США вышли из ядерной сделки с Ираном и вновь ввели против Тегерана санкции. В результате возросли угрозы дестабилизации Ближнего Востока. Однако изменения на рынке энергоресурсов, а также повышение цен на нефть могут быть выгодны для стран Евразийского экономического союза. Россия сможет увеличить свое присутствие на китайском рынке, Казахстан – повысить окупаемость Кашаганского месторождения, а Беларусь – оставлять в своем бюджете экспортную пошлину на нефть в большем объеме. Однако для некоторых стран ЕАЭС новое положение Ирана несет не только плюсы, но и значительные минусы.

12 мая закончилось участие США в Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД), т.е. в соглашении о ядерной программе Ирана. Договор был составлен таким образом, что США должны были каждые 4 месяца продлевать заморозку санкций против Ирана. При подписании в 2015 г. соглашения между Ираном, Россией, Германией, Францией, Великобритания, Китаем и США, американские власти оставили за собой право мониторинга действий исламской республики. Предполагалось, что если Тегеран нарушит условия соглашения, то США просто не станут продлевать заморозку санкций и стороны вернутся к первоначальному положению конфронтации. Трамп с самого начала своего президентства критиковал сделку с Ираном, а к маю текущего года окончательно решил, что США из нее выходят.

Перемены на мировых рынках энергоресурсов

Для стран ЕАЭС важны последствия решения Трампа с точки зрения развития ситуации на Ближнем Востоке, но еще важнее в контексте возможных изменений на рынке энергоресурсов. Ведь ситуация вокруг Ирана уже оказала влияние на мировой рынок нефти.

Как только стало понятно, что выход США из сделки с Ираном не просто утренний твит Трампа, а грядущая реальность, цены на нефть начали быстро расти.

В марте баррель нефти сорта Brent стоил около $65 за баррель, в апреле дорос до $75, а в мае превысил $78 за баррель, чего не было с 2014 г. Этот рост обусловлен прежде всего психологическим эффектом от новостей о выходе США из СВПД. Трейдеры предполагают, что к лету Иран вернется под такой же санкционный гнет, который действовал против него в 2012 г. Однако в реальности такого разворота не произойдет.

Ограничения в банковской и нефтегазовой сфере были наиболее существенными для Ирана. США фактически перекрыли возможность инвестирования и предоставления займов Ирану со стороны внешнего мира. А ЕС запретил поставлять на свою территорию иранскую нефть.

До санкций 2012 г. Иран производил 3,7 млн баррелей нефти в сутки, а ограничения заставили страну снизить добычу на 1 млн баррелей в сутки.

Однако Иран не прекращал экспортировать нефть полностью. Он действовал через мелких трейдеров и посредников. К моменту подписания СВПД и выхода Ирана из-под санкций Тегеран существенно изменил рынки сбыта.

Если ранее значимая доля иранской нефти уходила в Европу, то теперь основными покупателями стали Китай и Индия. В 2017 г. на их долю приходилось около 43% поставок иранской нефти.

Источник: EIA

Такая переориентация потоков нефти в определенной степени страхует Иран от возврата новых санкций. В настоящее время ситуация вокруг страны иная, нежели в 2012 г. Все участники СВПД, кроме США, заявили о своей приверженности сделке. Т.е. пока ЕС не вводит запрет на закупки иранской нефти.

Сценарии развития ситуации

Далее ситуация может пойти по двум сценариям. Первый, позитивный для Тегерана, заключается в том, что США не станут давить на своих европейских союзников с целью заставить их вновь ввести антииранские санкции. Трамп избавился от наследия Барака Обамы, выполнил свои изначально жесткие обещание (чего не смог сделать в случае с КНДР и Россией) и на этом может остановиться.

В этом случае все нынешние клиенты Ирана продолжат покупать иранскую нефть. Однако долгосрочные вложения в нефтегазовую отрасль Ирана делать кто-то вряд ли станет, так как риск ужесточения санкций сохранится. Со временем это неизбежно приведет к сокращению объемов добычи, так как иранская нефтегазовая отрасль недофинансирована. Вложений в ТЭК не было уже довольно давно, а второй удар по промышленности нанесло падение цен на нефть в 2014-2015 гг. Существенного и быстрого роста цен в таком сценарии не будет.

Второй вариант – жесткий, подразумевает, что США будут давить на другие государства, заставляя их отказаться от закупки иранской нефти. В частности, будет вновь введен запрет на страхование нефтяных танкеров. Судовладельцы скорее откажутся от перевозки иранской нефти, чем пойдут на риски.

Интересы Ирана и России

От реализации второго сценария для России будут как плюсы, так и минусы. Такое развитие событий предполагает сокращение экспорта иранской нефти, что повысит цены на рынке, а значит, российский бюджет получит дополнительную прибыль. Кроме того, китайский рынок откроется для дополнительных поставок российской нефти.

Россия и Иран являются конкурентами на мировом рынке энергоносителей. Это справедливо как для нефтяной, так и для газовой сферы.

