22-23 марта в Брюсселе прошел саммит ЕС. Ожидалось, что одним из центральных вопросов повестки дня станет брекзит, но особый акцент был сделан на деле об отравлении Сергея Скрипаля в Солсбери. И хотя такой поворот событий выгоден для определенных политических сил, попытка вывести претензии Великобритании в адрес России, так и не подтвержденные никакими доказательствами, на международный уровень не пройдет без последствий для всего Евросоюза.

Проходивший 22-23 марта саммит ЕС был призван определить промежуточные итоги в решении комплекса вопросов: о торговых пошлинах США, расширении ЕС на Западные Балканы, квотировании мигрантов, финансовых реформах, реформировании еврозоны и выходе Британии из ЕС.

Именно последний вопрос должен был стать центральным, так как еще предыдущий саммит Совета ЕС определил, что ни одну проблему невозможно даже обсуждать предметно, пока четко не будет урегулирована задача брекзита. Именно от этого зависит дальнейшее развитие общего экономического пространства, а также наполняемость коммунитарного бюджета на ближайшее время, тем более в первые два года после выхода Британии из ЕС.

Однако неожиданно вопрос по брекзиту уступил место так называемой «русской угрозе» для Европы.

И здесь необходимо обратить внимание на следующие моменты. Во-первых, Соединенное Королевство в лице Т. Мэй было вынуждено сделать значительные уступки Брюсселю по вопросам миграции, свободного перемещения мобильных граждан, по крайней мере, до окончательного выхода Британии из ЕС, согласиться с действующими квотами в области рыболовства, а также выплатить солидные «отступные».

Подобные уступки серьезно подрывают позиции Т. Мэй и в стране, и в собственной партии, особенно в условиях резкой конкуренции за влияние, развернувшейся между министром иностранных дел и министром обороны.

Во-вторых, Т. Мэй лично остро нуждается в новой повестке, которая позволит продемонстрировать ее лидерские качества и доказать, что ее отправлять в отставку не следует, и что она стоит на страже интересов британских граждан.

И эта повестка должна быть более чем яркой – она должна носить угрожающий характер. В-третьих, в условиях сложных переговоров и значительных уступок Т. Мэй важно продемонстрировать, что от Британии никак нельзя отказываться, ведь она важна для общеевропейской безопасности. Кроме того, возможность выступить одновременно в роли жертвы, а также страны-опоры, способной вовремя предупредить и совместно защитить европейских граждан, обеспечивает британскому премьеру более крепкие позиции для переговорного процесса с ЕС. По крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Так называемое дело Скрипаля позволяет решить комплекс тактических задач, стоящих сегодня перед Лондоном и лично перед британским премьером.

На саммите были приняты следующие решения:

1. Представители ЕС высказали полную приверженность нормам ВТО и принципам свободной торговли, а также выразили сожаление о позиции США в отношении введения тарифов на импорт алюминия и стали, отметив, что временно продукция из ЕС освобождена от них. При этом представители ЕС выразили надежду, что сталь и алюминий из ЕС не будут облагаться тарифами на постоянной основе;

2. ЕС заявил, что только продолжение евро-атлантического партнерства во всех сферах, включая торговую и экономическую, может обеспечить безопасность и процветание как ЕС, так и США. В этом же контексте ЕС рассматривает необходимость развивать отношения с другими интеграционными движениями, назвав, правда, только Меркосур, и не упомянув, например, ЕАЭС (что неудивительно в условиях обсуждения «российской угрозы»). Также принципиальными названы переговоры с Мексикой, Чили, Японией, Австралией и Новой Зеландией;

3. В отношении предстоящего развода с Британией ЕС указал, что Британия должна следовать идее компромисса, т.е. преимущественно соглашаться с позицией ЕС, иначе глубокое сотрудничество с Британией будет невозможно. Однако ЕС подтвердил, что сохранит тесные связи с Британией, так как это важно для решения глобальных вызовов;

4. Обсуждение будущего расширения ЕС пока было отложено до саммита в Софии, который состоится 17 мая 2018 г.;

5. Что касается финансовых проблем, то 19 стран еврозоны обсудили долгосрочные реформы, связав их перспективы с фискальными аспектами развития еврозоны, укреплением банковского союза, Европейским стабилизационным механизмом;

6. При обсуждении экономических перспектив представители ЕС отметили, что укрепление позиций ЕС возможно при развитии цифровых технологий, общего цифрового рынка, поощрения создания новых рабочих мест;

7. Среди глобальных проблем ЕС назвал взаимодействие по реализации Климатического соглашения. Что странно, отдельного обсуждения не удостоилась проблема международного терроризма;

8. Самым острым стало обсуждение инцидента в британском Солсбери, в итоге которого было принято решение поддержать позицию Британии, а также отозвать для консультаций посла ЕС в России. Это, безусловно, вносит негативный аспект во взаимодействие не только по линии ЕС – Россия, но и в межгосударственные взаимодействия России со странами-членами ЕС.

Солсберийский инцидент выступает прологом новых антироссийских санкций, а также выводит двусторонние проблемы отношений Британии и России на международный уровень.

Это влечет гораздо более негативные стратегические последствия для всех, включая ЕС. К сожалению, европейские политики, занятые тактическим маневрированием, пока предпочитают об этом не задумываться.

Таким образом, по итогам саммита ЕС стоит заключить, что инцидент в Солсбери стал ключевым вопросом повестки. На него лично Т. Мэй возлагала большие надежды, однако он не гарантировал Британии значительного улучшения ее переговорных позиций.

Тем не менее итоги саммита можно рассматривать как негативные для отношений России с ЕС, что позволяет прогнозировать их дальнейшее ухудшение. И это в условиях, когда ЕС подчеркивает необходимость усиления взаимодействия со многими участниками мировой торговли для обеспечения рыночных позиций товарам из ЕС.

Интересно, что Турция также подверглась на саммите критике за позицию на международной арене и недостаточную готовность помогать ЕС решать проблему беженцев. При этом важнейшие вопросы о стабилизационном механизме и конкретных способах усиления банковской сферы до конца не были разрешены. В целом, прошедший саммит вызывает скорее новые вопросы, нежели дает ответы на уже имеющиеся.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