Решение об аресте второго президента Армении Роберта Кочаряна, без всякого преувеличения, станет одним из ключевых событий в новейшей истории этой страны. Во-первых, потому что за все время независимости, наступившей после распада Советского Союза, армянские лидеры, пускай и отставные, не подвергались уголовному преследованию. На наших глазах рождается прецедент. Во-вторых, в случае с «делом Кочаряна» речь идет не о коррупции или незаконном присвоении имущества, а об антиконституционных действиях во время событий 1 марта 2008 года. Десять лет назад передача власти от одного президента другому была омрачена не просто столкновениями участников протестных акций с силовыми структурами, а человеческими жертвами. До сих пор по поводу этой трагедии в армянском обществе ведутся острые споры.

Причем здесь Карабах?

На первый взгляд, эта история не имеет прямого отношения к нагорно-карабахскому конфликту. Экс-президента не обвиняют в том, что его линия в процессе урегулирования этого противостояния противоречила национальным интересам страны и нарушала бы ее безопасность. Однако от этого сюжета при изучении хитросплетений вокруг экс-президента Армении никуда не деться. Прежде всего потому, что Роберт Кочарян, как бы кто ни оценивал его деятельность сегодня, – знаковая фигура для Нагорного Карабаха. 

Еще в позднесоветское время он был одним из видных участников «движения» (так в Степанакерте до сих пор называют кампанию по борьбе за «миацум» – объединение с Арменией). В августе 1992 г., пожалуй, в самое сложное время для НКР, когда само ее существование было под вопросом, он стал руководителем Государственного комитета обороны (ГКО) непризнанной республики, а затем стал ее первым президентом. Именно с этой позиции он был призван в Ереван, где получил пост премьер-министра, а затем избран президентом Армении. И неслучайно в канун судебного решения об аресте Р. Кочарян заявил, что его уголовное преследование станет «подарком для Азербайджана». И действительно, трудно сомневаться в том, что Баку рано или поздно актуализирует аргумент про незавидную судьбу того, кого там долгие годы называли «агрессивным сепаратистом».

Конечно, участие Р. Кочаряна в создании инфраструктуры НКР и общей системы обороны и безопасности Карабах-Армения для него не станет индульгенцией. За десять лет пребывания у власти им было создано немало ситуаций, которые сегодня вызывают неоднозначные и даже резко негативные оценки, например, поведение экс-президента во время выборов 2003 и 2008 гг. 

До сих пор не стихают споры и спекуляции о личной доле ответственности Р. Кочаряна в трагедии 27 октября 1999 г. Тогда в результате террористической атаки в Национальном собрании республики погибли спикер парламента (экс-первый секретарь ЦК КП Армении) Карен Демирчян и премьер-министр Вазген Саркисян.

Тем не менее решение об аресте Р. Кочаряна неизбежно актуализировало вопрос об ответственности его многолетнего соперника Левона Тер-Петросяна. В свое время именно первый президент Армении привел карабахского лидера в Ереван и поспособствовал его карьере на общенациональном уровне. Однако во многом именно на почве разногласий по поводу перспектив урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе их пути разошлись. В 1997 г. Л. Тер-Петросян призвал к необходимости компромисса в урегулировании карабахской проблемы и согласился на поэтапное разрешение конфликта, при котором освобождение занятых районов вокруг НКР предшествует решению проблемы ее статуса.

«Патриотические аргументы» во внутриармянском споре

И тогда, и после многие оппоненты обвиняли Л. Тер-Петросяна в соглашательской политике и чуть ли не предательстве национальных интересов страны. Все это привело к его уходу в отставку под давлением бывшего в то время премьер-министром Роберта Кочаряна и «силовиков» (на тот момент Серж Саргсян был главой МВД республики).

Но если отойти от громких слов и не принимать максималистские требования как единственно возможную формулу для разрешения этнополитического противостояния, то идея первого президента Армении состояла в просчете ресурсов и возможностей для своей страны в ее геополитической конкуренции с Азербайджаном.

Эту позицию впоследствии он еще раз четко озвучил уже во время своей президентской избирательной кампании 2008 г. Той самой, которая привела к масштабному внутриполитическому кризису и кровавым событиям 1 марта.

В ходе тех выборов два фаворита (Серж Саргсян, как преемник Р. Кочаряна, и Л. Тер-Петросян, как экс-президент, пытавшийся вернуться в кресло главы государства) использовали друг против друга «патриотическое» карабахское оружие. Сторонники первого лидера Армении говорили о готовности Л. Тер-Петросяна к «сдаче Арцаха», а их оппоненты апеллировали к тому, что сам Р. Кочарян в 1999 г. был близок к тому, чтобы принять план «обмена территориями» (передачу Мегринского района Армении в обмен на Карабах). Те, кто поддерживал Л. Тер-Петросяна, также упрекали Р. Кочаряна и С. Саргсяна в том, что они потеряли отдельное представительство НКР на переговорах.

С той поры прошло 10 лет. Но сегодня, когда было принято решение об аресте Р. Кочаряна, эти аргументы вдруг ожили и заиграли новыми красками в комментариях блогеров и в социальных сетях. Никол Пашинян, который долгие годы пытался набрать дистанцию от Л. Тер-Петросяна, помимо своего желания оказался в связке с первым лидером независимой Армении. Он стал восприниматься как продолжатель его дела. Остроты ситуации добавляет тот факт, что ни Л. Тер-Петросян, ни Н. Пашинян не выходцы из Нагорного Карабаха. Хотя первый президент Армении был одним из отцов-основателей комитета «Карабах», а Н. Пашинян, придя к власти, ужесточил позицию Еревана, заявив о необходимости участия в переговорах представителей Степанакерта.

Цена уступок

Как бы то ни было, а в информационный оборот слишком активно проникают представления о том, что в разные годы лидеры государства были готовы к предательству национальных интересов, «сдаче Арцаха» (под которым в эмоциональных дискуссиях понимается не только территория бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, но и прилегающие к ней районы). И дело здесь не в заговоре или координированной политике. Скорее, в ее отсутствии. Но само по себе обвинение одной из ключевых фигур карабахского движения неизбежно актуализирует проблему ответственности его оппонентов, которые, в свою очередь, стремятся показать, что экс-президент Р. Кочарян – отнюдь не икона, он сам был готов к уступкам на переговорах с Баку.

Упускается из виду принципиально важный момент. Все лидеры Армении, не только прошлого, настоящего, но и будущего, не могли и не смогут уйти от обсуждения «цены уступок». Она может быть большей или меньшей, но на столе сегодня «обновленные Мадридские принципы», основной смысл которых раскрыт и секрета из себя не представляет.

И вокруг этого проекта существует консенсус ведущих мировых держав. Да, Азербайджан не сможет вернуться к ситуации 1988 г. (для этого потребовалось бы восстанавливать СССР) и даже начала 1990-х гг. Но и армянская сторона не имеет возможности взять «весь банк». При этом «базовые принципы» признавал, хотя и с известными оговорками, С. Саргсян, и пока не отвергает Н. Пашинян.

Между тем попытки «суда над эпохой», в результате которой под сомнение ставится фактически вся деятельность государственных институтов, внешняя политика страны и способность ее лидеров обеспечивать безопасность, чреваты. Прежде всего, необоснованными и завышенными ожиданиями «карабахского чуда», которое якобы не сотворили прежние «слабые и провалившиеся» руководители, а во-вторых, нарастающим хаосом внутри страны, то есть той средой, которая сама по себе провоцирует на жесткие действия и Баку, и Анкару. Как минимум на тестирование позиции Москвы, которая также озабочена некоторыми, скажем осторожно, нестандартными шагами Еревана во внутренней политике.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета