Мир устал от доллара, но не сможет быстро проститься с ним. Впрочем, Россия и другие страны уже указывают американской валюте на порог, и из этого нужно делать вывод. В Евразии постепенно использование долларов будет сокращаться, а время долларовой торговли проходит. Какой будет новая валютная реальность – в статье руководителя Центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова специально для «Евразия.Эксперт».

Все, кажется, просто: в Москве обсуждаются планы по постепенно отказу от использования в торговле и резервировании американской валюты по причине «войны санкций». США уже анонсировали новый пакет мер, но Конгресс ушел на каникулы, так и не приняв решения. И все-таки новые американские санкции неминуемы. Все это понимают. Недавно агентство Bloomberg даже сообщило: российский бизнес возвращает свои активы в Россию, на счета в крупнейшие банки или в ЕС — в банки-кредиторы. По этому поводу автор статьи иронично связал этот невиданный прежде факт с постоянным повторением в западной прессе сочетания «Петров и Боширов». Между тем, вовсе не только угроза новых санкций определяет финансовые изменения или их проекты в России. Дело в более глубоких экономических изменениях.

В 2008-2009 гг. финансовая система США оказалась в беде. Америка стала эпицентром глобального экономического кризиса, что грозило крахом множества банков и глубоким спадом в экономике, а с этим, возможно, и падением курса доллара. Власти США и ФРС старались пресечь развитие кризиса. Вашингтон был готов принять любую помощь. Правительства и центральные банки других стран делали все возможное для восстановления финансового равновесия в США, поскольку полагали, что, устранив опасные проявления кризиса, удастся обеспечить восстановление роста мировой экономики. Этот рост обещали многие аналитики, предупреждая лишь о том, что он будет не столь активным как прежде. Смутить эти оговорки никого не могли.

Проблема же была в том, что общими усилиями кризис вернулся на стартовые позиции. Потому за оживлением и ростом 2009-2012 г. последовала новая — Вторая волна кризиса.

Основной удар Второй волны пришелся по экономикам стран БРИКС. Однако Вашингтон не пришел к ним на помощь. Доллар только выиграл от проблем в крупнейших «молодых» экономик мира и добавившихся к ним стран с меньшими рынками. США не пережили Второй волны кризиса как бедствия. Их финансовая сфера только приобрела. Девальвации валют других стран позволили заработать и американским корпорациям, чьи акции выросли на этом фоне весьма существенно. «Это ваши проблемы», – словно бы говорили политики США, игнорируя напоминания о том, что совсем недавно в рамках G20 они запрашивали и получали поддержку.

А без кредитного стимулирования роста производства в Китае или роста строительства в России либо Бразилии выход из Первой волны кризиса оказался бы не столь легким для американского крупного бизнеса и государства. Имела тогда значение и покупка долговых бумаг правительства США, про которые либеральные экономисты разных стран рассказывали: нет ничего надежней в мире, а низкая доходность компенсируется тем, что доходность эта выражена в долларах. Они добавляли, что «горячие» якобы избыточные резервы их правительств «остывают» и теряют (направляясь на кредитование США) свои якобы токсичные для национальной экономики свойства.

Однако Вашингтон не только устранился от помощи. Джордж Сорос и другие финансовые спекулянты играли против юаня и иных валют. В отношении России действия США были самыми резкими.

Для отключения Украины от возможного участия в Таможенном союзе и получения ее ресурсов был организован государственный переворот. В результате Крым вернулся в состав России, а на востоке охваченной хаосом страны возникли мятежные республики. Во всем этом была обвинена России. Началась «война санкций», поддержанная и Европейским Союзом. В США считали, что страны БРИКС должны вернуться к своему стартовому состоянию экономик периферии, где дешево производить, но где понимают, что не их внутренние рынки, а лишь американский рынок сбыта имеет главное значение. Этот расчет не мог оправдаться, но в Вашингтоне сознавали: необходимо в любом случае ослабить и ограничить такие страны, как Китай, Бразилия и Россия.

Вторая волна кризиса позволила поменять власть лишь в Бразилии. Экономика России сильно просела, но близкие делу США люди так и не смогли добраться до власти. Китай удержал юань от обвала, хотя огромная эмиссия прежних лет для стимулирования экономики, казалось бы, обещала его. Ослабление юаня приняло управляемый характер, а вот Шанхайская биржа в 2015 г. пережила обвал.

2016-2018 гг. принесли мировой экономике стабилизацию и оживление. Но Вторая волна кризиса разрушила многие прежние представления руководителей государств. Одно из важнейших касалось мнимого единства стран в мире «свободной торговли», сотрудничества по всем важнейшим финансовым вопросам. Именно это поставило под вопрос консенсус насчет использования доллара. Конечно, в 2008 г. на Соединенные Штаты приходилось 40% мирового потребления, и конфликты не были столь острыми, потому и доллар был приемлемой валютой, но в 2018 г. все было уже иначе. Для российского руководства важным стал вопрос об уменьшении использования доллара и о других мерах, которые явно противоречили «Вашингтонскому консенсусу» и прежним представлениям о допустимом.

В ближайшие недели глава российского кабинета министров должен утвердить план дедолларизации экономики страны, ранее представленный главой ВТБ Андреем Костиным. План этот появился после множества заявлений высших руководителей страны о полезности уменьшения использования доллара в мире. Но о запрете доллара и расчетов в этой валюте речь не идет.

Предполагается постепенно снизить применение доллара, использовав для торговли валюты евразийских стран — евро, юань и рубль.

Должны появиться возможности для большего их использованию, сообщают чиновники. Все это выглядит логичным: грубая атака на доллар, изъятие долларов у граждан, запрет депозитов, продажи и прочие резкие меры могут только вызвать страх и раздражение как у бизнеса, так и у населения, особенно у имеющего накопления среднего класса. Иное дело создание механизмов взаимодействия центральных банков, чтобы получить доступ к ликвидности в валюте другой страны, исключив ее закупку на валютных рынках. На этом и строится проект.

Устойчивость и популярность доллара была основана на мощи американской экономики. В 1950-1960-е гг. ее развитие было бурным, а удельный вес огромным. Даже после отвязки доллара от золота в 1971 г. и его ослабления эта валюта не утратила главенства в мире. США были финансовым центром и главным рынком сбыта. Потребовались десятилетия экономического роста, чтобы баланс сместился в другую сторону. Однако даже когда это произошло, американского лидерства прямо никто не оспаривал, и от доллара отказываться никто не спешил. В кризис было сделано все для стабилизации финансовой системы США.

Но теперь, когда долг правительства США перевалил за $21,5 трлн, а рост ВВП вообще происходит только за счет роста расходов правительства (на которые в реальности нет денег), а сами власти США изменили свою политику, отказ от доллара становится необходимым.

Доллар постепенно входил в мировой обиход. С 1870 по 1914 гг. он был лишь валютой самой большой экономики. Первая мировая война и экономические проблемы Европы после нее подняли его престиж. Вторая мировая война возвела доллар на пьедестал главной валюты мира, что было зафиксировано Бреттон-Вудской системой. Сейчас на повестке дня возврат к реальности множества валют, но тут ЕС и Китай имеют большой интерес заменить своими валютами доллар и получить их поддержку за счет внешней торговли. Именно торговля (включая и рынок ценных бумаг) обеспечивала доллару его устойчивость.

Если сократить применение доллара в международных расчетах, то другие валюты выиграют, а он понесет потери — будет дешеветь.

Процесс этот для США чреват сжатием внутреннего спроса и оттоком капитала с рынка ценных бумаг, что очень опасно по двум причинам. Во-первых, из-за вероятности биржевого краха. Во-вторых, в силу одновременной потери страной места центральной экономики и одновременного обесценивания доллара.

Такой сценарий будет реализовываться через рост инфляции в США; произойдет снижение реальных доходов при снижении покупательной способности доллара. Главное же, что механизм заработает в обратном направлении, тогда как сейчас ослабление валют в других странах, шоковые ситуации в их экономиках и многое иное обеспечивает спрос на доллары и укрепляет доллар. Впрочем, начало перехода на расчеты в национальных валютах ничего здесь резко не изменит. Компании нуждаются в долларах для сделок с третьей стороной, например для закупки оборудования. Они и не доверяют валютам второго класса, таким, как рубль. Еще хуже дела у валют меньших экономик. В итоге лишь медленное изменение может дать эффект? Не вполне так.

Международная торговля может быть переведена и на золото, только не физическое, а номинальное, но всегда обеспеченное резервами центральных банков. Этот шаг относительно быстро подорвет позиции доллара.

Теоретически центральные банки ряда государств могли бы выпустить криптовалюту с распределенной эмиссий, но это требует дискуссии и готовности следовать коллективному решению. В случае же начала торговли в золоте, а точнее на его основе с погашением по итогам года дефицита некоторых центральных банков металлом либо по его рыночной цене в любых денежных знаках или ценных бумагах, мир вернется к Бреттон-Вудской системе, только без доллара. Располагаемым государствами золотом будет обеспечена условная мировая валюта, запасы будут продекларированы и торговля будет гарантирована. Получив выручку в номинальном золоте, компании не будут бояться за его обесценивание. При этом такой заменитель золота окажется более привлекателен, чем доллар, так как эмиссия его будет ограничена реальной добычей золота. Впрочем, пока наращивание золотых запасов Россией и Китаем является намеком для США на такое развитие событий в странах, где исчезает доллар.

Обозначенная Костиным во время Московского финансового форума дедолларизация не является пустой угрозой или ритуальным рассуждением о том, что в многополярном мире надо иметь и многообразие валют, а не гегемонию доллара.

Вытеснение доллара из торговли в Евразии является ограничителем санкций, это факт. Но это также необходимые шаги для изменения международной финансовой расстановки сил посредством приведения торговли в соответствие с интересами стран с приоритетом производственного капитала, а не капитала финансового, в экономической терминологии фиктивного и спекулятивного.

Его позиции очень сильны, но перемены необходимы, и противоречия между США и крупными центрами Евразии нарастают, а потому отказ от доллара будет происходить постепенно, ускоряясь лишь в результате новых американских санкций, пока мировая торговля не станет иной, а США не столкнутся со всеми последействия удаления из нее их валюты.

Перемены не произойдут сразу. Пока лишь декларируются возможные изменения, не все в планах, возможно пойдет в дело, а может быть, обстоятельства вынудят двигаться дальше планов уже в ближайший год-полтора. Но очевидно другое, изменения назрели и начинаются. Они — в силу международных экономических противоречий — продвинутся далеко.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества