Мир так сильно изменился в последние годы, что изменилась и политика Германии. Она стала более свободной и на восточном направлении начала противоречить интересам США. Так, ФРГ протянула руку помощи Турции в момент острейшего кризиса, когда из-за американских санкций обвалилась турецкая валюта. На Украине Германия также сыграла против США, дав безвизовый режим, когда в Вашингтоне сделали ставку на новый майдан. Берлин поддерживает и проект «Северный поток-2», мешающий американцам продвигать свой сжиженный газ на рынки Европы. Такой курс возник далеко не за один год и не на пустом месте. О том, как стала возможна подобная политика Германии, чем она ограничена и на что направлена – в материале «Евразия.Эксперт».

Разворот Германии

В 2014 г. властям ФРГ было понятно, что нужно делать. Годом ранее ЕС при активном содействии немецких правых фондов (финансируемых из германского бюджета), работал по Украине. Здесь готовился Евромайдан, который должен был отколоть страну от начавшего уже испытывать кризис российского интеграционного проекта – Таможенного союза. В случае сотрудничества властей все могло пройти мирно; при сопротивлении их должна была свалить организуемая совместно с США «революцией достоинства».

Власти ФРГ верили, что политика экспансии на восток и сотрудничество с США будут продуктивными.

В том же 2014 г., когда президент Украины Виктор Янукович ускользнул в Россию, Германия видела лишь одну задачу: устранить влияние российских правящих кругов на Украину и наказать их за «похищение» Крыма из евро-американской добычи. В Берлине хотели закрепить успех. Однако очень быстро выяснилось, что он не так значителен, тогда как в мире начинается новая волна экономического кризиса, противоречия ЕС и США нарастают, осложняются дела с Великобританией, украинские власти слабоуправляемы, а позитивный эффект для европейской экономики от «взятия Украины» не столь значителен. Одновременно с этим в Москве смогли убедиться, что политика умиротворения Запада не работает на снятие конфликта, и более того – никак не гарантирует сохранения прежних торгово-финансовых отношений со всеми странами. Знаки внимания и уступки были ограничены.

Германия начала свой поворот в политике. Понять его едва ли возможно, убрав за скобки произошедшие в 2014-2016 гг. изменения в экономических подходах и отношениях стран.

Падение мировых цен на нефть второй половины 2014 г. напомнило миру, что глобальный кризис («Великая рецессия» 2008 г.) не окончен. По сути, началась Вторая волна кризиса, более всего ударившая по рынкам БРИКС и меньшим «развивающимся экономикам». Было сложно спрогнозировать кризис, разобраться с тем, что может и что должно последовать за спадом 2008 г. Очень мало аналитиков было готово к шокам 2008-2009 гг., но шоки Второй волны ожидались уже большим числом экономистов. Правда, кризис меньше всего задел Северную Америку и Западную Европу. Пострадали страны, поспешившие в 2008 г. на выручку США, считая, что после стабилизации американской финансовой системы мир вернется к устойчивому росту. В ответ Вашингтон начал наносить удары по «спасителям», причем в их числе оказалась и Германия. В 2016 г. власти США выставили претензии ее заводам по производству дизельных автомобилей и Deutsche Bank.

Отношения Вашингтона и Берлина стали портиться еще и потому, что ЕС провалил план по созданию Трансатлантического партнерства.

В Германии были организованы не только разъяснительные мероприятия по поводу этого американского проекта, но и акции протеста. В итоге же переговоры затягивались и американские корпорации теряли веру в скорое приобретение невиданных привилегий в Европе. Германия им в них отказала, несмотря на то, что ее руководители не могли не сознавать: отказ будет означать обострение противоречий с США, что чревато торговыми потерями и осложнениями в зоне прямого германского влияния – в ЕС. Казалось бы, сопротивление, за которым стояла Германия, было губительно для нее. Как младший партнер США, ФРГ должна была вроде бы следовать генеральной линии. В противном случае ей не стоило ожидать успеха. Но в Берлине избрали иной путь. Они повели свою игру, повели ее в разрез интересам США, прекрасно сознавая возможные негативные последствия. Отказ Дональда Трампа пожать руку Ангелы Меркель был самым скромным из них. Это предупреждение не остановило Германию.

Новый мировой порядок

Почему все это стало возможно? Как могли в западном блоке государств центра мирового капитализма возникнуть столь серьезные трещины, тогда как в 2013 г. они еще не были видны? Не сломали ли эти изменения утвердившиеся представления о логике процессов?

По сей день распространено представление, что «национальное развитие», расширение в результате центра миросистемы капитализма, а также расколы в ней есть не более чем утопические представления. Представления эти вроде бы опровергнуты временем: процесс глобализации последних десятилетий вроде бы свидетельствует против них. Сторонники такого понимания охотно указывают на Эммануила Валлерстайна. Он, как считается, некогда сказал: «Девелопментализм, покойся с миром». Реально же доктрину форсированного экономического и особенно промышленного национального развития похоронил неолиберализм 1982-2008 гг., никак не являющийся кульминацией истории и не отменяющий в ней фаз.

