В течение последних лет мы стали свидетелями все более частого применения международных санкций. Недавняя эскалация напряженности на Корейском полуострове привела к ужесточению мер в отношении Корейской Народно-Демократической Республики. Примечательность этих мер заключается в том, что Китай, основной торговый партнер (90% объемов торговли) Пхеньяна и одно из последних государств, оказывающих поддержку режиму Ким Чен Ына, присоединился к санкциям, наложив запрет на импорт угля. Угольные санкции в отношении КНДР могут послужить дальнейшему сближению энергетических интересов России и Китая, добавив помимо нефти и газа в сферу приоритетных секторов также и уголь.

Согласно единогласно принятой Резолюции № 2371, новый раунд санкций в отношении КНДР подразумевает ввод всеобъемлющего запрета на импорт угля, железной руды, свинцовой руды и морепродуктов.

О серьезности санкций свидетельствует тот факт, что в случае нарушения санкций каким бы то ни было судном ООН вправе отказать в доступе к международным портам.

Полный запрет на импорт угля из КНДР накладывается на предыдущий раунд ограничительных мер, согласованных в рамках ООН – с ноября 2016 г. Пхеньяну разрешалось экспортировать не больше 7,5 млн т. угля в год (или угля на общую сумму не более $400 млн). Хотя экспорт угля из КНДР, практически полностью приходившийся на Китай, обеспечивал примерно 35% совокупной экспортной выручки режима чучхе, Пхеньян не посчитал эти санкции достаточно вескими, чтобы приостановить свою ядерную программу.

Официальный Пекин объявил о приостановлении импорта угля из КНДР в феврале 2017 г., однако в августе, еще до вступления нового раунда санкций в силу, импортировал от автаркического западного соседа 1,6 млн т. угля. По сообщениям, эти объемы приходились на судна, застрявшие в портах Китая на момент объявления о приостановлении импорта, и им было разрешено только выгрузить товар. Китайские власти поспешили заверить международное сообщество, что всеобъемлющий запрет на импорт угля, действующий с сентября, будет выдержан официальным Пекином, и больше в китайские порты северокорейские судна допускаться не будут.

В данной ситуации российские производители угля имеют возможность существенно укрепить свои позиции на китайском рынке, собственно, первые знаки этого тренда уже проявляются.

В период январь-сентябрь 2017 г. российские компании экспортировали 19,6 млн т. угля в Китай, что уже больше, чем годовой показатель 2016 г. (18,9 млн т.). В годовом исчислении изменение в объемах российских поставок в Китай соответствует 45% росту.

Австралия, крупнейший поставщик угля (совокупный объем экспорта достиг в 2016 г. 70,5 млн т., почти в четыре раза больше, чем у России), также могла бы извлечь выгоду от появившейся ниши, однако последствия циклона Дебби, свирепствовавшего в апреле 2017 г., ограничили возможности австралийских производителей.

Таким образом, наибольший рост по объемам экспорта продемонстрировали Россия и Монголия (рост на 50%). Примечательно, что если рост монгольских объемов пришелся на коксующийся уголь, то наибольший прирост российских компаний зафиксирован по антрациту (в годовом исчислении рост на 203%).

Перед вступлением в силу санкций практически весь объем северокорейского экспорта угля (22,48 млн т. в 2016 г.) приходился на антрацит – высшую разновидность угля, которую китайские компании применяли в металлургической промышленности, а не для выработки электроэнергии. Даже в случае полноценного возврата австралийского антрацита российские компании занимают выгодное положение для сохранения позиций – цена российского угля на $20-30 за тонну ниже. Хотя в течение 2017 г. китайские порты принимали в течение января-марта и августа-сентября уголь из КНДР, Россия уже обошла Пхеньян по совокупному объему экспорта антрацита (4,98 млн т. против 4,81 млн т. в январе-сентябре 2017 г.). При этом следует отметить, что наращиванию экспорта угля в Китай способствовали и события внутри самой КНР.

Отчасти руководствуясь соображениями экономической эффективности, отчасти желая положить конец тяжелейшему экологическому положению в стране, Пекин стремится выводить из строя загрязняющие окружающую среду угольные шахты и заменить их более эффективными, с меньшим «углеродным следом».

Обладая наибольшими в мире угольными запасами, Китай и впредь удержит первое место по добыче, однако структура угольной промышленности Поднебесной будет модернизирована и приведена в соответствие с вызовами XXI в.

За этими изменениями лежит то обстоятельство, что качество китайских сортов уступает северокорейским, российским и австралийским аналогам, к тому же спрос на китайском рынке переориентировался в сторону более качественных сортов энергетического угля. Китайские власти также ужесточили законодательные рамки импорта энергоносителей, разрешив поставки только в одобренных Государственным советом КНР портах, чтобы поставить под контроль множество маленьких портов вдоль побережья.

Став четвертым крупнейшим поставщиком угля в Китай, Россия в ближайшем будущем, по всей видимости, будет демонстрировать постепенный рост объемов экспорта, при этом выдерживая конкуренцию со стороны Австралии и Монголии. При сохранении текущей динамики геополитической напряженности, Пекин вряд ли откажется от санкций в отношении Пхеньяна (хотя могут появиться неофициальные каналы поставки) – увековечивание статус-кво в наибольшей степени выгодно российским производителям.

Таким образом, создав стратегическое партнерство в сфере нефти и газа, российско-китайское энергетическое сотрудничество может в перспективе перейти на качественно новый уровень также и в сфере угля.

Виктор Катона, экономист, специалист по закупкам нефти MOL Group (Венгрия)