Первый визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в США, состоявшийся в середине мая, обе стороны поспешили назвать историческим. По оценке узбекистанского МИДа, он ознаменовал собой начало «новой эры стратегического партнерства». Определенные основания для такого оптимизма действительно есть. Ташкент и Вашингтон заключили 20 крупных контрактов на сумму $4,8 млрд, что является значительными инвестициями и для более крупных экономик. Однако США преследуют в регионе свои конкретные цели, для достижения которых сотрудничество с Узбекистаном является всего лишь инструментом.

Афганский транзит

Ключевой практический интерес США – использование территории Узбекистана для снабжения своей военной группировки в Афганистане, уходить из которого, как теперь становится ясно, американцы и не собирались.

После ухудшения отношений с Пакистаном и Россией маршрут через Казахстан и Узбекистан оказался единственным вариантом, с помощью которого США могут поддерживать присутствие в Афганистане.

Неслучайно Штаты в последнее время уделяют столь пристальное внимание сотрудничеству с Казахстаном, президент которого недавно также нанес визит в Вашингтон и вскоре разрешил США использовать для транзита каспийские порты.

Афганская тема постоянно звучала и в ходе последнего визита Ш. Мирзиёева. Причем поднимали ее именно американцы. Так, министр обороны США Джеймс Мэттис в ходе переговоров с президентом Узбекистана подчеркнул важность усилий Ташкента для стабилизации обстановки в Афганистане. А Дональд Трамп со своей стороны отметил важность развития торгово-экономических связей с этой страной и выразил готовность помочь в реализации транспортно-коммуникационных проектов. Ш. Мирзиёев же заверил, что «окажет дальнейшую помощь Северной распределительной сети, вносящей вклад в достижение мира и стабильности в Афганистане».

Главный региональный центр

США, как явствует из контекста переговоров, хотели бы видеть в Узбекистане регионального лидера, с помощью которого можно было бы упрочить свое влияние в регионе. Сама же Центральная Азия при этом должна стать самостоятельным и независимым от других мировых держав игроком, способным играть важную роль в региональной политике.

Ставка на Узбекистан как естественного регионального лидера, граничащего со всеми остальными странами региона и Афганистаном, была предложена еще в 1997 г. З. Бжезинским в «Великой шахматной доске». И сегодня Вашингтон просто воплощает эту стратегию в жизнь.

Так, президент Д. Трамп, как говорится в принятом по итогам переговоров совместном заявлении, «подчеркнул важность сильного и независимого Центральноазиатского региона, а также приветствовал усилия Президента Ш. Мирзиёева по созыву лидеров стран Центральной Азии для совместного диалога, который прошел во время Самаркандской конференции в ноябре 2017 г.». Под «совместным диалогом» здесь имеется в виду «региональный формат С5+1», инициированный США и представляющий собой регулярные встречи представителей Вашингтона и пяти стран Центральной Азии. Более того, Д. Трамп «признал ключевую роль Узбекистана в этих важных процессах», и оба президента «высказались за включение Афганистана в форматы многостороннего сотрудничества» в регионе.

«Новый Шелковый путь» жив

Помимо рекомендаций З. Бжезинского США явно следуют и другой геополитической концепции, сформулированной вскоре после их вторжения в Афганистан. В 2005 г. руководитель Института Центральной Азии и Кавказа университета Джона Хопкинса (Вашингтон) Фредерик Старр предложил концепцию «Большой Центральной Азии», в состав которой помимо пяти бывших среднеазиатских республик СССР он включил Афганистан, Иран, Индию и Пакистан. Для экономической интеграции этого региона он считал нужным создать единую транспортную и торговую инфраструктуру. В 2010 г. Ф. Старр трансформировал эту идею в концепцию «Нового Шелкового пути», в соответствии с которой Афганистан должен стать транзитным центром и интегрироваться со странами Центральной и Южной Азии.

Ориентация на Узбекистан и противодействие России и Китаю являются базовыми подходами концепции «Нового Шелкового пути».

Эти черты прослеживаются и по итогам переговоров Д. Трампа с Ш. Мирзиёевым. Так, например, президент США решил подчеркнуть «непоколебимую приверженность США независимости, территориальной целостности и суверенитету Узбекистана», которому в последние четверть века никто не угрожал. Кроме того, он отметил «важную роль Узбекистана в региональных экономических процессах и высоко оценил усилия республики, направленные на расширение торгово-экономических связей с Афганистаном». Именно эти идеи постоянно продвигает и сам Ф. Старр, который видит Узбекистан региональным лидером, в том числе в плане развития отношений с Афганистаном.

По мнению экспертов, Ташкент хорошо понимает цели и задачи, которые США стремятся достичь в Центральной Азии. Его главный интерес – привлечь американские инвестиции, призванные ускорить темпы экономического роста и способствовать созданию новых рабочих мест.

В геополитическом же плане Узбекистан предпочитает балансировать между интересами ключевых мировых игроков – России, Китая и США, что, пожалуй, является в текущей ситуации весьма разумной стратегией.

Александр Шустов, международный обозреватель, кандидат исторических наук