В 2017 г. Октябрьской революции исполнилось 100 лет. Подводя итоги года, мы не можем не вернуться еще раз к анализу этой даты, которая провоцирует острые споры до сих пор. В Беларуси юбилей революции отмечали на государственном уровне, что стало прецедентом для постсоветского пространства. Редакция «Евразия.Эксперт» в Минске побеседовала с кандидатом философских наук, доцентом Башкирского государственного университета (г. Уфа) Рустемом Вахитовым о том, что означала Октябрьская революция для евразийского пространства.

- Сегодня Беларусь – это единственное государство Евразии, которое отмечает Октябрьскую революцию на государственном уровне. Почему сложилась такая ситуация?

- В большинстве постсоветских республик к власти пришли перерожденцы из бывших партийных, комсомольских, советских элит, которые попытались встроить свои государства в систему мирового капитализма в качестве сырьевой периферии. Антисоветская и антикоммунистическая риторика для них стали идеологическим обоснованием как своего выхода из СССР и обретения «независимости», так и соответствующих экономических преобразований (прежде всего, компаний по приватизации госсобственности, в ходе которых элита получила свои богатства).

Поэтому естественно Октябрьскую революцию они изображают как «черную дату», с которой якобы начинается история «советского колониализма», «неэффективной государственной экономики» и т.д.

Конечно, это не более чем пропагандистская ложь: и колониализма никакого не было, а наоборот была помощь другим республикам, особенно, азиатским, сильно отстававшим в экономическом развитии. Экономика была столь эффективна, что впервые за историю России было забыто о «перманентном», раз в десятилетие, голоде, о множестве болезней, таких как массовый туберкулез. Денег хватало и на строительство школ и больниц, и на создание ядерного щита.  Но «господа», пришедшие к власти в постсоветских республиках, это ведь никогда не признают. Для них это равносильно краху их политического курса и личному краху.

- Как качественно изменилась реально жизнь различных народов и национальностей, живших в Российской Империи, после Октябрьской революции?

- Советская власть произвела модернизацию окраинных народов империи, построила современные города, академии наук, школы и кинотеатры в Средней Азии, на Кавказе. Сравните уровень образования в советской Средней Азии и в соседнем с ней Афганистане и сами увидите все воочию. Это же касается и русского народа.

Когда сегодняшние противники СССР говорят о русской дореволюционной культуре, они вспоминают о Пушкине, дворянских балах, петербургском чиновничестве. Но ведь 90% русского народа в XIX веке и 80% в начале XX в составляли крестьяне. Они прозябали в нищете, голодали.

Генерал Гурко в 1906 г. сообщал, что 40% призывников из крестьян впервые попробовали мясо в армии. Значительная часть мужчин и подавляющее число женщин были неграмотны. Культурная революция, победа над социальными болезнями, внедрение элементарной личной гигиены – все это заслуги советской власти перед русским простонародьем. Это не говоря о возможности для детей крестьян и рабочих стать учеными, инженерами, врачами, государственными деятелями.

- Не угрожала бы России участь Австро-Венгрии без решения национального вопроса по лекалам большевиков?

- России бы угрожала участь не Австро-Венгрии, а Китая. Австро-Венгрия была частью митрополии системы империализма, ее распад произошел мирно, цивилизованно. Австрия осталась независимым европейским государством с высоким уровнем жизни. Убежден, что в случае победы белых, Российская империя была бы поделена между державами Антанты и Японией. Азербайджан и Средняя Азия достались бы англичанам, Дальний Восток – японцам, Центральная Россия была бы слабым, марионеточным государством и вся эта политическая система оказалась бы включенной в периферию капитализма.

Европа, в свою очередь, высасывала бы лучшие мозги – не один философский пароход, а регулярные рейсы переправляли бы сотни и тысячи наших лучших ученых на Запад, как это потом произошло и в 90-е годы. Государства-осколки империи враждовали бы друг с другом, как это было с независимыми провинциями в «эпоху милитаристов» в Китае. Победа большевиков и образование независимого от Запада СССР, конечно, были при такой перспективе большим благом.

- Насколько Россия научилась управлять национальным многообразием в советский период?

Конечно, довоенная национальная политика СССР не была идеальной, но я считаю, что для своего времени она была вполне адекватна и эффективна. Перекосы в сторону русофобии, которые имели место в 20-е годы, были исправлены в 30-е, во время сталинского «национального поворота». В политике, как ни в какой другой области, критерием истинности выбранного курса является практика. События Второй мировой войны показали правильность нацполитики СССР. Гитлеру и нацистам в конечном итоге так и не удалось рассорить между собой советские народы и сыграть на национальных противоречиях в СССР.

- Почему сработала американская модель антибольшевистского интернационала в послевоенный период? СССР разучился быть гибким в национальном вопросе? Или американцы лучше усвоили большевистскую национальную политику, чем сами большевики?

- Действительно, после войны и особенно после смерти Сталина у нашего руководства стало пропадать умение балансировать между бережным отношением к интересам многочисленных национальностей Советского Союза и успешной борьбой с националистическими идеологиями.

Те парады национализмов, которые разорвали СССР и чуть было не разорвали Россию, имеют ведь свои корни в позднесоветскую эпоху, когда при Брежневе стали формироваться этнократии в республиках, а некоторые республики (например, среднеазиатские) вообще стали превращаться в «замкнутые миры».

Кроме того, официальная идеология СССР все более костенела и теряла связь с реальностью. Народ, да и само партийное руководство, перестали в нее верить, а ведь в этой идеологии содержалось мощное противоядие от национализмов – идея коммунистического интернационализма.

Так что дело не столько в американцах. Если бы Советский Союз был по-прежнему крепок, никакая подрывная деятельность Запада не разрушила бы спайку советских народов. Дело было во внутреннем кризисе, который до поры до времени был вполне преодолим. Полагаю,  наш общий советско-евразийский дом вовсе не был обречен и окончательное разрушение его – на совести «беловежских преступников» Ельцина, Кравчука и Шушкевича.

- Какой опыт новая евразийская интеграция может заимствовать у большевиков?

- Гибкость в национальной политике, идеалы интернационализма (в нашем случае уже не пролетарского, а евразийского), понимание опасности национальных эгоизмов и духа национализма.

Беседовал Петр Петровский