Вплоть до недавнего времени казалось, что на фоне перипетий с «Северным потоком-2» страны ЕС не будут впредь инициировать новые инфраструктурные проекты по поставкам российского газа. Однако в ходе встречи президентов России и Болгарии, состоявшейся в мае, медийному пространству было предложено еще одно нововведение – «Болгарский поток». При этом реальность осуществления этого проекта, пусть и выгодного для России, все еще находится под вопросом.

Появление нового термина все еще сопряжено с большим числом вопросов, на которые пока нет ответов – куда именно будет направлен газопровод, и, если он заменит давно запланированную и согласованную вторую нитку «Турецкого потока», то что в таком случае будет с теми договоренностями, которые были достигнуты с турецкой стороной?

Предложение болгарской стороны весьма парадоксально, учитывая сложность российско-болгарских взаимоотношений после 2014 г.

Обструкционизм официальной Софии в отношении «Южного потока» и строительства АЭС «Белене» повлек за собой довольно ощутимую утрату доверия со стороны Москвы. Несмотря на соблюдение всех необходимостей дипломатического протокола, официальная реакция Кремля была предсказуемо сдержанной – Москва не отказывается от рассмотрения вопроса, однако требует от болгарских властей и Европейской комиссии гарантий, что проект не будет свернут под каким бы то ни было политическим предлогом.

Президент Болгарии Р. Радев выступает за то, чтобы вторая нитка «Турецкого потока» (пропускная мощность 15,75 млрд куб. м в год) была переориентирована на Болгарию – обеспечивая, таким образом, Болгарию прямыми поставками газа и транзитными поступлениями от перекачки «голубого топлива» в направлении других стран Юго-Восточной Европы.

Потеря «Южного потока» до сих пор болезненно сказывается на политической жизни Болгарии, ведь только строительство газопровода могло бы привнести эквивалент 1,5% ВВП в экономику страны, не говоря о ежегодных транзитных доходах в размере 300-400 млн евро. Пропускная способность второй нитки «Турецкого потока» в четыре раза меньше, чем предполагалась у «Южного потока», однако правительству Болгарии пригодятся любые доходы.

Примечательно, что в рамках встречи с президентом Болгарии не были задействованы представители «Газпрома».

Участие топливно-энергетического сектора ограничилось министром энергетики А. Новаком. И это при том, что именно у «Газпрома» могут быть весомые аргументы против «Болгарского потока»: помимо нескольких случаев свертывания уже запущенных проектов не следует также забывать, что именно благодаря тому, что болгарский премьер-министр Б. Борисов раскрыл перед контрольными органами Европейской комиссии всю конфиденциальную часть «Южного потока», было начато 3-летнее антимонопольное расследование ЕК, завершившееся только в мае 2018 г.

Небезынтересно в данном контексте также то обстоятельство, что «Газпром» снял свои претензии в отношении официальной Софии только под давлением Европейской комиссии – этот вопрос стал одним из множества элементов сложнейшего переговорного процесса по антимонопольному расследованию DG Comp. Для российского газового монополиста строительство «Болгарского потока» могло бы привести к снижению издержек (не пришлось бы нести издержки за транзит через Турцию), однако поставило бы его в зависимость от панъевропейских структур.

Принимая во внимание, что в течение последних лет «Газпром» последовательно минимизирует уровень зависимости от все более экспансивных требований ЕК, «Болгарский поток» имеет мало шансов для реализации.

И так небольшая вероятность реализации «Болгарского потока» еще меньше, если учесть, что в Россию приехал президент Радев, а не премьер-министр Бойко Борисов. Это важно по крайней мере с двух точек зрения. В первую очередь, именно Б. Борисов сначала торпедировал проект строительства АЭС «Белене» и нефтепровода Бургас-Александуполис в 2011 г., а затем «потопил» строительство Южного потока в 2014 г. Во-вторых, Радев политически не связан с правительством Борисова, выдвинувшись в качестве независимого кандидата, победив во втором туре выборов кандидата от партии Б. Борисова, Цецку Цачеву. Болгария – парламентская республика, поэтому волеизъявление президента несопоставимо с решениями болгарского Народного собрания.

Неудивительно, что в ходе встречи президента Путина с самим Б. Борисовым, приуроченной к празднованиям 140-летия освобождения Болгарии, речь о строительстве прямой газовой линии до болгарского побережья уже не шла.

При этом она была предметом обсуждения, так как идея строительства «Болгарского потока» поднимает насущный вопрос, до сих пор нерешенный – каким должен быть маршрут второй нитки «Турецкого потока» после того, как газопровод достигнет территории Турции. Наиболее вероятным вариантом считалось продление «Турецкого потока» до территории Греции, однако сейчас болгарский вариант вырисовывается как более предпочтительный. Если в преддверии саммита президент Путин согласовал этот вопрос с президентом Турции Р. Эрдоганом, значит, имеется политическая воля для такого решения.

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что «Болгарский поток» не является «потоком» в нынешнем смысле этого слова.

Более того, реальность этого проекта все еще под вопросом – болгарское правительство лишь два месяца назад подписало контракт с Катаром на строительство СПГ-инфраструктуры и параллельно заявляло о том, что намерено покупать израильский газ для снижения импортной зависимости от России. Учитывая ряд сложностей с текущими газопроводными мегапроектами, «Газпром» решит дело в пользу Болгарии только при наличии четких гарантий от Брюсселя. Превратности болгарской политики свидетельствуют о том, что осторожность – весьма уместный подход.

Виктор Катона, экономист, специалист по закупкам нефти MOL Group (Венгрия)