В 2017 г. Тегеран поставил 7,7 млрд куб. м газа в Турцию и 0,7 млрд куб. м в Армению. Но есть еще планы поставлять газ в Европу. Кстати, вывод Ирана из-под санкций непосредственно связан с газовым вопросом в Европе. После начала санкционной войны России и Запада страны ЕС не хотели ужесточать давление на Москву, так как их зависимость от российского газа довольно высока. Тогда-то США и форсировали вывод Ирана из-под санкций, представляя его европейцам в качестве альтернативного России поставщика газа.

Теперь же и Иран, и Россия на европейском газовом рынке США не нужны, так как американские компании сами хотят поставлять туда сырье.

Сокращение иранской программы наращивания добычи газа и запуска газопроводов может помочь России с точки зрения конкуренции за китайский рынок. Тегеран готовится запустить газопровод в Пакистан (проект МИР), а оттуда труба может быть продлена до Индии или Китая. Кроме того, Иран предлагает Туркменистану не строить газопровод ТАПИ, а обмениваться газом (Ашхабад поставит газ на север Ирана, а тот аналогичные объемы отправит в Пакистан и далее в Индию). Газпром же хочет поставлять свой газ в Китай по второму маршруту (через западный участок границы РФ и КНР).

Минусом изоляции Ирана для России является сокращение его доходов, а значит, и снижение финансирования военных расходов на операцию в Сирии, где Москва и Тегеран являются союзниками.

Более того, экономические проблемы в Иране могут привести к внутренним проблемам и дальнейшему уходу иранских сил из Сирии. Протестные акции уже прошли в исламской республике в начале 2018 г.

Таким образом, с экономической точки зрения Россия может выиграть от санкций в отношении Тегерана. Но с позиции решения военных вопросов в регионе Кремлю нужен сильный Иран. Решение данной дилеммы не зависит от Москвы. На процесс не смогли повлиять и европейские лидеры, недавно летавшие на переговоры к Трампу. Скорее, все будет зависеть от того, смогут ли региональные союзники США – Израиль, Саудовская Аравия и Катар – убедить Трампа, что жесткое давление на Иран отвечает интересам США.

Беларусь и Казахстан: как получить выгоду

Экономические выгоды от возвращения Ирана под санкции и соответственного роста цен на нефть получат и другие члены ЕАЭС. В частности, Казахстан сможет получить больше средств от экспорта нефти. Это крайне важно для Астаны, так как страна нуждается не только в пополнении бюджета, но и в притоке денег в нефтегазовые проекты. Перезапуск Кашаганского месторождения для Казахстана стал сложным проектом. В него были привлечены большие заемные средства, и теперь их нужно отдавать. Ситуация осложняется высоким уровнем себестоимости нефти Кашагана. Ради окупаемости проекта Астана стремится нарастить объемы производства и, соответственно, экспорта.

В январе 2018 г. министр национальной экономики Казахстана Т. Сулейменов заявил, что рост добычи нефти в стране в 2017 г. составил 10,5%, с 78 до 85,5 млн т. Но стратегия наращивания объемов добычи для погашения привлеченных средств имеет негативные последствия. Казахстан по сути стал нарушать сделку ОПЕК+, в рамках которой должен добывать не более 1,74 млн баррелей в сутки. Министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев сообщил, что государство намерено нарастить добычу еще сильнее — до 87 млн т по итогам года, что составляет около 1,81 млн баррелей в день.

При росте цен на нефть Казахстан сможет компенсировать затраты на Кашаган не за счет объема добычи, а за счет большего дохода с продаж.

Учитывая, что среди участников соглашения ОПЕК+ по-прежнему есть дефицит доверия, имеющимися квотами на добычу лучше не пренебрегать.

Для Беларуси от роста цен скорее больше пользы, чем вреда. РБ, в отличие от Казахстана и России, является страной-потребителем нефти. Но, во-первых, Минск экспортирует добываемую на своей территории нефть. Примерно по 1,6 млн т в сыром виде отправляться в Германию. В 2016 г. продажа шла в среднем по $39 за баррель, и Беларусь получила в сумме $471,6 млн, а в 2017 г. цены подросли до $50 за баррель, и суммарная стоимость вывезенной нефти составила $606,6 млн.

В январе-феврале 2018 г. белорусская нефть экспортируется по средней цене $62,6 за баррель, т.е. доход от продажи того же объема нефти, что и в 2017 г., стал на 25% больше.

Вслед за ценами на нефть растут и котировки на нефтепродукты, которых Беларусь в 2016 г. экспортировала 13 млн т (на $4,04 млрд), а в 2017 г – 12,3 млн (уже на $5,3 млрд). Средняя цена тонны нефтепродуктов выросла с $310,4 до $433,9. А за два месяца 2018 г. она составила уже $499,8, что вместе с ростом объема экспорта принесло Беларуси $1,1 млрд. (на 67% больше, чем годом ранее).

Кроме того, Беларусь по договоренности с Россией оставляет в своем бюджете экспортную пошлину на нефть от объема 6 млн т в год («перетаможка»). А размер пошлины напрямую зависит от цен на нефть. Поэтому Минск также выигрывает от роста цен, который происходит из-за выхода США из ядерной сделки с Ираном.

Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности