В следующем году Восточному партнерству ЕС исполнится 10 лет. Самое время начать поведение итогов и определения будущих перспектив. Многие эксперты разделяют мнение о том, что в сегодняшнем виде этот проект ЕС недостаточно эффективен. О реформах задумались и в самом Брюсселе. Но как далеко могут зайти создатели в переосмыслении программы, направленной изначально на переформатирование постсоветской Европы?

Восточное партнерство: пациент скорее жив, чем мертв

На последнем саммите Восточного партнерства в Мюнхене в конце 2017 г. эксперты обсуждали проблему торможения программы, потери импульсов к развитию.

Сейчас ряд аналитиков полагает, что Восточное партнерство действительно замедлилось в своем развитии, а множество объективных причин выступают препятствиями для формулирования конкретных мероприятий для продвижения проекта.

Более того, ни один из прошедших саммитов партнерства не указал четко на его конкретные проблемы. Складывающаяся ситуация резко контрастирует с официальными заявлениями. Так, на прошедшем 24 ноября 2017 г. в Брюсселе саммите Восточного партнерства было подтверждено, что страны-партнеры разделяют общие ценности, что позволит проекту развиваться в дальнейшем; указано на всеобщее стремление стран-участниц к демократизации, а также к необходимости укрепления позиций ЕС в целом на постсоветском пространстве.

Согласно итоговой декларации последнего саммита Партнерства, для Брюсселя Восточное партнерство по-прежнему важно с точки зрения укрепления своих позиций в качестве глобального игрока, подтверждения своего статуса гаранта международного права, решения собственных задач безопасности, поскольку официально представители некоторых стран-членов ЕС довольно часто говорят об угрозах со стороны России.

В итоговой декларации саммита Восточного партнерства ЕС отчетливо указал на необходимость полного и безоговорочного признания именно европейского выбора для стран Партнерства, рекомендовал заключить соглашения о расширении сотрудничества по развитию свободной торговли с Молдовой и Грузией, а также с Украиной. Брюссель также записал себе в актив свои усилия в выстраивании долгосрочного партнерства с Арменией и постепенном сближении позиций ЕС и Беларуси. Тем не менее ЕС полагает такие страны, как Беларусь и Азербайджан, авторитарными.

Для продвижения своих политических идей и проектов ЕС предлагает использование разнообразных подходов, что зафиксировано в пунктах 7 и 8 Совместной декларации. Так, ЕС, указывая на то, что является гарантом суверенитета сотрудничающих с ним стран, допускает, что они по-разному могут выстраивать с ним отношения и при этом взаимодействовать с третьими странами. Признание Брюсселем различных подходов к разным странам Партнерства указывает на то, что внутри Восточного партнерства выявлены разные позиции по отношению к его развитию. Это будет препятствовать разработке единой стратегии и потребует ярко выраженного дифференцированного подхода со стороны Брюсселя.

Однако участники Восточного партнерства по-разному оценивают его результаты и возможности.

Так, для Грузии и Украины участие в нем означает продвижение стратегической идеи вступления в ЕС, хотя Брюссель официально ее не подтверждает. Для Беларуси и Армении взаимодействие с партнерами по ЕС в большей степени означает многовекторность белорусской и армянской внешней политики. По этой причине страны ЕС, конечно, настроены на компромисс по отношению к Беларуси и Армении. Кроме того, представители ряда стран-участниц Восточного партнерства, прежде всего Грузии, по сути, некоторым образом шантажируют ЕС, требуя постоянного финансирования и неких юридических гарантий для деятельности разнообразных общественных организаций со стороны ЕС, взамен предлагая политическую поддержку.

Укрепление ЕС на постсоветском пространстве через программы Восточного партнерства предполагает влияние на гражданские общества стран-участниц, реформы в области управления, укрепление безопасности через создание единой транспортной сети, энергетического и информационного взаимодействия.

Перспективы Восточного партнерства

Оценивая перспективы развития Восточного партнерства, необходимо выявить следующие моменты.

Во-первых, оно показало скорее свою неэффективность, так как во многом из-за позиции стран ЕС был спровоцирован украинский майдан, который привел к жесткому разделению общества по вопросу стратегии развития страны и даже по цивилизационному критерию. И этот момент уже досрочно обозначил будущий провал стратегии Восточного партнерства.

Во-вторых, обострились дискуссии по вопросу взаимодействия ЕС и России. Представители Брюсселя не скрывали, что стремились изменить расклад сил на постсоветском пространстве после грузино-югоосетинского и грузино-абхазского конфликтов, которые они упорно называют грузино-российской войной, а также после газовых транзитных споров между Россией и Украиной.

В настоящее время внутри самого ЕС слышны разные мнения о взаимоотношениях с Россией, в том числе слова признания, что Россию и ее интересы игнорировать далее не представляется возможным.

Кроме того, европейские эксперты указывают, что ЕС в своем время допустил ошибку, недооценив особенности как самого украинского общества, столь разнообразного, так и обеспокоенность России. Также они замечают, что Восточное партнерство превратилось исключительно в бюрократическую машину и не может разрабатывать проекты для будущего. Однако Россия по-прежнему воспринимается некоторыми странами ЕС и Брюсселем как угроза не только Восточному партнерству, но и всему ЕС в целом.

Сейчас представители ЕС активизируют встречи с участниками Восточного партнерства. Так, уже состоялись встречи Федерики Могерини с политическими лидерами Азербайджана, а также еврокомиссара Йоханнеса Хана с представителями Беларуси. И в дискуссиях также было заявлено о том, что именно ЕС является гарантом демократического развития этих государств.

Сценарии развития Восточного партнерства

В итоге можно говорить о трех возможных сценариях развития Восточного партнерства:

1. Реализация идеи Восточное партнерство+, которая означает дифференцированный подход Брюсселя к странам Партнерства и признание их взаимодействий с третьей стороной. Этот подход прежде всего будет выражен в активизации действий ЕС по отношению к Азербайджану, Армении и Беларуси. Поскольку данная стратегия является рациональной, по всей видимости, она и будет лежать в основе различных проектов.

2. Продолжение существующего формата, при котором не выделяются разные группы стран. Этот сценарий предполагает более-менее равномерное финансирование, которое должно будет обеспечивать некоторое присутствие ЕС на постсоветском пространстве. С учетом того, что эта стратегия несет серьезные издержки и не гарантирует значительного результата, от нее постепенно будут отказываться.

3. Трансформация всей политики соседства ЕС, связанная с изменением стратегии взаимодействия ЕС и России, что предполагает признание со стороны ЕС роли и интересов России на постсоветском пространстве. Однако вряд ли развитие такого сценария представляется возможным в обозримой перспективе.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