Госсекретарь США Майк Помпео 21 мая заявил об ультиматуме Ирану, который столкнется с «самыми жесткими в истории» санкциями. Президент Ирана Хасан Рухани заявил, что обогащение урана в стране начнется с еще большей интенсивностью. Однако такой шаг может вызвать военный ответ со стороны Израиля и его арабских союзников, из-за чего в итоге становится возможным втягивание самих США в военные действия – считает почетный профессор истории Колумбийского университета, автор многочисленных книг по Ирану и мусульманскому миру Ричард Буллиет. Собеседник «Евразия.Эксперт» рассказал о том, почему американо-иранские отношения на протяжении десятилетий не могут прийти в норму, что выход США из СВПД означает для соседей Тегерана и возможно ли в принципе американское вторжение в Иран.

- Профессор Буллиет, многие страны назвали ошибкой выход США из ядерной сделки с Ираном. Как Вы оцениваете это решение американского президента?

- Трамп вышел из сделки по той простой причине, что обещал это сделать своему электорату. В ходе предвыборной кампании он меньше разбирался в деталях сделки и в вопросе соблюдения Ираном договоренности, нежели сейчас.

С учетом многих текущих политических и правовых проблем, с которыми сталкивается Д. Трамп, ему необходимо подогреть энтузиазм своего электората и в целом отвлечь американцев от этих проблем.

Поэтому не думаю, что одержимость Трампа этой сделкой (которую его советники оценивали в реалистичном ключе) следует объяснять ее содержанием. Вполне очевидно, что специалисты в сфере безопасности во всем мире, в т.ч. в США и Израиле, призывали Трампа не выходить из соглашения. Мотивы президента, побудившие его выйти из сделки, связаны не столько с безопасностью, сколько с позиционированием Ирана как «враждебного и террористического государства».

Многие произраильские союзники США давно пытаются навесить на Тегеран этот ярлык. Этой позиции уже много лет придерживаются и произраильские неоконсерваторы в самих США. Корни этого явления уходят ко временам захвата американского посольства в Тегеране и унижения, которому США подверглись в связи с удержанием в заложниках сотрудников диппредставительства. Этого многие американские политические лидеры того времени не могут простить. Они также не могут забыть провала попытки освободить заложников.

Кроме того, эти же политики убеждены, что на современном этапе мировой истории недопустимо, чтобы страной управляло мусульманское правительство, особенно с духовными лицами во главе.

Следует отметить, что по прошествии 20 лет с окончания войны во Вьетнаме, которая отняла жизни 50 тыс. американцев, США восстановили отношения с этой страной. Отношения же с Ираном спустя 40 лет после исламской революции все еще не восстановлены.

Для многих американских политиков эта страна продолжает оставаться изгоем. Кажется, потеря человеческих жизней и поражение в войне не так вредят самооценке страны, как потеря лица.

- Что это значит для региона?

- Знаете, если бы это произошло 5 лет назад, можно было бы с уверенностью предсказать, что Иран откажется от возможности обогащения урана. Однако после того, как Мухаммед бин Салман стал лидером Саудовской Аравии, де-факто появились новые реалии. Он начал агрессивную внешнюю политику, включающую войну в Йемене, блокаду Катара и многообещающий стратегический альянс с Израилем. Трампу нравятся эти агрессивные взгляды, поскольку они согласуются с его собственной «взрывной» личностью.

Поскольку Саудовская Аравия может предоставить Израилю безопасный воздушный коридор для нападения на Иран, вероятность военного удара в ответ на любое возобновление иранской ядерной программы или даже отмену контроля МАГАТЭ достаточно высока.

Саудовская Аравия и ее союзники в Персидском заливе (ОАЭ и Кувейт) гораздо более уязвимы к иранскому контрудару, чем сам Израиль. Мне кажется, они считают, что США будут защищать их в военном отношении. Это может привести к вовлечению Штатов в более масштабную и затяжную войну в регионе.

- На ваш взгляд, Тегеран откажется от возобновления своей ядерной программы?

- Не думаю, что иранское руководство хотя бы символически может отказаться от возобновления своей ядерной программы. Это означало бы, что Иран поддался жесткому давлению.

Возобновление ядерной программы Ираном стало бы популярной мерой, поскольку гнев против американского вероломства и напыщенности Трампа неизбежно будет расти и дальше.

В конечном итоге будет легче данное напряжение преподнести как результат американской провокации. И то только в том случае, если другие стороны соглашения продолжат противостоять тактике «сильной руки» Трампа. Таким образом, дипломатические переговоры Ирана с этими сторонами окажутся более важными.

Я бы не стал исключать того, что Иран рассмотрит вопросы, связанные с тем, как бы улучшить условия сделки с наименьшими потерями. Обсуждение этих моментов может затянуться очень надолго и не завершиться к моменту окончания президентского срока Трампа. Это может создать условия для того, чтобы администрация нового президента изменила политику своего предшественника.

- При каких обстоятельствах Вашингтон может возобновить ядерную сделку с Ираном?

- Я считаю, что первое, что должны сделать США – это возобновить соглашение и работать для улучшения отношений с Ираном. Но до тех пор, пока у власти в США находится нынешнее руководство, этого никогда не произойдет.

Трамп считает, что Иран на данном этапе должен возобновить переговоры о решительном и постоянном отказе от разработки ядерных и баллистических ракет и от поддержки таких политических групп, как «Хезболла», которые, мягко говоря, недолюбливает Израиль. Это сон, который никогда не станет явью. 

Альтернативой может стать война, но не только с Израилем. Тель-Авив не может реально нанести удар по ядерным объектам Ирана, не совершив полет через воздушное пространство Саудовской Аравии, по крайней мере, с молчаливого разрешения королевства. Такое развитие событий может спровоцировать конфликт, который вовлечет арабские страны Персидского залива. А эти страны обладают современным вооружением. Но в то же время их армии, в отличие от иранской, не были испытаны в зоне боевых действий.

- А какие вызовы стоят перед союзниками США, которые не поддержали решение Трампа о выходе из ядерной сделки? Коснутся ли их санкции США?

- Правительства европейских стран будут продолжать придерживаться условий сделки, но многие из их банков и предприятий будут вынуждены подчиниться требованиям США в силу санкций с их стороны.

Россия и Китай менее уязвимы для санкционного давления и не только останутся в сделке, но и попытаются позиционировать себя в качестве посредников для снижения напряженности, причиной которой стал Трамп. Это также может включать переговоры с Саудовской Аравией в связи с ее безрассудной внешней политикой.

Ирак, Сирия и Афганистан слишком сильно пострадали от внутренних войн и конфликтов, чтобы играть значимую роль, хотя и будут обвинять США в увеличении напряженности. Что касается Турции, то Эрдоган не одобрил выход США из сделки, а к Ирану он относится довольно дружелюбно. Это может быть важным фактором в случае нападения Израиля на Иран и вероятного участия в этом США. Эрдоган может запретить использование авиабазы Инджирлик США. Если бы Трамп сменил курс и экстрадировал предполагаемого организатора неудавшегося переворота Фетхуллаха Гюлена, то он смог бы склонить Эрдогана на свою сторону.

- После того, как США вышли из ядерной сделки с Ираном, некоторые эксперты заявили, что американское вторжение в Иран постепенно становится реальностью. Вы тоже придерживается их мнения?

- США не могут вторгнуться в Иран, не воспользовавшись территорией и помощью граничащих с исламской республикой стран.

Эти страны должны быть использованы в качестве сборных пунктов и источников рабочей силы. Я не верю, что Ирак с его шиитским правительством, Афганистан с его внутренним хаосом, Пакистан, страдающий от выпадов со стороны Трампа (который, вдобавок, еще и урезал помощь этой стране), или Туркменистан и Азербайджан, у которых тесные связи с Россией, предоставят США такую возможность.

Здесь не берется в расчет восточная Турция, которую Эрдоган называет нестабильной из-за курдских военизированных групп. Поэтому полагаю, что Турция не согласится со сценарием вторжения. Поскольку морское вторжение слишком рискованно, а также ввиду того, что политические центры иранского государства не находятся вблизи береговой линии, то единственным вариантом остаются авианалеты. Воздушные атаки смогут нанести большой урон, но не смогут обеспечить победу над 80-миллионным населением.

Эго Трампа будет требовать победы, но он не пойдет на развязывание боевых действий, если победы не удастся достичь с минимальными потерями.

При этом нападение Израиля может привлечь США к военным действиям. Генералы будут стремиться вести войну на ограниченной территории, но эго Трампа может привести к эскалации напряженности и расширению географии боевых действий.