В сентябре в Ереване главы Центробанков стран-участниц Евразийского экономического союза подписали соглашение об унификации законодательства в сфере финансовых рынков. Оно в первую очередь нацелено на взаимное признание лицензий и недискриминационного доступа на финансовые рынки стран-участниц ЕАЭС. Председатель Национального банка Казахстана Данияр Акишев заявил, что обсуждения того, как будут функционировать финансовые рынки стран – членов Евразийского экономического союза после создания единого финансового рынка ЕАЭС в 2025 г., ведутся секторально, и по банковскому сектору уже были достигнуты определенные договоренности. О том, каковы перспективы будущей гармонизации, возможно ли создание единой валюты ЕАЭС и в чем состоят сложности формирования единого финансового пространства союза, рассказали казахстанские эксперты.

Советник председателя Национального банка Казахстана Айдархан Кусаинов

По мнению Айдархана Кусаинова, унификация финансовых рынков ЕАЭС — необходимый и важный этап интеграции.

– Это следующий шаг, потому что ЕАЭС – это движение людей, капиталов, товаров и услуг. Понятно, что финансовая сфера четко регулируется, связана с монетарной политикой и так далее. И для повышения эффективности перетока капитала необходима некая гармонизация, чтобы правила были близкими и унифицированными, насколько это возможно. Это нужно для того, чтобы профессиональные участники и население спокойно могли понимать правила игры на финансовых рынках.

- Что это даст обычному человеку?

- Допустим, при унификации страхового рынка будет четкое понимание того, как будет работать страховка предприятий в странах ЕАЭС. В банковском секторе гармонизируется работа представительств банков в странах ЕАЭС. Когда это будет унифицировано и понятно, я не думаю, что это будет иметь прямое влияние на людей, но опосредованное влияние через финансовую систему будет непременно. Из четырех компонентов интеграции прямое влияние на человека оказывает свобода передвижения. Следующий уровень – свобода движения товаров, когда люди могут спокойно ездить и покупать. Услуги – немного дальше от людей. А финансовый сектор, я считаю, больше будет иметь значение для бизнеса. Упрощение взаиморасчетов очень важно для интеграции.

Первый председатель Национального банка Казахстана Галым Байназаров

Галым Байназаров все интеграционные процессы в области финансов воспринимает как прелюдию к главному – созданию единой валюты ЕАЭС.

- Если вести речь о единой валюте ЕАЭС, то в советское время у стран Варшавского договора клиринговый рубль имел собственный курс и собственное обеспечение. Сейчас такого нет. Мы развиваемся в разные стороны и находимся на разных уровнях. Трудно будет, будут победители и проигравшие. Идея не новая, о ней говорят давно. Но для обеспечения курса единой валюты резервов ни у кого нет. Можно сколько угодно ностальгировать по Варшавскому договору.

Если российский рубль, предположим, будет в ЕАЭС доминировать на пространстве бывших стран СНГ, это не будет клиринговый рубль Советского Союза. В таком случае мы в плане экономики должны попрощаться с какой-то частью своего экономического суверенитета.

- Еврозона же смогла ввести единую валюту...

- Пример Евросоюза для нас неуместен. У них другая история, не галопирующая инфляция, и курс валюты изначально был устойчивым. Что произошло у нас? Среднегодовой курс в 2017 г. был 326 тенге за $1. И сегодняшние сводки посмотрите (363 тенге за $1 на 1 октября 2018 г. – прим. «Е.Э».). То же самое происходит в Узбекистане, они тоже сейчас начали заниматься реформированием в сторону либеральной монетарной экономики. Точно так же поступают и другие страны Центральной Азии.

Экономическая теория и так сейчас в тупике, даже нобелевские лауреаты не нашли из него выхода. Есть разные модели экономики, развития, регулирования курса национальных валют. Но никто не придумал пока универсальных рецептов. Если возникнет валюта, тут же возникнет механизм ее регулирования. Сами инициаторы, включая руководителей стран и председатели центральных банков не знают, что делать. Поэтому вопрос с единой валютой имеет чисто политический оттенок.

- А если сейчас опустить вопрос о единой валюте, ведь пока страны договариваются об унификации законодательства в сфере финансовых рынков?

- Как только мы получили суверенитет, все наши законы разрабатывались и разрабатываются ближе к международным стандартам.

Рыночная экономика эгоистична, в ней нет места социальным вопросам. Так что вся эта унификация – прелюдия к общей валюте, общему страховому рынку и так далее.

