28 июня 2018 г. завершились ежегодные трехсторонние учения российских, сербских и белорусских десантников «Славянское братство-2018». За четыре года учения приобрели регулярный характер и подчеркивают особые отношения трех народов. Однако в случае переориентации Сербии в сторону более активного сотрудничества с Брюсселем формат совместных учений может потерять свою эксклюзивность. Чтобы этого избежать, России и ОДКБ необходимо отойти от нынешнего формата и улучшать существующую программу взаимодействия за счет подключения новых участников и более конкретного целеполагания.

Военно-политические отношения России и Сербии регламентируются Декларацией о стратегическом партнерстве 2013 г., предусматривающей сотрудничество в области антитерроризма и «наращивание военного сотрудничества на долгосрочной основе» (ст. 4, пункт г).

С 2014 г. белорусско-российско-сербские учения проводятся регулярно, с расширением задействованных сил и средств, а также участвующих сторон. В 2018 г. учения впервые прошли в формате полковой тактической группы с привлечением фронтовой и армейской авиации, подразделений разведки, радиоэлектронной борьбы, инженерного обеспечения, радиохимической и биологической защиты, тылового обеспечения. Всего в маневрах были задействованы 70 десантников из России, 250 из Беларуси, 50 из Сербии, а также более 150 единиц военной техники, десять самолетов и вертолетов ВВС и ПВО Южного военного округа. Отработка совместного десантирования вызывает беспокойство со стороны представителей НАТО, которые видят в этом прообраз сценария реальной боевой операции.

Сербия и НАТО

Тем не менее значение совместных учений не стоит переоценивать. Нельзя забывать, что в количественном измерении сотрудничество Сербия – НАТО гораздо более интенсивно. К 2016 г. Сербия провела 206 учений с США и НАТО и лишь 17 с Россией. В ноябре 2017 г. Сербия и НАТО провели учения Double Eagle. Местом проведения стал аэродром Батайница в Белграде. Со стороны США в маневрах был задействован личный состав 503-го пехотного полка 173-й воздушно-десантной бригады. Участвовали 200 десантников, которые произвели десантирование с самолета C-130.

Это было первое учение формата Сербия – США, проведенное на территории Сербии. В октябре 2018 г. на территории Сербии планируется провести учения с привлечением сразу нескольких членов НАТО. Для Сербии политическое значение данных мероприятий заключается в том, что они показывают открытость Сербии евроатлантическому формату сотрудничества.

Для США и НАТО учения – средство обозначения своего присутствия на территории Сербии, очередной шаг на пути стратегической переориентации Сербии от России в сторону евроатлантики.

В перспективе «партнерство» с Сербией может быть интересно США как средство диверсификации своих внешнеполитических вложений в регионе.

Таким образом, хотя Сербия может формально и не стать членом НАТО либо ОДКБ, реальное сотрудничество активно развивается. Наполняются практическим содержанием соглашения, подписанные между Сербией и НАТО в 2015 и 2016 гг. (Индивидуальный план партнерства IPAP и Соглашение о логистической поддержке NSPO). Они подписаны на 2-3 года позднее Декларации о стратегическом партнерстве России и Сербии, и за это время были сделаны многие шаги по преодолению гандикапа, созданного форматом российско-сербского партнерства.

Следует добавить, что формат Сербия-НАТО не ограничивается лишь учениями. Сербская армия переводится на стандарты НАТО.

По этим стандартам ведется подготовка кадров: сербские студенты, курсанты и офицеры чаще попадают в программы обменов и стажировок, инициируемые евроатлантическим блоком. Там они общаются с такими же молодыми людьми из других стран региона, что приводит к созданию горизонтальных связей. В итоге со временем накапливается критическая масса: старые кадры будут постепенно вытесняться кадрами с новым образом мышления, более отвечающим евроатлантическому взгляду на вещи.

Это может привести к двум эффектам. С одной стороны, исчезнет «конфронтационное мышление» между Сербией и ее недавними противниками, что укрепит региональный статус-кво. С другой стороны, может измениться оценка военного сотрудничества с Россией: от «эксклюзивности» оно может перейти в дежурно-протокольный формат, схожий с учениями Россия-НАТО, проводившимися в начале 2000-х гг. В случае политических перемен в Сербии даже данный формат может быть ограничен.

Сербия и ОДКБ

Очевидно, что даже при росте количественной и качественной составляющей взаимодействия формата учений Сербия-Россия или Сербия-ОДКБ, ему сложно конкурировать с форматом Сербия-США или Сербия-НАТО в части количественных показателей.

Ввиду внешнеполитического положения Сербии ее «перетягивание» на Восток представляет собой как минимум трудноосуществимую задачу.

В связи с этим правомерно поставить вопрос: каково политическое значение взаимодействия Сербия-Россия, Сербия-ОДКБ? Каких результатов мы можем достичь? Что нужно делать дальше?

Прежде всего, военно-дипломатическое сотрудничество необходимо как таковое. Сербия – одна из немногих нейтральных (внеблоковых) стран в Европе. При этом нейтралитет или внеблоковость – это весьма условные понятия. С 2018 г. США развивают формат «особого» партнерства с нейтральными скандинавскими странами, Швецией и Финляндией. В учениях «Анаконда-2016», проходивших в Польше, приняли участие три нейтральных государства – Финляндия, «Республика Косово», а также Македония.

Появился даже речевой конструкт «дружественные НАТО нейтральные страны» (анг. NATO-friendly countries). Хотя Македония, большую часть которой составляет славянское православное население, по-прежнему формально не является членом НАТО, представители Македонии сегодня откровенно заявляют, что их страна не «нейтральная», отсчитывая дни до момента вступления в Альянс.

Таким образом, промежуточный статус может быть разным. Формальный нейтралитет («неприсоединение») не исключает участия в военно-дипломатических мероприятиях того или иного блока и подразумевает лимитацию связей с противоположной стороной. В этом контексте отношения с Сербией приобретают особое значение.

Сербия – чуть ли ни единственная европейская страна вне постсоветского пространства, с которой Беларусь и Россия имеют достаточно широкие и в принципе последовательно развивающиеся военно-дипломатические связи.

При этом существует обратный прецедент Черногории и Македонии, которые сегодня выбрали другую сторону.

Для России отношения с Сербией важны прежде всего с точки зрения сохранения формы нейтралитета, благожелательного по отношению к России. В перспективе было бы полезно выработать компромиссную модель, которая была бы пригодна как для нейтральных стран, так и для стран, которые не являются нейтральными, но вряд ли могут рассматривать Россию как потенциального противника в силу географических, военно-стратегических, экономических или исторических причин.

Учения имеют и важное символическое значение, что в целом отвечает продвижению позиций России на Балканах. Важными направлениями работы должно стать развитие отношений Беларусь – Сербия, Казахстан – Сербия и Армения – Сербия.

Ожидания и проблемы

Для Сербии партнерство с Россией и ее союзниками отвечает целому комплексу задач.

Во-первых, оно подчеркивает состоятельность сербской доктрины «нейтралитета», активно критикуемой политическими противниками Александра Вучича и экспертами по региону за свой, как они утверждают, фикционный характер.

Во-вторых, сопутствующая учениям символика способствует повышению политического рейтинга Вучича внутри Сербии, компенсируя недостатки внутренней политики.

В-третьих, Сербия с недавнего момента стала получать материальные дивиденды в виде новых боевых самолетов из России и Беларуси.

В-четвертых, это дает дополнительные аргументы в отношениях Сербии с соседями по региону.

Однако данные выгоды имеют вес только в сценарии противопоставления Сербии другим странам региона и в целом противопоставления Сербии евроатлантическому порядку, утверждающемуся на Балканах с начала 1990-х гг. Сегодня же в регионе продвигается другой формат – урегулирования территориальных и политических противоречий и создания горизонтального сотрудничества под внешним патронажем.

Стратегический императив Сербии заключается во вступлении в ЕС, что подразумевает тесное взаимодействие с НАТО как организацией и членами НАТО по отдельности.

Данная цель не опровергалась ни одним сербским правительством с начала 2000-х гг., в том числе и Вучичем. Мотивацию сербской стороны понять не так сложно. В ходе Первой и Второй мировых войн Сербия потеряла порядка 10% своего населения. Распад Югославии и агрессия НАТО 1999 г. привели к утрате значительной части инфраструктурного потенциала.

Вполне логично, что, пережив три катастрофы, Сербия пытается выйти из конфронтации, найти возможность «зализать раны» и выработать модель поступательного развития. Другое дело, что сербское общество находится в состоянии социальной аномии, в силу целого ряда причин сербские элиты не видят возможности, открывающиеся на Востоке, а внутрисербскую динамику отличает большая инерционность. Этим пользуются некоторые внешние игроки, затаскивающие Сербию в выгодные для себя форматы сотрудничества.

Перспективы

Новую жесткую конфронтацию Сербия себе позволить не может. Поскольку излишнее сближение с восточным партнером сейчас рассматривается как США и Германией, так и сербской оппозицией, как фактор, отдаляющий Сербию от заветного членства, нужно быть готовым, что однажды Вучич (либо другой сербский лидер), исчерпав возможности внешнеполитического маневрирования, пойдет по пути ограничения отношений с Москвой и более явной приверженности формату, задаваемому Брюсселем. Какими в этом случае могут быть действия Москвы?

На этот вопрос пока не существует однозначного ответа. Его не дает ни концепция внешней политики России, ни другие официальные документы, ни заявления официальных лиц. Однако найти ответ не так сложно, как это может показаться.

России необходимо определить минимум и максимум того, что она может достичь в регионе, а также исходить из того, что она не единственная сторона, заинтересованная в сохранении эксклюзивных партнерских отношений.

Сегодня Балканы сталкиваются с целым рядом серьезных вызовов – наряду с контртерроризмом к ним относится борьба с трансграничной преступностью, нелегальной миграцией, наркотрафиком. Существует проблема эффективного пограничного контроля. Расширение программы учений за счет данных областей позволило бы подключить к трехстороннему партнерству другие страны региона (например, Грецию и Словению), которые наиболее остро ощущают данные вызовы.

Александр Пивоваренко, научный сотрудник Института славяноведения РАН