27 сентября президент России Владимир Путин посетил с рабочим визитом Баку. В ходе поездки он посетил первенство мира по дзюдо, принял участие в пленарном заседании Девятого российско-азербайджанского межрегионального форума и провел встречу с Ильхамом Алиевым. Данные переговоры последовали вслед за встречей глав МИД Армении и Азербайджана в Нью-Йорке, что добавило интриги накануне российско-азербайджанских переговоров. О новом витке дипломатической конкуренции между Ереваном и Баку, а также договоренностях Алиева и Путина, читайте в материале «Евразия.Эксперт».

Армяно-азербайджанская дипломатическая конкуренция

Визиты президента и других высших представителей России в Азербайджан неизбежно приковывают к себе внимание не только в контексте двусторонних отношений этих стран. Как правило, они рассматриваются в сравнении с аналогичными посещениями Армении.

Две закавказские республики уже много лет ведут борьбу за Нагорный Карабах, и позиция Москвы не только в Баку и Ереване, но и в Вашингтоне и Брюсселе считается если не определяющей в процессе мирного урегулирования, то весьма значимой. Как армянские, так и азербайджанские политики ревностно следят за заявлениями, которые делаются российскими представителями о ситуации в Закавказье и соглашениями, которые подписываются сторонами. Чем же выделялся на этом фоне недавний бакинский визит Владимира Путина?

Прежде всего, следует отметить интенсивность контактов президентов России и Азербайджана. В сентябре Путин и Алиев встречались дважды, если считать только двусторонний переговорный формат. На первый взгляд, премьер-министру Армении Николу Пашиняну трудно жаловаться на невнимание главы России. После своего утверждения в должности он встречался с российским лидером трижды (еще одну встречу в Санкт-Петербурге он провел с председателем правительства РФ Дмитрием Медведевым). По итогам его недавнего визита в Москву была достигнута договоренность о приезде Путина в Ереван. Однако до сих пор конкретные сроки этого визита не называются, а во время краткой встречи президента России и премьер-министра Армении на полях саммита СНГ в Душанбе эта тема не обсуждалась.

Расходясь в оценках причин и последствий армянской «бархатной революции», эксперты, как правило, сходятся в том, что серьезные внутриполитические изменения в Ереване вызывают беспокойство Москвы.

Эта позиция была обозначена и министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым. На азербайджанском же направлении публичных демонстраций «озабоченности» в последнее время не было. Напротив, в Москве и Баку подчеркивают позитивную динамику в двусторонних экономических отношениях и говорят о такой общей истории успеха, как подписание Конвенции по статусу Каспия, хотя по праву ее надо также разделить с другими тремя участниками «каспийской пятерки» (Казахстаном, Ираном и Туркменистаном). Более того, в канун сочинских переговоров Путина и Алиева 1 сентября в СМИ активно обсуждались перспективы возможного членства Азербайджана в ОДКБ. На этом фоне неизбежно возникает вопрос, означает ли интенсификация российско-азербайджанских отношений изменения в приоритетах Москвы? Можно ли трактовать ее как начало некоего внешнеполитического разворота России или как минимум ревизии прежних подходов?

Без геополитических разворотов

Ответы на поставленные выше вопросы имеют тактическое и стратегическое измерение. В первом случае нам достаточно обратиться к повестке дня сочинских и бакинских переговоров. И зафиксировать, что нагорно-карабахская тематика не занимала в них центрального места. Тем более, не делались какие-то призывы ускорить решение конфликта, форсировать переговоры, не предлагались и не обсуждались конкретные планы. Напротив, налицо доминирование социально-экономических сюжетов.

В своем выступлении на российско-азербайджанском межрегиональном форуме Алиев особенно подчеркнул, что «Россия для Азербайджана является партнером номер один по импорту и партнером номер один по экспорту наших товаров ненефтяной сферы». Диверсификация национальной экономики уже не первый год приоритетная задача для Баку. В то же время в условиях нарастания санкционного давления со стороны Запада Москва заинтересована в расширении связей с различными партнерами в Евразии. И не только в формате интеграционных объединений, но и на двусторонней основе. На мой взгляд, определенное дистанцирование от карабахской тематики неслучайно. Для Москвы крайне важно выйти за узкие рамки этой темы, к которой нередко сводят как российско-азербайджанские, так и российско-армянские отношения.

Усложнение повестки дня двусторонних отношений, таким образом, поможет найти определенные «зацепки», чтобы в случае возможных кризисных сценариев использовать заинтересованность в партнерстве как аргумент для деэскалации.

При этом стоит иметь в виду, что как бы ни ценили Москву в Баку, для дальнейшего сближения двух стран существует немало препятствий. И здесь уже речь не об отдельных встречах и переговорах, а о стратегии. Азербайджанский внешнеполитический курс принципиально основан на балансе интересов и отказе от жесткой привязки к интеграционным проектам. В Баку предпочитают модель двусторонних отношений. Она оправдала себя на примере не только России, но прежде всего Турции, а также Ирана, Израиля и США. Притом, что между всеми вышеперечисленными странами крайне непростые отношения, они проявляют интерес к Азербайджану, а Азербайджан к ним. И вряд ли эту линию что-то способно сломать. И потому Баку не будет пересматривать «контракт века» и стратегическое партнерство с западными энергетическими гигантами, как не откажется от своего курса на «неприсоединение».

В этом смысле нет предмета для дискуссии о геополитических разворотах в Закавказье. Какие бы озабоченности ни высказывала Москва по поводу Еревана, ей понятно, что отказ от стратегического союза с ним сегодня в пользу неочевидных «выгод» от смены вех завтра, не укрепит российских позиций в стратегически значимом регионе Евразии. Тем более, даже если мы представим себе такой разворот, то он вряд ли приведет к принципиальной ревизии альянса Баку и Анкары (а Турция – важный член НАТО) или к пересмотру «контракта века» в пользу гипотетического «контракта тысячелетия» с «Роснефтью» или «Газпромом».

Почему балансирование неизбежно?

Но если это так, то неизбежен следующий вопрос: а зачем тогда Москве столь сложное балансирование между Баку и Ереваном? Если ясно, что Армения – стратегический союзник здесь и сейчас, а Азербайджан, используя удачную метафору советского дипломата и эксперта Геннадия Герасимова, следует «доктрине Синатры», то есть идет своим особым внешнеполитическим путем. Конечно, на первое место выходит проблема поставок российских вооружений Азербайджану, стране, которая никогда не скрывала своих планов относительно Нагорного Карабаха. И государству, которое не гипотетически в будущем, а уже сегодня вовлечено в вооруженные инциденты с Арменией вдоль их общей границы.

Все перечисленные аргументы верны. Однако нельзя забывать, что как бы ни была России ценна Армения, официальный Азербайджан не видит в России противника.

Да, внутри азербайджанского общества есть разные настроения, в том числе и резко критические по отношению к Москве, но власти страны не рассматривают Россию как «агрессивную империю», а напротив, видят в ней ключевого медиатора в карабахском урегулировании и надежного партнера.

Очевидно, что собственными руками создавать себе нового противника (да еще с учетом его связей с Турцией) было бы неразумно. Утратив влияние на Грузию после признания Абхазии и Южной Осетии, Москва не может допустить повторения подобного сценария в Азербайджане, с которым есть общая граница на дагестанском участке и общее Каспийское море.

Если же говорить о вооружениях из России, то в общем импорте в Азербайджан они составляют лишь пятую часть, а помимо России на этом рынке играют также Турция, Украина, Израиль. Экономическое положение прикаспийской республики таково, что проблем с другими источниками оружейного импорта не возникнет. Более того, Россия поставляет вооружения в Азербайджан с 2006 г. И видеть в них эксклюзивный источник эскалации во время «четырехдневной войны» было бы заведомым упрощенчеством. Идеи взять реванш за Карабах были частью официального азербайджанского дискурса задолго до 2016 г. Они существовали даже тогда, когда Россия оружие в Азербайджан не поставляла. Другой вопрос: номенклатура поставляемых вооружений, а также новые импульсы в российско-армянской кооперации, включающей и военно-технический формат. К слову сказать, и в отношениях с Арменией Москве крайне важно не ограничиваться карабахской рамкой. В противном случае, во многом искусственная дилемма «российское оружие» против «высоких европейских стандартов» усилится, что никак не будет способствовать укреплению двусторонних стратегических отношений Москвы и Еревана.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета