МИД Беларуси выступил с осуждением ракетного удара США, Великобритании и Франции по Сирии. Ответные шаги на возможное применение химоружия, по мнению белорусского МИД, «должны базироваться на однозначных и проверенных фактах и предприниматься в строгом соответствии с нормами международного права. Ни один из этих критериев не был соблюден теми, кто сегодня нанес удар по Сирии». Заявление отражает последовательность внешней политики Минска, но ряд наблюдателей обеспокоился тем, как это повлияет на статус Беларуси как переговорной площадки.

Заявление Минска по Сирии и «Хельсинки-2»

В оппозиционной белорусской прессе данное заявление МИД подвергли критике. Аргумент таков: «на Западе на это обратят внимание. Ведь заявление МИД прозвучало заметным диссонансом относительно претензий официального Минска на роль донора безопасности … или «Хельсинки 2». Концепт страны-миротворца и роль страны, которая выступает надежным союзником одного из главных участников острого международного кризиса, явно противоречат или даже исключают одно другое».

Напомним, что с началом украинского кризиса в Минске разместилась переговорная площадка по урегулированию ситуации. Минск предоставил место для переговорщиков, что позволило подписать минские соглашения и одновременно не испортить окончательно отношения Беларуси с новой властью в Киеве, частично сохранить торговлю с Украиной. Эти усилия были замечены и на Западе. В отношениях Минска и Брюсселя с 2014 г. началась «оттепель», была снята часть санкций – формально в ответ на освобождение в Беларуси «политических заключенных». На деле украинский кризис мотивировал Брюссель пока сменить игру: с «изоляции» на «вовлечение» Минска.

Следует отметить сноровку белорусской дипломатии, которая сумела вовремя воспользоваться шансом и получить политические дивиденды. И если в США ярлык «последней диктатуры Европы» все еще в ходу, то в Евросоюзе за последние несколько лет его уже стали забывать.

Очевидно, что Минск не хочет растерять наработанные результаты и заинтересован в сохранении переговорной площадки на своей территории. Это позволяет поддерживать температуру в отношениях с Западом, чтобы наметившаяся оттепель не превратилась в заморозки и гибридное противостояние.

Другое дело, что в отдельных экспертных кругах – не только оппозиционных – переговорную площадку в Минске стали рассматривать как некую ценность саму по себе, утрата которой приведет чуть ли не к внешнеполитической катастрофе. И любой шаг, который не соответствует якобы нейтральному статусу Минска как переговорной площадки, трактуется даже как угроза безопасности Беларуси.

В этом смысле реакция отдельных комментаторов на заявление МИД Беларуси по Сирии особенно показательна. Заявление пытаются трактовать как утрату нейтралитета и солидаризацию с Россией. В солидаризации как таковой нет ничего удивительного: Беларусь и Россия – это ближайшие военно-политические союзники.

Однако критики забывают, что Беларусь связывают с Сирией тесные отношения. Ранее Александр Лукашенко называл Сирию «ключевым партнером» на Ближнем Востоке. Сегодня Беларусь включается в процесс восстановления Сирии и имеет все шансы занять в стране привилегированные экономические позиции. 5 апреля Лукашенко пообещал помощь Сирии в восстановлении инфраструктуры.

Сирия может стать окном для Беларуси на Ближний Восток, где в ближайшие годы продолжится изменение военно-политической конфигурации. Это неизбежно повлечет перераспределение «акционерных долей» внешних игроков в экономике и ресурсной базе региона. И выбывать из этой игры лишь с тем, чтобы соответствовать имиджу некоего беспристрастного «нейтрального государства в Восточной Европе» было бы недальновидно.

Фактически, это означало бы добровольную самоизоляцию Беларуси во имя имиджевых соображений и сохранения статуса переговорной площадки, реальную ценность которых сложно подсчитать.

«…для нашей страны критически важно оставаться площадкой для мирных переговоров, а не местом столкновения вражеских армий», - пишет белорусский аналитик Евгений Прейгерман, добавляя, что «поиск нейтральной ниши и примирительные инициативы» способствуют «расширению поля для внешнеполитического маневра Беларуси». Как указывает эксперт, «в случае Беларуси смелость [выдвигать инициативы] не роскошь, а базовая потребность в собственной безопасности».

Конечно, можно поспорить, что альтернативой «нейтральной нише» и «площадке для мирных переговоров» непременно является «столкновение вражеских армий». С исторической точки зрения, сдерживать агрессию лучше всего удается достоверной ответной силой, а не сладкими речами. А войны вероятнее тогда, когда у потенциального агрессора есть ожидание, что жертва не сможет нанести ответный непоправимый ущерб. Но примечательно другое.

Деятельность по «расширению внешнеполитического маневра» легко может не только снизить, но и увеличить риски безопасности для государства. Особенно если это расширение маневра будет достигаться ценой ослабления внутриполитического консенсуса или размывания договоренностей и гарантий со стороны традиционных союзников.

Это справедливо не только для политической сферы, но и для экономики. Не зря президент Александр Лукашенко в 2017 г. на совещании по внешней политике в МИД Беларуси заявил: «Надо исключить ситуацию, когда мы бросаемся туда, где нас не ждут, оставляя наиболее выгодные наработанные рынки ближайших стран».

К слову, товарооборот между Беларусью и Россией растет вопреки раздуваемым отдельными СМИ «торговым войнам». В 2017 г. двусторонняя торговля выросла на 26%. В январе-феврале 2018 г. торговля Беларуси со странами-членами ЕАЭС выросла на 21%. Выход на рынок Сирии, а также укрепление позиций в Иране и Турции дает шанс на развитие промышленного и высокотехнологичного потенциала Беларуси.

Однако если внимание дипломатии будет сосредоточено исключительно на миротворческих, а не внешнеэкономических инициативах, то позитивная тенденция будет неустойчива, а шансы на Ближнем Востоке не удастся реализовать.

Невмешательство vs. свобода рук

Еще одним важным лейтмотивом жесткого заявления МИД Беларуси по Сирии является отстаивание принципа невмешательства во внутренние дела государств. Позади у президента Лукашенко практически два десятилетия борьбы с нескрываемыми попытками ряда западных правительств и НПО устроить в Беларуси майдан. МИД Беларуси традиционно выступает против подобной практики в принципе, независимо от региона.

В начале апреля 2018 г. Минск и Москва на Совете министров иностранных дел СНГ выступили с инициативой подготовки заявления с осуждением размывания принципа невмешательства в международных делах.

«Сейчас под различными благовидными предлогами некоторые игроки активно вмешиваются во внутренние дела ряда государств. Смотрите, что произошло на Ближнем Востоке – это результат вмешательства во внутренние дела государств», - заявил глава МИД Беларуси Владимир Макей.

На этом фоне странно выглядят попытки аналитиков обосновать, что нейтралитет Беларуси – это некая гарантия безопасности и залог, что страна не станет местом столкновения иностранных армий. На примерах нейтральной Югославии или оставшейся без союзников Ливии ясно видно, что нейтралитет – это как раз отсутствие каких-либо гарантий безопасности кроме доброй воли «международного сообщества».

К слову, сравнительно недавно провозгласившие нейтралитет Молдова и Сербия сегодня сталкиваются с растущим ультимативным давлением со стороны США с тем, чтобы отказаться от нейтрального статуса в пользу НАТО и оборвать связи с Россией.

«Новая холодная война»

Сохранение переговорной площадки в Минске – это актив для белорусской внешней политики. Но сама по себе площадка не защитит и тем более не обеспечит рынков сбыта или ресурсов для модернизации экономики. Стоит ли ради этой площадки жертвовать реальными интересами и начинать маневры, затрагивающие отношения с традиционными партнерами и союзниками?

В периоды переформатирования системы международных отношений резкое маневрирование в стратегических вопросах не снижает, а увеличивает риски безопасности.

Недавно генсек ООН констатировал наступление «новой холодной войны». В действительности, сегодня ситуация менее предсказуемая, так как нет двух равновеликих геополитических блоков, которые бы сдерживали друг друга. Есть ряд ведущих мировых полюсов, между которыми накаляются отношения по мере перераспределения мощи в мировой экономике и политике. В этих условиях средние и малые государства могут легко угодить в тяжелый кризис, если не сумеют сохранить стабильность во внешних связях и единство внутри своих обществ.

В шторм важно умелое тактическое маневрирование, но еще важнее удерживать стратегическую цель. Если первое подменяет второе, то можно легко сбиться с маршрута и вместо пристани сесть на мель.

В ситуации вокруг Сирии Беларусь демонстрирует решительность и стратегическую последовательность своей внешней политики.

Вячеслав Сутырин