предыдущих технических новинок, резко менявших систему военно-политических отношений в мире (в первую очередь – ядерного оружия и межконтинентальных баллистических ракет), человечеству выпала уникальная возможность заблаговременно подумать о последствиях и подготовить предварительные рамки и ограничения.

О чем речь?

К гиперзвуковым боевым системам относят ракетное вооружение, способное двигаться и маневрировать на скоростях, превышающих скорость в 5 чисел Маха. Также условной границей считают 5 000 км/ч. Выделяют два основных вида «боевого гиперзвука»:

1) Тактический: гиперзвуковые крылатые ракеты (ГЗКР), как правило использующие маршевый гиперзвуковой прямоточный воздушно-реактивный двигатель (ГПВРД), устанавливаемый на морских, воздушных и, возможно, сухопутных платформах. Они предназначены для поражения объектов на удалении, предположительно, до нескольких тысяч километров. Примерами таких систем являются перспективные ракеты 3М22 «Циркон» и Boeing X51A «Waverider».

2) Стратегический: новый тип боевого оснащения баллистических ракет межконтинентального класса, способных уничтожать цели в глобальном масштабе. В российской традиции используется словосочетание «аэробаллистическое гиперзвуковое боевое оснащение» (АГБО), в англоязычной – «гиперзвуковое планирующее средство доставки» (Hypersonic Glide Vehicle, HGV, «глайдер»). К таковым относят, в частности, российскую разработку 15Ю71 (проект 4202) и китайскую DF-ZF(Wu-14).

Сегодня в этой области отсутствует не только официальная дискуссия, но и согласованные оценки на экспертном уровне.

При этом и тактические (хотя дальности в тысячи километров при воздушном и подводном базировании позволяют говорить о стратегическом измерении), и стратегические системы будут оказывать значительное воздействие на военно-политические отношения в мире по следующим причинам:

1. Высочайшая вероятность прорыва любых систем ПВО/ПРО в обозримом будущем, в первую очередь в связи с невозможностью прогнозирования траектории атакующей ракеты;

2. Качественный скачок скорости поражения целей и, как следствие, сокращение времени на реагирование – что может привести к передаче полномочий на применение, в частности, ядерного оружия на более низкие уровни командования;

3. Дальнейшее размывание границ между ядерными и обычными оружейными системами. Скорость полета гиперзвуковых ракет позволяет поражать цели с помощью кинетической энергии, но и гарантированная доставка ядерных боезарядов остается на повестке дня. При этом, принимая во внимание высокую эффективность гиперзвуковых систем даже без специальных боевых частей, нас ждет полноценное включение неядерного сдерживания в «систему уравнений» стратегической стабильности.

Кроме того, одна из ключевых задач, над которой, предположительно, в настоящее время трудятся разработчики, заключается в повышении надежности управления боевыми блоками, а также их точности.

Западные экспертные подходы

Вместе с тем было бы некорректно утверждать, что тематика гиперзвуковых вооружений остается вне поля зрения экспертного сообщества. Так, весьма достойный обзор проблемы был подготовлен шведским институтом SIPRI. Автор предлагает четыре основных варианта дальнейших действий: 

1. Традиционный контроль над вооружениями.

3. Трехсторонние переговоры.

4. Многосторонний обмен мнениями.

Вместе с тем представляется, что для первого пока не сложились условия, для второго – недостаточно «заматеревшие» технологии (хотя американские партнеры все больше акцентируют необходимость наращивания финансирования соответствующих программ). В то же время трехсторонние переговоры вполне возможны, а обмен мнениями и оценками с участием всех заинтересованных держав просто необходим.

Следует отметить и глубокое исследование Джеймса Актона, создавшего математическую модель гиперзвукового боевого блока и на ее основе оценившего боевую эффективность таких систем. Он отметил уникальные свойства (скорость, дальность, большую полезную нагрузку, маневренность и меньшие высоты).

Однако вопрос наличия военных целей, для поражения которых гиперзвуковые боевые системы будут качественно превосходить существующие системы, остается дискуссионным.

Корпорация RAND, один из ведущих мировых аналитических центров, также обратила внимание на рассматриваемый вопрос и подготовила весьма обширный материал на тему гиперзвукового оружия. Оно рассматривалось с точки зрения угрозы распространения. Также выдвигались предложения по предотвращению такого сценария. По мнению авторов исследования, если у России, Китая и США, справедливо отнесенных к «передовикам гиперзвука», должно хватить опыта и здравомыслия для адекватного отношения к новому вооружению, то осторожность других членов мирового сообщества вызывает серьезные сомнения. Одно из главных достоинств доклада состоит в детальном обзоре гиперзвуковых и смежных технологий в странах мира.

По оценке RAND, развертывание гиперзвукового оружия ожидается в ближайшие десять лет, но пока остается время на анализ его влияния, а также принятие мер по нераспространению. Для начала предлагается сделать дополнение к РКРТ (режиму контроля за ракетной технологией), по которому три государства примут на себя обязательства воздерживаться от передачи третьим странам гиперзвуковых оружейных систем. Также предлагается сформировать перечни цельных систем и отдельных ключевых элементов, трансфер которых будет требовать дополнительного согласования. Что важно, авторы в приложении к своему исследованию предлагают соответствующий перечень.

Пути международного взаимодействия

Целесообразно начать с формирования общего (и, желательно, документально зафиксированного) понимания того, что считается гиперзвуковым вооружением в принципе, дать определения АГБО и ГЗКР, проведя между ними границы. Крайне важно определить ключевые признаки таких систем, в том числе наблюдаемые третьими сторонами в ходе пусков.

Например, можно начать с разделения по признаку «носителей» и «пусковых установок», а также дальностей и скоростей, причем технические параметры наверняка можно увязать и с «забрасываемым» весом. 

На основе такой работы возможна подготовка единого глоссария по гиперзвуковой проблематике, например, на площадке «пятерки» постоянных членов СБ ООН и официальных ядерных держав. Тем более подобный глоссарий по ядерной терминологии уже существует.

Затем, в рамках «второго» трека (с последующим переходом на «полуторный» и «первый») необходимо начать предметную дискуссию по вопросу военно-политических последствий появления гиперзвуковых систем на вооружении, с особым акцентом на стратегическую стабильность.

При этом стоит поднять и проблематику так называемого «неядерного сдерживания». Его осуществление в случае России планируется возложить на надводные и подводные корабли ВМФ России, оснащенные гиперзвуковыми «Цирконами». Нельзя забывать и про предполагаемую связь «глайдеров» и концепции «Быстрого глобального удара». Должны быть созданы специальные каналы связи, позволяющие мировым державам получать своевременную и достоверную информацию о целях стартовавших баллистических ракет с гиперзвуковым боевым оснащением. Это поможет избежать неверной трактовки и принятия мер вплоть до ответно-встречного удара с применением ядерного оружия.

Учитывая заявленную управляемость гиперзвуковых боевых блоков и крылатых ракет, может быть полезной попытка рассмотрения «гиперзвукового вопроса» в комплексе с проблемой учета БПЛА по правилам РКРТ и ДРСМД (либо в рамках нового режима). Это теоретически может способствовать минимизации угрозы терминологических споров на очередном витке технического прогресса в военной области.

Приступить к работе по формированию универсальных подходов к гиперзвуковым вооружениям можно на региональном уровне. В подобном формате вопросы обеспечения информационной безопасности согласовывались на площадке ШОС и затем выносились на уровень ООН.

Континентальная проблематика

Гиперзвуковые технологии могут оказать весьма значительное и разнонаправленное влияние на подходы к военному строительству и боевым действиям на пространстве Евразии. В первую очередь потребуется значительное упрощение и ускорение цепочек принятия решений в странах, полагающих себя потенциальным целями для ударов с применением гиперзвуковых вооружений. Кроме того, в случае распространения соответствующих вооружений потребуется изменение географии систем предупреждения и противодействия ракетному нападению как у региональных, так и у внерегиональных игроков. Тем более, что «традиционные» ракетные технологии стремительно развиваются в различных частях нашего континента.

Такой сценарий может обесценить существующую архитектуру ПРО США, но в то же время возможна и инициация безумной региональной гонки оборонительных систем. Причем с учетом указанных выше особенностей рассматриваемых технологий потребуется выход как минимум за национальные границы воздушного пространства, а также на околоземные орбиты.

В предельном виде мы можем прийти к перенасыщению воздушного и космического пространства объектами военного назначения, причем эти объекты сами превратятся в приоритетные цели вероятных противников.

Новое поколение ракетного вооружения также может дать государствам новый инструмент в борьбе с международным терроризмом, ведя к дальнейшему сокращению времени между выявлением цели и ее поражением. В определенной мере здесь можно говорить о гиперзвуковых системах как дальнейшей ступени эволюции относительно американских ударных БПЛА, а также российских крылатых ракет большой дальности морского и воздушного базирования, ставших своего рода символом неотвратимого возмездия для террористических группировок.

Евразийское измерение проблемы появления гиперзвукового оружия актуально в том числе и в связи с выдающимся прогрессом в данной области, достигнутым Россией и КНР. И, что немаловажно, активным военно-техническим сотрудничеством с прочими государствами континента, включающим в себя в том числе и связанные с гиперзвуковыми технологиями направления.

Гиперзвуковая эра стремительно наступает, но человечеству выпал уникальный шанс: установить правила игры для целой категории вооружений еще до того, как они смогут оказать значительное влияние на динамику международных военно-политических отношений.

Дмитрий Стефанович, военный обозреватель