Резкий переход США к протекционизму, провал миграционной политики в Германии и ЕС, охлаждение отношений между Штатами и Евросоюзом – все эти факторы приковывают внимание экспертов к ситуации на мировой политической арене, которая давно не была такой непредсказуемой, как сейчас. В начале осеннего политического сезона «Евразия.Эксперт» решил провести сверку белорусско-российских часов по основным на сегодняшний день вопросам международных отношений. О том, удастся ли Дональду Трампу переизбраться на второй срок, сблизятся ли Россия и Евросоюз и как на отношения Москвы и Минска повлияет назначение нового посла, рассказал доцент кафедры политической теории МГИМО, кандидат политических наук Кирилл Коктыш.

Бабич как грамотный медиатор

- Кирилл Евгеньевич, в СМИ активно обсуждается назначение Михаила Бабича новым послом Российской Федерации в Беларуси. Не меньший резонанс вызвал и его статус спецпредставителя президента России в Минске. Как вы считаете, каковы перспективы такого назначения для двухсторонних отношений наших стран?

- Назначение нового посла – это подчеркивание статуса Беларуси как важного партнера России. Посол Суриков, насколько я помню, еще три года назад достиг предельного возраста для нахождения на данном посту по закону о госслужбе. Но тем не менее каждый год на этой должности он пролонгировался, что только подчеркивает его важность и значимость. В отношении же нового посла, Бабича, считаю, что это будут вполне статусные и позитивные отношения.

В белорусско-российских отношениях есть проблема: как правило, работает только верхний уровень, когда встречаются два президента.

И тогда, наряду с решением существенных вопросов, они вынуждены еще и разгребать в прямом смысле слова Авгиевые конюшни, проблемы технического уровня, которые накапливаются в период между их встречами. А накапливаются они с завидной регулярностью: любой конфликт хозяйствующих субъектов имеет тренд политизироваться в максимальной степени, чему способствовала фактическая неработоспособность «среднего уровня».

И если сейчас заработает «средний уровень», и технические вопросы начнут решаться на техническом уровне, не взваливаясь на президентов, то отношения между странами от этого только выиграют.

Что же касается личности Бабича, то это обычный человек из плоти и крови, со своим списком успехов и неудач, как это есть у каждого без исключения чиновника. Он зарекомендовал себя как хороший специалист по управлению ресурсными потоками, и грамотное медиаторство в этом плане между Беларусью и Россией будет вовсе не лишним. Поэтому есть основания полагать, что от его эффективной работы обе страны могут выиграть.

Китай и ЕАЭС

- Евразийский экономический союз давно стал одной главных тем на региональной повестке дня. Какое будущее, на ваш взгляд, его ждет?

- Перспективы Евразийского союза весьма велики, но это пока не его заслуга. В первую очередь за это стоит сказать спасибо Китаю и его «Шелковому пути», а также А.Г. Лукашенко, поскольку Беларусь на сегодняшний день является единственным хабом Нового шелкового пути за пределами Китая. Беларусь сооружает логистическую инфраструктуру и готовится осилить довольно большие товарные потоки, двигающиеся из Китая в Европу.

Понятно, что реализация Шелкового пути заметно оживляет Евразийский экономический союз, и главная проблема тут – удержаться от соблазна зарабатывать только на том, что ты, образно говоря, сидишь на берегу реки с текущими по ней товарами.

Это был бы негативный вариант, а позитивный – это если произойдет дальнейшее использование инфраструктуры для собственного развития, для реализации сохраненного индустриального потенциала и инженерно-технической мысли, производство которой в Беларуси тоже, к счастью, сохранилось. В Советском Союзе инженерный класс был привилегированным, после его распада в большей части постсоветских стран – безработным, а теперь нужда в нем снова оказывается крайне существенной. Беларусь традиционно многое умеет создавать своими руками, и реализация этого потенциала в рамках ЕАЭС может оказаться выгодным и для нее, и для остальных стран Евразийского союза.

Тем более что сейчас мы входим в новую реальность: если политика Трампа удастся, это будет означать, что эпоха глобального либерального рынка размером с весь земной шар закончилась: вместо этого, как минимум на первом этапе, мир будет поделен на зоны влияния.

Так, Соединенные Штаты сегодня уходят в глубокий протекционизм и стимулируют внутреннее производство, но завтра, глядя на США, это начнут делать и другие страны. А перераспределение глобального рынка на региональные сегменты означает перспективы роста для ЕАЭС – и лучше заранее понимать, как этим изменением глобального экономического климата можно будет воспользоваться в собственных интересах.

Первая диктатура США или белорусизация Америки?

- Давайте поговорим о политической ситуации в США. Недавно вы сказали, что нынешняя политика Дональда Трампа и ситуация в Америке схожа с ситуацией в Беларуси в 1994 г. Как все будет развиваться дальше и каковы перспективы Трампа баллотироваться на второй срок?

- Соединенные Штаты сейчас находятся в белорусском 1995 г., и пока все идет более-менее по расписанию – в том смысле, что структура обстоятельств, в которых оказался Трамп и в которых был в свое время Лукашенко, принципиально одинакова, и ее развитие порождает схожие результаты.

Сегодняшняя арифметика проста: если Трамп выиграет промежуточные выборы 6 ноября, то можно сказать, что он одержит свою главную победу.

Если проводить параллель с Беларусью, это будет референдум 1996 г. – поскольку в случае победы Трамп сможет выстроить собственную Республиканскую партию и консолидировать вокруг нее нужные силы. Эти выборы столь важны, потому что на них будет полностью переизбрана Плата Представителей, на треть Сенат, и, самое главное, на 2/3 будет обновлен губернаторский корпус. А губернатор в Штатах – это тот человек, который решает «на земле» практически все, и от его позиции во многом зависит исход голосования его штата на Президентских выборах 2020 г. Тот, кто побеждает сейчас, тот и получает контроль над Америкой. И я думаю, что после выборов в ноябре – на мой взгляд, на них с вероятностью 60% победит Трамп – мы увидим другие США, которые будут существенно отличаться от нынешних.

- В какой области будут изменения?

- Я думаю, что, если Трамп сможет консолидировать власть на выборах, то речь пойдет и о фактическом завершении противостояния. Как мы видим, сегодня оппоненты Трампа уже перешли к посадкам – реальные сроки грозят как минимум двум бывшим членам его команды. Наивно было бы полагать, что Трамп, если он возьмет верх, воздержится от использования того же инструментария. Тем более и легальное основание тому есть – в прессе уже были сообщения о прошедших через Госдеп и осевших в различных НПО $600 млн, которые, понятно, были в основном потрачены на борьбу с Трампом, но существенно не это, а то, что с этих сумм не были уплачены налоги. А налоги – один из тех краеугольных камней, на которых стоят Штаты, и их неуплата – весьма серьезный уголовно наказуемый проступок перед государством. Поэтому у меня ощущение, что Трамп, если и когда он получит полноту власти, непременно использует этот инструмент по полной. Результатом, впрочем, будет другая Америка, отличная от той, которую мы сегодня знаем.

Трамп и евробюрократы

- Каковы дальнейшие действия Трампа по отношению к Евросоюзу?

- В отношениях Штатов и Европы, как ни странно, фигура Трампа не играет принципиальной роли. Так, мы помним фразу Виктории Нуланд, когда она в утекшем телефонном разговоре о будущем украинской майданной демократии довольно конкретно очертила роль ЕС. Так вот, при Трампе все осталось ровно также. Мне вспоминается разговор с одним американским политиком, состоявшийся в период, когда Обама продвигал проекты Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерств – он тогда сказал, что для Европы пришла пора ввернуть долги за план Маршалла. И взгляд Штатов на ЕС с той поры особо не изменился.

Правда, есть нюансы.

Обама пытался решить все нужные для Вашингтона вопросы через наднациональные партнерства, где государства оказались младшими и не самыми весомыми игроками. Трамп же решает те же вопросы через двусторонние отношения и через односторонний американский протекционизм.

И в рамках своей системы координат Трамп, например, искренне не понимает, зачем нужна издержка в виде НАТО, если холодная война закончилась, а страны Европы не готовы в оговоренной мере оплачивать США услуги по обеспечению их безопасности. Либо ЕС должен начать платить США по полной, либо его безопасность должна стать его собственной издержкой. При этом Трамп главную проблему для США видит в Китае, и предпочел бы именно на его направлении сконцентрировать все основные ресурсы.

Второй существенный момент в отношениях США и ЕС сводится к старому римскому принципу «разделяй и властвуй»: Дональду Трампу куда выгоднее договариваться с каждой европейской страной по отдельности, нежели с ЕС как отдельным субъектом.

Это очевидно – когда ты торгуешься с каждой стороной отдельно, ты каждую их них можешь втянуть не только в односторонние уступки, но и в демпинг, когда те начнут сдавать свои позиции наперегонки из опасения, что сосед успеет заключить более выгодную сделку. Поэтому Трампу куда комфортнее вести дела с разделенной – не совсем, но до определенной степени – Европой.

Кроме того, есть и обратная сторона медали: сильная Европа сегодня может быть только прогерманской, и Германия не может быть уравновешена ни Францией, ни Италией. А германский европейский проект вызывает опасения и у Штатов, и у Европы. И, выбирая между сильной прогерманской Европой и Европой слабой и разрозненной, Вашингтон будет тяготеть ко второму варианту. Это вносит дополнительную неопределенность в судьбу Евросоюза, и нельзя исключать вариант, что в один день он может посыпаться, как карточный домик – как это произошло в своей время с блоком Варшавского договора. Впрочем, это пока не более чем потенциальная вероятность.

Судьба двигателя ЕС

- В последние месяцы в Евросоюзе увеличивается влияния «правых». Согласно результатам опроса ARD-Deutschland trend, за блок ХДС/ХСС сейчас готовы проголосовать всего 29% избирателей. Для партии это невиданно низкий рейтинг. Как вы думаете, что будет предпринимать Ангела Меркель в сложившийся ситуации?

- В сложившейся ситуации судьба Германии остается мало определенной.

Так, авторитет Меркель ослаб после провала ее миграционной политики: количество беженцев из стран Магриба очевидно превосходит способность Германии их ассимилировать, а это означает, что проблему замолчать будет невозможно.

При этом совсем не факт, что уже пришедшая волна мигрантов является последней, и любое новое обострение миграционной проблемы будет порождать у немцев возврат к сегодняшним тяжелым чувствам. Это означает постоянную уязвимость и самой Меркель, и возглавляемой ею партии. Очевидного и быстрого решения проблемы просто нет – что для Германии означает, что с этой проблемой нужно будет как-то учиться жить, а для Меркель – что ей нужно будет учиться балансировать. При этом и геополитической альтернативы у Меркель особо нет – так, переориентироваться на Россию она не сможет, это просто нереально объяснить своему избирателю, не говоря о том, что этого попросту не позволят Штаты. Соответственно, неопределенность будет «наигрывать очки» правым, той же Альтернативе для Германии. И этот тренд будет характерен не только для Германии, но и для всей Европы.

Говоря же о Меркель, я сомневаюсь, что она пойдет на следующие выборы. Она и так достаточно долго занимает пост, а учитывая текущие настроения, думается, что ее главной задачей станет доработать этот срок, избежав серьезных политических потрясений, таких, например, как возможный раскол блока ХДС/ХСС. Иными словами, ей нужно будет думать уже не о собственной политической карьере, а о своей партии.

ЕС и Евразия

- Что будет с российско-европейскими отношениями на фоне ухудшения европейско-американских? Каковы возможности восстановления диалога между Россией и Западом?

- Возможности такие есть, и неплохие.

Чем больше поляризация между Западом и Россией, тем выше приз для того, кто первым нарушит сложившиеся таким образом правила игры. У Европы, которую США ныне заставляют платить по счетам, возникает соблазн искать противовес Штатам в лице России.

Однако переход от слов к делу тут совсем не простой: это и фактор проамериканской Восточной Европы, где движения в сторону России будут блокироваться, и инерция политической риторики стран «старой» Европы. ЕС можно сравнить с большим неповоротливым кораблем, который попросту не знает, как совершить маневр, не задев скалы.

Поэтому мелкие улучшения отношений с Россией могут быть и будут, экономическая кооперация тоже никуда не денется, а если немцам ко всему тому будет некомфортно на новом американском рынке, то эта кооперация будет развиваться тем быстрее: выбирая между рынками Америки и России, немцы, разумеется, будут стараться в первую очередь сохранить свои активы в Штатах. Идеальный расклад для них, конечно, если все будет получаться хорошо на обеих площадках – но вопрос, насколько это будет реальным.

- Какие отношения сейчас у Европейского Союза и ЕАЭС? Насколько показывают факты, Брюссель пока не воспринимает Евразийский союз в качестве партнера. Будут ли изменения в лучшую сторону?

- Для того, чтобы Евразийский Союз начали воспринимать как весомого игрока, нужно, чтобы он имел некие функции, отличные от чисто совещательных. ЕЭК же на сегодня является не более чем клубом управленцев, которому дают поручения президенты стран-участниц: наднациональных полномочий у нее нет.

При этом ЕЭК эти полномочия и не стремится породить – например, путем декларирования неких евразийских ценностей, которые на некоем этапе развития могли бы обрести и идеологическую форму. В результате возникает ситуация клуба: если нужно просто поговорить, то проблем не возникает, а вот если нужно при этом еще и договориться, то все оказывается куда более сложным. На данный момент это проще сделать президентам, обладающими правами учредителей, нежели ЕЭК. И в обозримом будущем эта ситуация вряд ли изменится.

Беседовала Ксения Волнистая (Минск)