Беларусь серьезно нацелилась на развитие атомной энергетики. В скором времени у республики появится не только собственная атомная станция, но и исследовательский реактор. Какие исследования сможет проводить Беларусь на новом реакторе, и какие высокотехнологические направления развивать? Почему не стоит спешить со строительством Белорусской АЭС? С чем связаны трудности строительства АЭС в Казахстане? На эти вопросы корреспонденту «Евразия.Эксперт» ответил главный редактор портала Atominfo.Ru Александр Уваров.

- В Республиканском научно-исследовательском институте ядерной физики «Сосны» при поддержке Национальной академии наук Беларуси и в сотрудничестве с российской государственной корпорацией «Росатом» запланировано строительство исследовательского ядерного реактора и Центра ядерных исследований. Какие задачи при этом будут решаться?

- Речь, скорее всего, идет о модернизации существующего центра. Дело в том, что центр «Сосны» довольно известный и существует с советских времен. У него были собственные разработки, в том числе передвижная атомная станция. Но, естественно, центр со временем стареет. Необходимо осуществлять замену исследовательской инфраструктуры.

Действительно, давно идет разговор о том, чтобы поставить новый исследовательский реактор. Это вполне реально. Некоторые предварительные проработки делались, какой по параметрам реактор их мог бы устроить.

- Чем исследовательский реактор отличается от обычного?

- Четкой границы нет, где исследовательский, а где обычный энергетический. Но в качестве примера пограничного реактора можно привести реактор CEFR (China Experimental Fast Reactor – прим. «ЕЭ») в Китае, который построили с российской помощью. С одной стороны, он исследовательский, но МАГАТЭ его причисляет к энергетическим. Он проходит и в тех, и в других списках.

Но, несмотря на то, что граница размытая, главное – это все-таки назначение. Основное назначение энергетического реактора, как понятно из названия, производить энергию (в основном электроэнергию, но это может быть и тепловая энергия).

У исследовательского реактора главное назначение – это проведение неких исследований. Исследовательские реакторы, как правило, имеют очень маленькую мощность, так как нет смысла строить дорогой огромный аппарат на тысячи мегаватт, чтобы проводить исследовательские работы. А энергетические реакторы, как правило, имеют большую мощность.

Это не означает, что когда белорусы построят новый реактор, он не будет давать какое-то количество киловатт-часов, чтобы, например, освещать свои собственные здания. Это возможно. Но главное – это исследования. А какие именно исследования будут там проводиться – это уже зависит от страны-заказчика, которая хочет получить такой аппарат. Это могут быть и чисто научные исследования, и исследования новых материалов, которые применяются в атомной энергетике.

Могут проводиться и более практические, приземленные работы, но, тем не менее, очень важные. Например, часто исследовательские реакторы производят радиоактивные изотопы, в первую очередь, для медицины. Это уже не научная работа, а фактически некое производство.

- Нормы безопасности в исследовательском реакторе учитываются так же, как и в обычном?

- Да, конечно. Нормы немного отличаются. Беларусь идет примерно по российскому пути с точки зрения норм безопасности, а у нас есть правила ядерной безопасности (ПБЯ). Нормы немного отличаются по специфике для энергетических и исследовательских реакторов, но эти отличия незначительные.

- Актуальной темой в Беларуси является строительство атомной электростанции в Островце. Возможна ли, на Ваш взгляд, сдача первого блока Белорусской АЭС с опережением? Какой эффект экономике это могло бы дать?

- Там уже нет опережения, а наоборот, сдвиг сроков после того, как меняли корпус реактора. Поэтому опережать если только уже сдвинутый график. Теоретически это возможно, но я думаю, что здесь не та ситуация, когда надо опережать графики.

Атомный энергоблок, который сейчас делается, будет работать 60 лет. Наверняка после этого будет продление срока службы лет на 20, а то и на 40. Когда у нас столетние горизонты планирования, не нужно спешить сдавать что-то на месяц раньше. Здесь нужен здоровый консерватизм. Нужно следовать по графику, и даже если будут небольшие задержки, ничего страшного, потому что мы строим аппарат со 100-летним сроком работы.

- В СМИ регулярно обсуждается, что Казахстан тоже планирует до 2018 г. определиться, будет ли он строить атомную станцию. Как Вы оцениваете перспективы ее строительства?

- Казахстан каждый год планирует со следующего года это делать. У атомной станции должен быть потребитель. В больших энергоблоках у Казахстана сейчас потребности нет. Даже у белорусов могут возникнуть некоторые излишки после запуска второго энергоблока АЭС. Ночью потребление по всей республике всего 3 ГВт, а 2 атомных энергоблока – это 2,5 ГВт. То есть 2 атомных энергоблока ночью будут производить практически столько энергии, сколько потребляет вся Беларусь. Что тогда делать с их газовыми мощностями? Они в них вкладывались, развивали.

Казахстан интересовала бы атомная электростанция средней мощности (по определению МАГАТЭ средняя мощность начинается с 300 МВт). 300-600 МВт – на такую установку был бы спрос.

Но проблема заключается в том, что на данный момент современного проекта (поколение «3+») такого среднего энергоблока ни у кого нет: ни у нас, ни у корейцев, ни у китайцев. Китайцы в Пакистан поставляют реакторы CNP-300, но это поколение «2», и то, если мы поверим китайцам на слово.

Получается, что либо Казахстан идет на некоторый риск и заказывает проект, который еще никто не делал, либо он ждет, пока кто-то такой блок построит. Возникает вопрос: кто это может построить? Поставщики реакторных технологий на данный момент – это Россия, Китай, Южная Корея, в принципе и США, хотя там есть проблемы. В целом, это большие страны.

России средние энергоблоки не нужны. Нам нужны крупные энергоблоки, которые могут снабжать сразу целую область. А маленький реактор будет дороже, так как чем ниже мощность, тем дороже электроэнергия получается.

То же самое в Китае. У него в планах создание супергорода на основе Пекина, в котором будут жить 130 млн. человек. Зачем ему маленький реактор? Тут, наоборот, нужны «монстры». Они у себя уже на 2 ГВт проекты пытаются делать – чуть ли не в 2 раза больше обычных реакторов.

Если Казахстан хочет получить референтный блок, кто-то из поставщиков должен просто вложить деньги, построить себе ненужный блок, чтобы потом продать его Казахстану. Но такие эксперименты можно было делать раньше, а сейчас все деньги считают. Поэтому по Казахстану ситуация пока не очень понятная. Хотя они и ведут эти разговоры уже много лет, но Казахстану пока большие реакторы не нужны, а средних нет.

- Может ли что-то изменится в этой ситуации?

- Об этом нужно спрашивать у энергетиков. Но если, например, появится общий энергетический рынок ЕАЭС, то возможно у Казахстана будет возможность продавать энергию с этой АЭС, например, в российские регионы. Тогда появится смысл строить большие станции в Казахстане.

У Казахстана есть интерес к атомным станциям. Они от него не отказываются, этот вопрос у них постоянно на повестке дня. Может однажды они рискнут заказать первый в мире, так сказать, образец средней АЭС поколения «3+». Но это может быть связано с рисками – не в плане безопасности, а с тем, что это может обойтись дороже, чем ожидалось.

Беседовала Юлия Рулева