Существует и успешно работает Межпарламентская ассамблея стран СНГ. Там разрабатываются модельные законы, и всем даются одинаковые рецепты. Правда, они носят рекомендательный характер. Покажите хоть одну страну, которая бы придерживалась этих шаблонов ассамблеи. Объединение – вроде и хорошо, но перспективы у него очень туманные.

Главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан Вячеслав Додонов

Вячеслав Додонов скептически относится к возможности реального объединения стран-участниц ЕАЭС в единый финансовый рынок.

- Происходящее идет в русле договора, подписанного при создании ЕАЭС. Существует общая траектория развития союза. Естественно, если формировать общий рынок, то нужно стандартизировать законодательство, выравнивать нормативные требования по финансовым институтам. А там их множество. Поэтому вполне резонно, что процесс начался, мы же помним, что не за горами год, когда должен быть создан некий единый орган по регулированию этого рынка. Поэтому оттягивать дальше уже некуда.

Процесс этот достаточно сложный. Финансовая сфера – весьма чувствительный вопрос в плане экономического суверенитета. Поэтому он тесно связан также с вопросом и устойчивости национальных валют, в целом – регулирования финансовых рынков. А оно упирается во многие процессы, которые уже связаны не чисто с функционированием субъектов этого рынка, а с более фундаментальными вещами. И с устойчивостью национальных валютных рынков, и с макроэкономической политикой. Потому что пруденциальное регулирование и денежно-кредитная политика – очень важный фактор экономического роста и экономической политики вообще.

- Сложность в том, что все экономики разные?

- При разных размерах экономик и финансовых рынков, тем более, если мы говорим о самой маленькой экономике – Армении – и самой большой – России (разница между ними – несколько десятков раз), малые страны опасаются, естественно, за то, что их финансовая система окажется несостоятельной в условиях конкуренции на общем финансовом рынке с более крупными институтами России.

Этот вопрос всегда тормозил и будет тормозить процесс реального создания общего финансового рынка. Скорее всего, он не в полной мере будет создан в намеченные сроки. Я думаю, что это будет фрагментарное решение. С одной стороны, чтобы что-то предъявить публике и отчитаться перед главами государств. Но в то же время я не думаю, что будет создан реальный, полноценный единый общий рынок. Потому что слишком много интересов затрагивается его созданием.

- То есть все закончится двусторонними соглашениями?

- Нет, конечно. Это будет многостороннее соглашение. Но не в полной мере и фрагментарно, с изъятиями, исключениями, длительными переходными периодами, которые позволят защитить финансовые институты небольших стран от конкуренции прежде всего с российскими финансовыми институтами. Поэтому, думаю, что какие-то меры будут приняты, определенная гармонизация законодательств, конечно, произойдет. Наверняка будут какие-то общие нормы приняты в части надзора и регулирования, в сфере пруденциального регулирования. Но также понятно, что у этих мер есть определенный естественный предел, потому что нельзя всю денежно-кредитную политику унифицировать в столь разных условиях. Поэтому, я думаю, что это будет компромисс. Какие-то сферы будут охвачены едиными стандартами, но мы вряд ли выйдем на создание реально действующего общего рынка финансовых услуг.

- Что мы получим в итоге? Свободное движение денег, банковских услуг или что-то другое?

- Свободное движение денег и так осуществляется. Вопрос в цене издержек, которые должны быть в результате всех этих согласований. В идеале это должно означать, что потребитель финансовых услуг может пользоваться финансовыми услугами другой страны, находясь у себя дома. Что он не должен иметь проблем с переводом своих денег, чтобы он мог спокойно купить акции компании другой страны и так далее. Для потребителя унификация, безусловно, станет плюсом, а для финансового сектора грозит определенными рисками.

Главный риск, безусловно – это увеличение конкуренции. И это то, против чего будут финансовые лобби всех четырех стран выступать активно в меру своих возможностей.

- А как быть с единой валютой?

- Ее не будет, я думаю. Во всяком случае, в обозримой перспективе. В противном случае мы получим дезинтеграцию. Начнутся выяснения отношений, кто кому должен, что было на этапе распада СССР. Все помнят эти проблемы. Когда рублевая зона уже рушилась, процессы шли активно. Поэтому я не думаю, что кто-то допустит повторения тех событий. Живой пример перед глазами – Еврозона. Поэтому нет, вопрос так не стоит, в том числе и представителями Евразийской экономической комиссии много раз упоминалось, что нет, не будет единой валюты на территории ЕАЭС.