В прошлую среду Еврокомиссия опубликовала 585-страничный проект соглашения по выходу Великобритании из состава ЕС, а в воскресенье, 25 ноября состоится экстренный саммит ЕС, посвященный брекзиту. Для того, чтобы сделка вступила в силу, ее должны одобрить Европарламент и британские законодатели. Однако евроскептики в правительстве Мэй подчеркивают, что в текущем виде договор перечеркнет все то, за что британцы голосовали на референдуме 2016 г. В результате британского премьера вполне может ожидать вотум недоверия. Но даже если этого не произойдет, сделку в итоге все равно могут торпедировать британские парламентарии.

В капкане брекзита

Евросоюз после 23 июня 2016 г. попал в капкан брекзита, так как развивается в его информационном пространстве, а все процессы, происходящие в ЕС, неизбежно рассматриваются через призму брекзита. Можно даже сказать, что брекзит уже дал ответ на все вопросы будущего Европы, даже на те, что еще пока не сформулированы отчетливо. Не менее сложным вопросом он стал и для Соединенного Королевства, так как сохраняет общество разделенным и вызывает постоянные острые политические дискуссии.

После референдума о брекзите между Британией и ЕС 19 июня 2017 г. начались переговоры о процедуре выхода. С этого времени прошла череда встреч в разных форматах, включая совещания представителей ЕС без Британии. Очевидно, что к настоящему времени стороны смогли согласовать наименее сложные вопросы, причем Британия действительно стремилась к компромиссу, в то время как Брюсселю было необходимо показательно давить на Британию, чтобы продемонстрировать, что выход из ЕС даже такой значительной страны, как Соединенное Королевство, влечет за собой серьезные последствия.

Страны-члены ЕС по-прежнему заинтересованы в участии британских инвесторов в развитии собственных экономик, а значит, каждое отдельно взятое государство-член ЕС гораздо более склонно к компромиссу с британцами, нежели ЕС в его наднациональном воплощении.

В любом случае, 29 марта 2019 г. в 23:00 по британскому времени страна официально покинет ЕС. В настоящее время уже есть Соглашение, которое после длительного заседания 13 ноября было одобрено членами британского правительства. Здесь нельзя не отметить, что многие из его представителей на пути выхода Британии из ЕС покинули его. Одной из последних громких отставок стал уход министра по делам брекзита Доминика Рааба. И он, и многие другие члены кабинета, которые покинули его раньше, не захотели быть связанными с проблемами брекзита и разделять ответственность с Терезой Мэй за их решение. Всегда легче говорить о своем несогласии и критиковать, но при этом не участвовать в принятии решений и не быть ассоциированным с теми негативными последствиями, которые будут связаны с реализацией соглашения о брекзите.

Данное соглашение также предоставило возможности оппозиционным партиям, прежде всего Лейбористам и Шотландским националистам, начать критиковать Мэй и ее правительство консерваторов за то, что они не смогли реализовать в действительности ни один вопрос в пользу Британии. Кроме того, лейбористы разработали несколько технических записок и тестов, на которые должно было ответить правительство Мэй. Но, судя по заявлениям Джереми Корбина, лидера Лейбористской партии, правительство не нашло возможности изучить данные предложения.

Поскольку в марте 2019 г. планируется начать переходный период, который продлится до конца декабря 2020 г. и, скорее всего, даже дольше, необходимо ратифицировать соглашение до весны.

Но именно яростная критика оппонентов ставит вопрос, возможно ли все-таки для Мэй заручиться поддержкой парламентариев и получить их одобрение. Премьер-министр всячески подчеркивала, что реализовала свою главную идею – Британия выходит из-под юрисдикции ЕС, проводит свою независимую торговую политику и селективно взаимодействует с ЕС. Критически важно для Мэй было также добиться полной свободы действий в области рыболовства, так как, вспомним, как активно именно представители британской рыбной отрасли лоббировали брекзит.

Компромисс с Брюсселем или внутри страны?

Однако для достижения своих целей она была готова пойти на компромисс с Брюсселем. Поэтому пока не принято четкого решения о границах между Северной Ирландией и Республикой Ирландией, притом, что Мэй уже говорила об отсутствии жесткой границы в будущем, что многие тори воспринимают как нарушение территориальной целостности страны. Кроме того, это означает, что частично какие-то оговоренные требования ЕС будут продолжать выполняться, соответственно, непонятно, как такая позиция согласуется с реализацией задачи выхода Британии из-под юрисдикции ЕС. Также Мэй согласилась заключить соглашение с Евросоюзом о защите граждан ЕС, работающих в Соединенном Королевстве. Более того, премьер-министр дала понять, что те, кто занят торговлей со странами ЕС, также не должны пострадать экономически. Хотя это заявление в большей степени похоже на популистское. Кроме того, Мэй даже согласилась, что Британия в следующем году выплатит в коммунитарный бюджет 39 млрд фунтов, причем ничего взаимен от него не получит, как это было прежде при реализации различных программ ЕС. В этих условиях некоторая часть консерваторов может полагать, что отсутствие сделки будет лучшим вариантом, нежели заключение сделки с неуступчивым Брюсселем на его условиях.

Все чаще видные деятели Консервативной партии называют позицию ЕС шантажом Британии. В таком контексте многие парламентарии уже ставят под сомнение то, что Мэй смогла отстоять те идеи, с которыми выступала: «деньги, законы, границы».

А вот лейбористы не принимают дьявольскую альтернативу: «либо такое соглашение, либо вовсе никакого соглашения», так как все же настаивают на возможной разработке иного соглашения с ЕС. Но Корбин, очевидно, играет на самого себя, рассчитывая на досрочные выборы и победу.

Представители Шотландской Национальной Партии также выступили против соглашения, заявив, что Мэй представила на всеобщее обозрение уже мертворожденное соглашение, которое нежизнеспособно, притом, что там вообще не было сказано ни слова о самой Шотландии.

При этом Североирландская Демократическая Юнионистская партия заявила, что не потерпит иного статуса для Северной Ирландии, ведь в таком случае британцы будут подчиняться требованиям юрисдикции ЕС, причем на необозначенный период времени, и не имея возможности хоть каким-то образом влиять на ситуацию. Однако закрытие границы нарушает Белфастское соглашение от 1998 г., которое во многом обеспечивало и экономическую составляющую роста этого региона в государстве.

Безусловно, именно вопрос границы с Ирландией оказался тем самым «кнутом», которым сейчас активно пользуются чиновники из Брюсселя, заставляя британскую сторону буквально впадать в отчаяние.

Что дальше?

Поэтому неудивительно, что в парламенте страны Мэй выдержала трехчасовую критику и отвечала на вопросы, которыми ее засыпали лейбористы и другие парламентарии. А общий уровень ожесточения этой дискуссии был таков, что, по оценкам очевидцев, можно было уже думать о развале государства, а не только о кризисе правительства, так как стороны обменивались ударами по вопросам демократии, реализации запросов общества, хаосе, суверенитете и т.д.

Однако Мэй не сдается и полагает, что, если предложенный ею вариант не будет одобрен, ситуация просто вернется к исходной позиции. Хотя, если против него категорически настроены лейбористы, либеральные демократы, шотландские националисты, представители Демократической юнионистской партии Северной Ирландии, эта задача будет чрезвычайно сложна.

Мэй остается надеяться, что все-таки желание оставить сложные вопросы «на потом» и опереться на уже существующие договоренности с ЕС как на некоторый базис сможет обеспечить ей поддержку принятых правительством решений.

Представители ЕС должны встретиться 25 ноября, чтобы обсудить соглашение о выходе Британии из ЕС. По всей видимости, в их дискуссиях не будет ожесточенности, и они поддержат соглашение.

Наталья Еремина, доктор политических наук, доцент СПбГУ, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований