2018 год запомнился многими яркими событиями в военно-политической сфере. Не раз обострялась ситуация в Сирии и в Афганистане, крупные военные учения провели как страны НАТО, так и Россия с Китаем. США дали миру окончательно понять, что выйдут из ДРСМД, а на фоне этого происходит возврат стран к идее использования ядерных вооружений. Подробнее о военно-политических итогах 2018 г., а также о том, как они скажутся на международной обстановке в новом году, читайте в статье независимого военного эксперта Александра Ермакова специально для «Евразия.Эксперт».

Развал Договора РСМД

Главной новостью в военной области 2018 г., пожалуй, стал по всей видимости окончательный распад Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). После полутора лет активной кампании в американских СМИ президент Дональд Трамп в конце октября 2018 г. объявил о намерении выйти из Договора, сославшись на мнимые российские нарушения. В начале декабря, после встречи глав министерств иностранных дел НАТО, этот шаг был окончательно продавлен перед союзниками (которые скептично воспринимали эту тему с самого начала). России был предъявлен двухмесячный ультиматум – вернуться к соблюдению ДРСМД. Учитывая, что Москва отрицает сам факт нарушений, нет сомнений, что в 2019 г. США официально выйдут из Договора, что портал «Евразия.Эксперт» предсказывал еще в мае.

Развал ДРСМД, несомненно, усилит как минимум на ближайшее десятилетие напряженность в Европе.

Следует ожидать обострения гонки ракетных вооружений как с американской, так и с российской стороны.

Ядерное оружие – вторая молодость

Весь 2018 г. прошел под знаком триумфального возвращения ядерного оружия на первый план мировой политики. В начале года смягчилась критическая ситуация вокруг ядерного оружия КНДР – США и Северная Корея начали диалог, первые лица прекратили сыпать угрозами. Южная Корея, по понятным причинам активно ратующая за мир на полуострове, пошла в плане нормализации отношений куда дальше своего заокеанского партнера, и межкорейский диалог, меры повышения доверия и гуманитарные программы развиваются действительно неплохо.

В целом значительное снижение угрозы войны на полуострове стоит записать в одну из лучших новостей 2018 г.

В США в феврале 2018 г. вышел «Обзор ядерной стратегии» новой Администрации (обзор стратегии в области ПРО все еще не готов). В нем не только получили поддержку планы предыдущей Администрации по модернизации ракетно-ядерной стратегической триады, но и были анонсированы новые меры, причем открыто подаваемые под соусом необходимости «сдерживания России». В первую очередь речь идет о разработке новой морской крылатой ракеты с ядерной боевой частью («Томагавки» с ядерными боеголовками были списаны еще пять лет назад) и создании маломощной боеголовки для баллистической ракеты подводных лодок «Трайдент». Второй шаг довольно прост (планируется модернизировать небольшое количество имеющихся зарядов), он должен быть реализован в кратчайшие сроки и, как заявлено, должен стать ответным шагом на якобы имеющуюся у Москвы стратегию «эскалации для деэскалации» и ее превосходство в тактическом ядерном оружии.

Однако главным ядерным выступлением 2018 г. стало послание Владимира Путина Федеральному собранию 1 марта.

В нем президент России уделил большое внимание перспективным российским стратегическим носителям наряду с известными (тяжелой МБР «Сармат») и таким экзотическим, как подводный дрон («торпеда») или крылатая ракета с ядерными силовыми установками. Об этих системах наш портал писал уже не раз. Кроме ядерного оружия обращение Путина усилило интерес к тематике гиперзвукового оружия, как авиационного, так и (в сочетании с планами выхода США из ДРСМД) наземного базирования.

Обострение в Сирии

Сирия и Ирак, ставшие полями боя с радикальными террористическими группировками, последние годы не сходили с передовиц новостных лент. В этом плане 2018 г. оказался, скорее, удачным: наиболее крупная и сильная террористическая группировка – ИГ* – оказалась окончательно разгромлена и к концу года удерживает под своим контролем только несколько населенных пунктов.

Однако это не значит, что год выдался простым.

Как и ожидалось, с приближением победы над общим врагом обостряются противоречия множества внешних и внутренних игроков, и в первую очередь относительно вопроса будущего страны.

Пользующиеся внешней (в первую очередь турецкой) поддержкой оппозиционные Дамаску группировки сосредоточены в Идлибе, кроме того, курды живут почти в автономии, которую хотели бы закрепить. Хотя правительство Башара Асада почти выиграло гражданскую войну при значительной помощи Ирана и России, что делать с этими крупными регионами, неясно.

Россия, внесшая ключевой вклад в перелом войны, все чаще открыто сталкивается с интересами других игроков. Наиболее острые кризисы были связаны с масштабным (более 100 крылатых ракет) ракетным ударом коалиции по связанным с химическим оружием целям в Дамаске и под Хомсом 14 апреля 2018 г. Удару предшествовало очередное обвинение правительства Асада в применении химического оружия и взаимные российско-американские угрозы, значительно повысившие напряжение в обществе и масс-медиа. Сам налет вызвал явное облегчение сторон, так как, с одной стороны, обеспечил победные реляции США, а с другой – не вызвал крупных жертв и позволил России отчитаться о том, что большинство ракет было сбито сирийцами и угрозы российским военным не было.

Куда хуже закончился израильский налет 17 сентября 2018 г., когда сирийская ПВО, пытаясь его отразить, сбила российский разведывательный Ил-20.

Инцидент вызвал серьезное осложнение российско-израильских отношений и привел к тому, что Москва поставила Дамаску современные ЗРК, которые ранее не передавались по негласной договоренности с Иерусалимом.

В самом конце 2018 г. начался вывод американских сил из Сирии, что может спровоцировать новый виток насилия, особенно между Турцией и курдами.

Активизация кампании в Афганистане

В то время как боевые действия в Ираке и Сирии постепенно затихают, а американские авиаудары почти сошли на нет, в Афганистане, напротив, резко возросла интенсивность боевых действий. В этот раз это связано не с активностью талибов*, а с началом осуществления новой стратегии Трампа победы в Афганской войне, ключевым пунктом которой была активизация силового давления на «Талибан»* с целью вынудить его пойти на переговоры на условиях правительства.

С конца 2017 г. началось наращивание численности военных контингентов США и НАТО. Резко активизировались авиаудары: их интенсивность быстро превзошла постепенно затухающую воздушную кампанию в Ираке и Сирии.

Число использованных бомб и ракет оказалось самым большим как минимум за десять лет, причем статистика за последний месяц еще не доступна.

Несмотря на все это, боевики не только не сдались, но и активизировали свои усилия, нанеся правительству и коалиции несколько чувствительных ударов. Если не считать многочисленных террористических актов, наиболее серьезным ударом стала битва за Газни в августе 2018 г. В ходе быстрого и решительного наступления талибам* удалось за несколько недель до выборов захватить крупный культурно и политически важный город и прилегающие районы. Контрнаступление правительственных и американских войск выбило боевиков из города, но многие прилегающие деревни фактически не вернулись под контроль Кабула.

Противники показали свою силу и, похоже, еще далеки от того, чтобы выдохнуться. А значит, периодически робко начинающиеся переговоры США и талибов* все так же будут прерываться без результата.

На этом фоне Россия старается наладить диалог с «Талибаном»*, не отказываясь от поддержки правительства в Кабуле, чтобы способствовать примирению сторон и стабильности в своем среднеазиатском подбрюшье.

Активнее заходит в регион и Китай – в течение года периодически обсуждались новости о появлении на востоке Афганистана базы китайского спецназа.

В конце года США анонсировали снижение численности контингента, однако активизация медийной активности частной военной компании — возрожденной Blackwater Эрика Принса — может свидетельствовать о том, что лоббисты «приватизации» афганской войны после нескольких лет «окучивания» администрации Трампа добились успехов. В перспективе это может обещать только рост насилия.

Учения «Восток-2018»

Главной российско-китайской новостью в военной области стали, конечно, грандиозные учения «Восток-2018». Ввиду удаленности от западных границ они предварительно не вызывали такой истерии, как «Запад-2017», но по итогам спровоцировали обсуждения на традиционную тему выстраивания российско-китайского альянса, скрепляемого, скорее, не общими целями, а агрессивной политикой США.

Надо признать, что эффектную картинку в виде совместного парада и построения российско-китайских войск на поле до горизонта страны для подобных идей предоставили. Однако сотрудничество стран хоть и крепнет, но по-прежнему далеко от полноценного союза.

Александр Ермаков, независимый военный обозреватель

*ИГ (Исламское государство, ИГИЛ), «Движение Талибан» – запрещенные в России террористические организации.