Между тем, наступает новая эпоха. Эта эпоха не случайно охарактеризована как новый меркантилизм или неомеркантилизм.

Эта оценка дана не просто исходя из множества новых внешнеторговых и связанных с ними политических конфликтов, но и потому, что классическая эра меркантилизма или торгового капитализма XV-XVIII вв. (до кризиса 1770-х гг., давшего миру промышленный капитализм) дает пример единства национального и международного развития, где успех процесса обусловлен всей массой сложно пересеченных противоречий. И центр тогда расширялся. Расширялся он и после. Расширяется он и теперь, и это одна из основ конфликта между разными группами стран. Следует уточнить: в этом расширении он зачастую разламывался на группировки.

В Берлине если и не понимают, то ощущают, что Запада как единого центра глобального капитализма более нет.

Есть «Большая семерка», но положение таково, что противоречия в ней весьма велики и это, в том числе, противоречия между США и Германией. Вместе с тем экономический подъем последних десятилетий и даже годы нестабильности рынков создали новые центры развития, которые серьезно влияют на ситуацию. Отныне неверно рассматривать как полупериферию не только Китай, но и Россию.

В Германии понимают и другое: новые центры соседствуют с относительно небольшими странами, где окреп национальный капитализм и возросло понимание национального фундамента развития и национальной же защиты для местного капитала.

Одна из таких стран – Турция. Другая – Иран. К этой группе нужно отнести Сирию и Египет, где после Арабской весны были свергнуты проамериканские исламисты. Даже в Ираке – несмотря на тягостные последствия американской оккупации — процессы идут в этом же направлении. Даже на Украине местная олигархия вовсе не ушла под контроль коллективного Запада, а в дикой форме, но контролирует страну.

Германия против США?

В Германии не могли не сделать из этого выводов. Потому немецкая дипломатия ведет свой поход на Восток. Это делается вопреки американским интересам, против американской стратегии.

Заключая соглашения с Турцией, оказывая ей материальную помощь (отчасти по антимиграционной линии), Германия не столько рассчитывает на скорые экономические выгоды, сколь выступает одним из центров евразийского противостояния США.

Можно при этом говорить о разделении внутри НАТО. Однако было бы неверно заключать, будто бы уже есть некий евразийский блок. Германия действует в своих интересах, и она соперничает на восточном направлении с Россией. Соперничает, но и сотрудничает, понимая, что, угождая США, не остановишь китайской экспансии в Евразии. Не воспринимается ею как потенциальный союзник, естественно, и Китай. Власти ФРГ опасаются экономических ударов США, хотя и действует в разрез их политики в Евразии и стремятся закупать больше российского природного газа. Такова логика, которая смягчит одно и обострит другое.

В отличии от Китая или России, Германия опирается на противоречивый блок стран — ЕС. В период 2008-2016 гг. еврократия, за которой не без основания принято видеть немецкие элиты, крайне жестко подавляла критику и сопротивление своей политики в «Общем доме». Примером унижения и разорения в результате курса ЕС стала Греция. Игра против Великобритании не привела к успеху, как и игра британцев против германской гегемонии в ЕС. Однако эта гегемония могла осуществляться только при нейтральном отношении США. Но в 2016-2018 гг. отношения между странами ухудшились. Правда, Франция вдруг показала себя живой силой в Европе и вовсе не безвольным партнером Германии (одновременно не союзником США). Этот блок очень важен для ФРГ. Без него невозможно действовать на восточном направлении. Но действовать как?

Двойная игра Германии

Существует серьезная проблема «немецкого предложения». ФРГ может предоставить кредит или иную денежную помощь. Может реализовать совместный проект, включая и проекты в экономике. Однако вхождение в ЕС – это не путь развития для стран, в чем многие уже могли убедиться. Турция поняла это, кажется, вполне. Проблема Германии в том, что ее сфера влияния не целостна и построена на основе неолиберальных правил, которые трудно поменять на новые – протекционистские. Трудно устранить неравенство в ЕС, особенно если оно так старательно насаждалось искусственно.

В итоге, и это должны понимать в Берлине, существует угроза дезертирства членов ЕС и их переход на сторону другого экономического блока в Евразии. Для этого, правда, он должен появиться.

При таком сценарии в ФРГ будут оценивать возможности и для своих капиталов, учтя отношения с США.

Берлин в итоге может немного предложить партнерам, зато для его компаний это пока не так важно. Нужно только избегать обострений и уклоняться от американских «крестовых походов» на ту или иную страну Евразии, по возможности имитируя их поддержку. При этом ФРГ не может позволить себе сама обострять отношения с США и терять их рынок. Этими ограничениями и продиктована двуличная и непоследовательная, но не бессмысленная и логичная политика Германии на восточном направлении. При этом в Берлине не знают, как далеко придется зайти, насколько тесные выстраивать контакты с партнерами (конфликт которых с США будет только нарастать) и сколь радикальный в итоге придется сделать выбор. Возможно только, что они уже уловили неотвратимость перемен в Европе и Азии.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества