Дело об отравлении Сергея Скрипаля, доказательства причастности Москвы к которому так и не были представлены, из российско-британской проблемы быстро превратилось в скандал международного масштаба. Вслед за Великобританией многие европейские страны и США высылают российских дипломатов. Однако эта акция, направленная на понижение престижа России на международной арене, достигла далеко не всех целей, на которые рассчитывал коллективный Запад.

Кто виноват

«Дело Скрипаля» – это индикатор многих процессов, проходящих на разных уровнях межгосударственных взаимодействий, которые мы сегодня наблюдаем. Его следует рассматривать и как индикатор двусторонних отношений России с Великобританией, и как индикатор международных отношений, так как данная проблема была перенесена британским правительством на международный уровень.

Что касается двусторонних отношений Великобритании и России, то они начали стремительно ухудшаться со времен отравления А. Литвиненко в 2006 г., которое, как и в случае с отравлением С. Скрипаля, также произошло при невыясненных обстоятельствах. Важно, что российско-британские отношения всегда были сложными, а смягчение было в большей степени связано не с компромиссом сторон, а с уступками России, сделанными М.С. Горбачевым и Б.Н. Ельциным.

Высылка дипломатов и составление списка персон нон грата является серьезным шагом, свидетельствующим практически о разрыве сложившихся связей и, в лучшем случае, заявкой на выстраивание иных взаимоотношений, на иных принципах и началах, так как ранее подобные действия предшествовали военным приготовлениям.

Если говорить о международном уровне, то в контексте данной провокации и действий Великобритании понятие так называемого коллективного Запада вовсе не кажется условным. Очевидно, что инфраструктура и взаимодействие стран НАТО является ключевым элементом в евроатлантической солидарности. Соответственно, страны, которые, проявив солидарность с британским правительством, даже не требуя доказательств от него, выслали российских дипломатов, очевидно демонстрируют свою лояльность и Британии, и США, и НАТО.

Данные события демонстрируют тесную связку Великобритании и США, ведь действия, предпринятые британской стороной, являются продолжением дипломатической войны, которую начали США еще при Б. Обаме.

У «дела Скрипаля» есть и более фундаментальный комплекс причин.

Во-первых, очевидно, что холодная война никогда в действительности не заканчивалась, и исторически мы наблюдаем ее проявления довольно давно. Данный процесс имеет периоды разрядки и напряжения. Сейчас мы переживаем период охлаждения отношений.

Во-вторых, британско-российские отношения исторически служат индикатором для других государств Европы, прежде всего относящихся к англо-саксонскому лагерю и примыкающих к нему, о возможностях взаимодействия с Россией.

В-третьих, мнение о необходимости однополярного мира, отстаиваемого странами евроатлантического блока, изначально препятствует равноправному диалогу сторон и снижает качество принимаемых политическими элитами Запада решений. А реализация этого сценария требует поддерживать градус напряжения в отношении России. И здесь применимы все те методы информационной войны, что были испытаны ранее.

Очевидно, что в таком контексте даже дело Литвиненко можно уже рассматривать как сценарное выстраивание определенных ситуаций с определенными целями. Ведь именно отсылка к отравлению А. Литвиненко (так и не доказанному) служит для британской стороны базисом обвинений против России. Помимо этого, обрушение сложившихся норм и процедур, в том числе связанных с реализацией международных договоренностей, в принципе не позволяет вступить хоть в какой-то диалог с британской стороной и поддержавшими ее странами. Особенно критично данный расклад выглядит, если вспомнить о многочисленных провокациях с химическим оружием, которые осуществляли «западные партнеры».

Кому это выгодно

В связи с этим можно судить о конкретных целях, которые преследовало британское правительство.

«Дело Скрипаля» позволяет Великобритании попытаться разом решить несколько проблем.

Премьер-министр Т. Мэй укрепляет свой пошатнувшийся авторитет в британском обществе, которое консервативные кабинеты всегда привлекали к себе, делая ставку на так называемую «левую» (фактически российскую или якобы инспирированную СССР или Россией) угрозу. Также, заявляя о себе как о жертве и одновременно гаранте безопасности в Европе, Лондон принуждает страны ЕС проявить сдержанность, пойти на компромисс и помнить о том, что без Великобритании невозможно решать задачи безопасности ни в Европе, ни в мире.

Кроме того, важно не допустить укрепления взаимодействия между Россией и ЕС, так как в настоящее время с особенной силой стали звучать голоса о необходимости снятия санкций.

Подобной провокацией Британия показывает, что по-прежнему гарантирует интересы США в Европе, внутри ЕС, и остается для них «особым партнером». Нельзя также не отметить, что данный расклад был направлен в целом против имиджа России не только на мировой арене вообще, но и на постсоветском пространстве в частности, прежде всего в рамках ЕАЭС.

Последствия для России и ЕАЭС

Если судить по обсуждениям, проходящим в британском парламенте в отношении России и стран ЕАЭС, то очевидны следующие сюжеты, которые, кстати, демонстрируют очень плохую осведомленность британцев о евразийской интеграции:

1) британская сторона убеждена, что ЕАЭС – это геополитический проект России, которая постоянно довлеет над своими партнерами;

2) Россию якобы боятся элиты на всем постсоветском пространстве, и британская сторона должна быть заинтересована в усугублении подобного отношения;

3) ЕАЭС – слабая организация по сравнению с ЕС, и легко может расколоться в случае потери доверия к России;

4) нельзя ни в коем случае допускать взаимодействия между ЕАЭС и ЕС, которое пока что невозможно по многим причинам.

Однако мы видим, что британские действия не имеют того эффекта для стран ЕАЭС, на который британцы, по причине своей очень низкой осведомленности, рассчитывали.

Великобритания не является ключевым партнером для стран-членов ЕАЭС, да и ЕС в целом не способен предложить проекты, изменяющие конфигурацию сил в этом пространстве.

Эта ситуация, конечно, приведет к тому, что в рамках Восточного партнерства будут сформулированы новые задачи, направленные на большее взаимодействие Брюсселя с Арменией и, в первую очередь, с Беларусью.

Сами британцы предлагают сделать упор на развитии сотрудничества с Казахстаном. Казахстан им интересен с точки зрения энергетического и логистического взаимодействия. Тем не менее сейчас скорее можно говорить о «прощупывании» почвы, нежели о реальных конкретных проектах и долгосрочном партнерстве. Очевидно, что высылка российских дипломатов не стала большой неожиданностью ни для России, ни даже для стран ЕАЭС, и не повлияла на текущие проекты и встречи. Да и консолидацию западных сил пока рано рассматривать как по-настоящему глубокую. Например, Австрия, Греция и Кипр не выслали российских дипломатов, а ряд стран ограничились высылкой лишь одного дипломата. Германия проводит на порядок более нюансированную политику, стремясь развивать энергетические проекты.

В связи с новыми обстоятельствами о невозможности доказать принадлежность боевого вещества к России, можно сделать вывод, что Т. Мэй использовали как фигуру, которой можно в любой момент пожертвовать.

Поэтому развернувшаяся большая политическая игра, принесшая уже столько проблем, еще далеко не окончена. Для России и ЕАЭС здесь важен следующий итог – поскольку британская провокация не вызвала реакции у стран-членов ЕАЭС, на которую рассчитывал коллективный Запад, это требует пересмотра разработанных сценариев. По всей видимости, страны евроатлантического блока сделают в будущем ставку на двусторонний подход во взаимодействии с государствами ЕАЭС.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