Дональд Трамп в последнее время уделяет большое внимание Европе. В июне на фоне торгового конфликта США и Старого Света он предложил президенту Франции вывести страну из Евросоюза. Не добившись успеха с французами, которые не выступили против газопровода «Северный поток – 2» и сохранили близость с Германией, американский лидер решил «попробовать на зуб» нового премьер-министра Италии. Не без вызова Трамп общается и с британским руководством. Это происходит на фоне все большего обострения экономических противоречий США и Евросоюза. Чего добивается американский лидер, и стоит ли игра свеч?

Претензии к Лондону

Слова Трампа, охарактеризовавшего премьер-министра Великобритании Терезу Мэй как «нудную учительницу», облетели мир еще несколько месяцев назад. После он добавил: она занимается не тем, и ей следовало бы работать на дезинтеграцию Евросоюза. Поиск Мэй некоего нового соглашения о «свободной торговле» с ЕС раздражает США. В их понимании стремление консервативного английского кабинета так выходить из ЕС, чтобы там одновременно остаться, неприелемо. Лично Трампа не может не раздражать навязчивое «наставничество» Мэй. Как может она, отстаивая линию внешней политики с неясными выгодами (проваленный «крестовый поход» Запада против России), еще и указывать Трампу?

Президенту США сейчас совсем непросто. С одной стороны ему нужно усилить защиту американского производства, убедив оппозицию в неизбежности нового курса. При этом протекционизм должен быть осторожным: несколько резких мер могут ударить по фондовому рынку и банкам, что может также дестабилизировать мировую торговлю. Все это не нужно ни президенту США, ни его критикам. Есть еще «левеющее» американское общество. Для него, а особенно для его молодых представителей, крайне важны социальные реформы. Трамп же не может ни предложить, ни продавить бесплатную медицину и здравоохранение. Не может он вынуть из кармана и новые рабочие места. В аппарате республиканской партии его не любят. Широкие же массы ему как опора не слишком интересны.

Все осложняет Европа. Здесь Трамп пытается пройти по пути своего предшественника, но, естественно, не верит в создание некоего партнерства. Переговоры о создании Трансатлантического торгово-инвестиционного соглашения никуда не привели.

Германия не хочет этого договора. Она достаточно ясно дала понять: корпорации из США не получат привилегий в «общем европейском доме». Трамп сделал из этого вывод: такой «дом» нужно разрушить и от его отдельных частей добиться того, чего не удалось получить сразу. Это не означает отказа от домашнего протекционизма. Внешний протекционизм никак не противоречит внутреннему. Проблема в том, на кого опереться.

Маневры Трампа

Чередующиеся рывки в стороны – тактика президента США, но не результат его непоследовательности, развинченности или низкой компетентности. Все эти обвинения из газет не стоят ничего.

Это видно уже из отношения главы США к британским партнерам. Трамп презирает их за тенденциозную глупость. Капиталы уходят из Лондона во Франкфурт. Фунт стерлингов ослабевает к американскому доллару. Покупка недвижимости в Соединенном королевстве уже не всем кажется столь надежным вложением, но Мэй пытается убедить бизнес в безосновательности тревог. Она ориентируется на ЕС, с бюрократией которого ее предшественнику так и не удалось найти общий язык. Отсюда и возник референдум о членстве страны в ЕС.

Трампу неинтересны попытки британских финансовых элит и Мэй как их политического представителя сохранить все в прежнем виде. Он пришел к власти на волне народного недовольства после провала прежней неолиберальной «посткризисной» политики, включая внешней – направленной против России. Потому ему должно быть понятно, что перемены неизбежны, что идет трансформация глобального капитализма. При этом меняются роли стран и возникает потребность в новой экономической политике, причем консерватизм не может стать ничьим спасением. Это, впрочем, не отменяет желания Трампа просто использовать британцев.

Президент США недавно предложил Мэй судиться с Евросоюзом вместо переговоров о брекзите. Естественно, Мэй не стала принимать совет и охарактеризовала его как излишне жесткий.

Глава британского кабинета использовала рассказ об этом совете как мягкую угрозу еврократии и скрытой за ее плотным безликим рядом канцлеру Германии Ангеле Меркель. Угроза едва ли подействует, впрочем, как и старания Трампа раскачать британцев на другую политику. Кабинет Мэй будет и далее стараться так покинуть ЕС, чтобы в нем остаться. Для США же это означает одно: зацепиться в Европе за какую-либо нацию не удается. Не помогает даже диалог с президентом России Владимиром Путиным, который многими в Европе расценен как предательство коалиции, а вовсе не сигнал играть по-новому и выстраиваться в колонну за США.

Как победить кризис?

Трамп «пощупал» в Европе обстановку и заговорил по-другому. Он дал понять, что в торговой войне США и ЕС виновен не он и не его страна. При этом намекнул, что готов к переговорам о некой более справедливой торговле с европейцами. Все это прозвучало после громких слов о торговых пошлинах как супероружии, способном усадить за стол переговоров любую страну. Естественно, сам он не готов ни на какое серьезное отступление. Но какой смысл имеет такой образ действия, столь непривычный после долгих десятилетий «конца истории» и неолиберальной глобализации? Какую идею он несет?

Кризис будет побежден с помощью кейнсианства – таковой была и остается гипотеза многих экономистов левого толка. С самого начала мирового кризиса эта версия развития событий вызывала у меня большие сомнения. Это нашло отражение еще в докладе «Кризис глобальной экономики и Россия» (июнь 2008 г.). Ни в коей мере не отрицая, что без регулирования после эры неолиберализма не обойтись, как не обойтись без социальной политики и других стимулов национального производства, полагаю: общий курс к этому сведен быть не может. Мир входит в период острого соперничества центров капитализма, что и показывает поведение Трампа.

Открывающуюся эпоху можно назвать эрой нового меркантилизма. Здесь соединится кейнсианский опыт, традиционные практики борьбы за рынки (очень важным будет их присоединение к своему рынку, но не как свободных внешних партнеров) и заменяющий «свободную торговлю» принцип развития.

Главным, как и в эпоху торгового капитализма, часто отождествляемую с господством меркантилизма, и период развития на базе протекционизма (XIX-XX вв.), ныне становится накопление богатства в границах национального капитализма. Он при этом не перестает быть глобальным.

Сохранение значения внешних рынков в новое время показывает игра Трампа в Европе. Проблема президента США в том, что играют здесь многие. Это заставляет американского президента совершать резкие маневры в надежде на большой успех. В реальности же он лишь дает уроки своим партнерам и соперникам, показывая им, как изменился мир, сами США и что надлежит делать, а чего опасаться. Эти уроки не пройдут зря, и Европе придется искать свой путь развития, путь без оглядки на Вашингтон и без надежд на «свободную торговлю».

Василий Колташов, Руководитель Центра политэкономических исследований